Созданы ли люди для конфликтов?

Если вы жили на планете последний год, наверное, вас тянет сходу сказать «да». Эволюция. Выживание сильнейших! Даже неандертальцев на планете мы не оставили, потому что они были слишком непохожими на нас.

А самые начитанные из нас могут вспомнить, как об этом отлично рассказывает знаменитая книга «Повелитель мух», выигравшая Нобелевскую премию и все возможные награды. Она была написана в 1954 году, вскоре после Второй мировой. О том, как на острове случайно оказываются шесть обычных благовоспитанных мальчиков, и, лишившись надзора со стороны общества, постепенно