Как запустить социальный проект

Опыт детского хирурга и изобретательницы «шагающего» колеса.

Инженер Дарья Степура потратила на своё изобретение — колесо-трансформер — миллион рублей, получила патент, нашла инвесторов в Лондоне и теперь мечтает отправить колесо в космос. Хирург Евгений Игнатьев вместе с коллегами придумал приложение для тяжелобольных детей, но выиграл грант на разработку только со второго раза. Зато теперь его сервис тестируется в московских больницах.

Мы попросили героев рассказать о своём пути и о том, как они искали мотивацию продолжать, когда было сложно.

Когда моя прабабушка сломала шейку бедра, мы на руках выносили её в кресле-коляске на улицу. Нужно было преодолеть 25 ступеней. Бабушка весила 90 кг. Это было так тяжело, что я захотела придумать более удобную конструкцию коляски, чтобы помочь семьям с такими же трудностями. Я изучила, как в Подмосковье живут семьи с детьми в инвалидном кресле из-за ДЦП. Убедилась, что потребность в более удобной конструкции есть, и начала её разрабатывать.

Со временем я поняла, что быстрее и дешевле будет вместо коляски создать универсальное колесо. Парой таких колёс можно было бы менять колесную базу любого инвалидного кресла. Суть изобретения в том, что в нужный момент с помощью механической ручки каждое колесо трансформируется в звезду. За счёт зубчатого типа колёс кресло-коляску проще передвигать по лестнице, особенно вверх, не нагружая сопровождающего.

В 2015 году я получила патент на изобретение, сейчас уже есть прототипы — деревянный и напечатанный на 3D-принтере. Колесо я разработала сама: я инженер, окончила Московский авиационный институт. Многие пишут: «Вот — новый Кулибин! Очередная разработка, которая будет похоронена на полках подобных патентов». Но за всеми достижениями стоят годы учёбы и труда. Я десять лет работаю в протезно-ортопедической отрасли: разрабатывала и модифицировала конструкции, продавала протезы, общалась с госорганами. Если бы не этот опыт, я бы до сих пор считала, что для успеха мне нужны только инвестиции.

Для привлечения инвестиций нужно открыть некоммерческую организацию (НКО). На счёт этой организации затем могут перечислять средства жертвователи и инвесторы. Если у НКО есть история, даже если вы просто поддерживали её существование несколько лет, привлечь инвестиции будет проще.

В моей команде работают десять человек, почти все — добровольцы. Зарплату получает только бухгалтер. Он поддерживает деятельность автономной некоммерческой организации (АНО), которую я создала.

Друзья с опытом в стандартизации и сертификации помогают с документацией: любое изделие медицинского назначения должно иметь добровольный сертификат, технические условия, патент. Также в окружении есть инженер-технолог и два доктора, которые консультируют, например, по конструктивным особенностям изделия. Если мы хотим установить колесо на коляску для ребёнка с ДЦП, то в конструкции должны быть обязательные смягчающие элементы, чтобы не образовывались пролежни, или дополнительная фиксация в местах, где возможны вторичные деформации

В 2021 году я выгорела и не знала, как дальше развивать проект. Мне помог фонд «Навстречу переменам». С 2020 года я участвую в инкубаторе для финалистов конкурса «Навстречу импакт-стартапам» и много общаюсь с фондом.

Куратор фонда подобрала эксперта — он помог мне структурировать процессы в проекте. Именно тогда мне в голову пришла идея вместо коляски разработать колесо. Сотрудники фонда первыми поддержали её: согласились, что колёсная база будет дешевле, разработать её проще, а трудностей с документацией будет меньше.

Фонд помог разобраться с финансовыми вопросами. С этим мне сложно — я больше про науку. У меня нет желания заработать — просто хочется запустить производство колеса и развивать его дальше.

Я занимаюсь проектом четыре года. На реализацию идеи за это время ушло около 1 млн рублей. Это деньги моей семьи, а именно — супруга. Он верит в мои начинания и поддерживает меня. 500 тысяч мы потратили на регистрацию НКО и её поддержание. Примерно столько же — на разработку документации, производство прототипа и демонстрационных материалов для защиты проекта на конкурсах перед инвесторами.

В январе 2022 года я договорилась о финансировании с инвесторами из Лондона. Лондонский инвестор появился благодаря моему участию в программе «Мама-предприниматель»: организаторы рассказали о «шагающем» колесе партнёрам, которые могли заинтересоваться. Сейчас мы приостановили переговоры на неопределённый срок.

У меня был запрос на 3 миллиона рублей для выхода на партию. Деньги нужны, чтобы закончить документацию, доработать конструкции, апробировать колесо на кресле с человеком.

В конце 2022 года я хотела выпустить первую партию колёс и начать продавать их. Предполагалось, что продажи будут прямыми, пара колёс будет стоит 50 тысяч рублей. Также мы подумали о том, чтобы семьи перед покупкой могли попробовать их в деле — предполагали давать их в прокат в конструкции кресла-коляски. Если бы всё сложилось по плану, то через 3–5 лет «шагающие» колёса могли бы включить в перечень технических средств реабилитации Минтруда, где бы их выдавали бесплатно.

Пока переговоры с инвесторами приостановлены, буду самостоятельно доводить изделие до ума: сделаю прототип, попробую его в действии, доработаю. После этого можно будет показать прототип большим корпорациям и попросить деньги с возвратом или взять кредит. Я очень рассчитываю на развитие и поддержку протезно-ортопедической отрасли и науки даже в такие непростые времена.

Одну из модификаций моего колеса можно использовать в обычных детских колясках, ещё одну — в авиационной отрасли. В большинстве аэропортов для подъёма тяжёлых грузов до сих пор используются трапы, а не лифты, грузы таскают на руках. С помощью моих колёс делать это будет проще.

Ещё я хочу отправить своё колесо в космос. Одна из модификаций предназначена для аппаратов, которые изучают новые поверхности. Сейчас используются максимально надутые колёса, которые нигде не застревают, я же предложу свои.

Я считаю, что сейчас у российских разработчиков появился огромный потенциал для развития. Раньше сложно было конкурировать с зарубежными акулами бизнеса. Большинство предприятий, которые с ними работали, не рассматривали российские аналоги. А сейчас они ищут замену.

Гемангиома — это сосудистая опухоль кожи и слизистых. Она бывает врождённой или возникает на первом месяце жизни ребёнка. Образование может интенсивно расти и вызывать эстетические проблемы. Например, нарушение формы лица. Если гемангиома расположена в области дыхательных путей или крупных сосудов, она может привести к летальному исходу.

Лечение гемангиом наиболее эффективно в фазу бурного роста. Поэтому важно обнаружить опухоли в самом начале их развития. 90% гемангиом лечатся без осложнений, дети выздоравливают и не испытывают в будущем дискомфорта. Но в 5–10% случаев опухоль растёт интенсивно. Чтобы избавиться от неё, может потребоваться операция. Какая именно гемангиома вырастет, спрогнозировать невозможно. Поэтому по приказу Российской ассоциации детских хирургов (РАДХ) все дети с гемангиомами должны наблюдаться у врача. Один раз в неделю — в течение месяца после их обнаружения, один раз в две недели — в следующие 5—6 месяцев и один раз в месяц — ещё полгода. Хотя бы одна гемангиома есть у ста тысяч детей в России.

В первые годы практики я работал врачом в Иванове и наблюдал, как родителям пациентов с гемангиомами приходится ездить за 100–200 км, чтобы показаться врачу. Меня это угнетало: неблизкий путь, маленькие дети. Выходом мог стать дистанционный мониторинг. В этом меня поддержал мой друг Григорий Сомсиков, тоже хирург, который занимался лечением гемангиом. Мы начали думать, что можно сделать, чтобы дети могли получать хотя бы консультативную помощь специалистов дистанционно. В 2020 году мы решили сделать приложение.

Сначала создали веб-версию, протестировали её на своих пациентах. Затем получили грант и разработали мобильное приложение. В начале апреля 2022 года мы подали в Роспатент документы на получение свидетельства о его регистрации — через три недели свидетельство было у нас на руках. На днях приступили к испытаниям приложения: первые пациенты загрузили в него свои данные 10 мая.

Тестирование будет проходить на базе двух учреждений Москвы — Детской городской клинической больницы святого Владимира и Детской городской поликлиники №125. Новости проекта и другую полезную информацию мы размещаем в телеграм-каналах «Стоп-гемангиома» и «ГемангиомаПРО.рф».

По образованию я детский хирург, окончил Ивановскую государственную медицинскую академию, с 2010 года лечу детей с хирургической патологией. Я изучил, как работает система здравоохранения, какого лечения требуют разные заболевания и через что проходят пациенты. Убедился, что дистанционный мониторинг может быть отличной альтернативой очной консультации. Об этом мы с коллегами-единомышленниками написали научную статью.

Грант на развитие приложения я получил со второго раза. Когда в 2018 году я выдвинул проект на конкурс «Навстречу импакт-стартапам» в первый раз, у меня была только идея и не было вариантов её реализации. Я даже интервью не прошёл. Но через три года попытал счастья во второй раз. Тогда было сделано уже достаточно много: создана веб-версия, проведена апробация дистанционного наблюдения пациентов — и всё получилось.

В долгосрочной перспективе мы планировали вступить в Международное общество изучения сосудистых аномалий (International Society for the Study of Vascular Anomalies, ISSVA). Для этого нужно зарегистрировать АНО и получить лицензию на оказание медицинской помощи. Пока будем вступать в отечественные организации: Российскую ассоциацию детских хирургов (РАДХ), Российскую ассоциацию по исследованию сосудистых аномалий (РАИСА). Членство в них — это знак врачебного качества.

Мы рассчитываем, что в будущем отдельным категориям пациентов — например, детям с инвалидностью или из малообеспеченных семей — сможем оказывать услуги бесплатно. И для этого тоже нужно зарегистрировать АНО, получить лицензию, «подрасти», войти в территориальную программу государственных гарантий бесплатного оказания медицинской помощи гражданам.

Сейчас моя главная опора — это моя семья, мой друг Григорий Сомсиков и другие коллеги.

Тестировать приложение мы будем шесть месяцев — до октября 2022 года. В этот период планируем наблюдать от 150 до 200 детей одновременно. Пациенты будут участвовать в тестировании бесплатно. В тестовую группу могут попасть пациенты из других регионов.

В будущем планируем распространять приложение через врачей, которые лечат гемангиомы. Когда пойдём в регионы, в первую очередь будем сотрудничать с Российской ассоциацией детских хирургов (РАДХ). Сейчас общаемся с кафедрой детской хирургии Сеченовского университета. Они готовы поддержать нас.

Мне помогли люди, с которыми я познакомился благодаря участию в конкурсе фонда «Навстречу переменам» и в программе инкубатора «Навстречу импакт-стартапам». За три встречи с ментором я узнал больше, чем за всё время обучения на курсе по организации здравоохранения и медицинскому менеджменту. Ментор до сих помогает мне искать решения в трудных ситуациях. Информационная поддержка была и остаётся колоссальной. Думаю, что это даже важнее, чем деньги. А социальные предприниматели с невероятными идеями заряжают энергией — это мотивирует и даёт силы двигаться дальше.

На разработку веб-версии мы с другом потратили 150 тысяч рублей из личных средств. Потом получили грант 1,2 млн рублей от фонда «Навстречу переменам» — он пойдёт на разработку, развитие и техподдержку мобильного приложения, а также на зарплату докторов-консультантов.

Для развития нужны средства: на зарплату специалистов, обновление приложения, повышение квалификации врачей, продление членства в различных ассоциациях.

После тестового периода мы планируем предлагать пациентам платные подписки. Поскольку некоторые гемангиомы проходят быстро и не требуют длительного наблюдения, каким-то пациентам достаточно будет наблюдаться в течение месяца. Подписка на один месяц будет стоить около 1000 рублей. Для гемангиом, которые требуют длительного наблюдения и лечения, можно будет приобрести подписку на 6 месяцев — она будет стоить ориентировочно 5000 рублей. Одна очная консультация сосудистого хирурга или детского хирурга в частной клинике стоит 3000–5000 рублей, а дистанционная — 2500–4000 рублей в зависимости от уровня специалиста. Таким образом, благодаря нашим тарифам дистанционное наблюдение будет обходиться родителям гораздо дешевле, чем очные консультации в Москве. Для пациентов из других регионов мы ещё продумаем тарифы — скорее всего, они будут зависеть от уровня специалиста.

В ближайшие полгода для введения приложения в коммерческую эксплуатацию я планирую оформить статус индивидуального предпринимателя.

В ближайшие 3–5 лет мы хотим расширить число наблюдаемых заболеваний с помощью приложения. Когда создадим большую базу данных, планируем внедрить в приложение систему искусственного интеллекта. Она может автоматически оценивать объём поражения кожи и определять течение заболевания по изменению формы, размера и цвета образования. Это позволит точнее, быстрее и объективнее оценивать течение гемангиом у детей.

В этом году фонд поддержки социальных инициатив в сфере детства «Навстречу переменам» отмечает 10 лет. 1 июня стартует конкурс «Навстречу импакт-стартапам». Проекты-победители включают в программу профессионального развития, их поддерживают персональные менторы, им выделяют гранты до 1,5 млн рублей. Подать заявку на конкурс можно до 30 июня. Стратегический партнёр фонда — оператор мобильной связи Tele2.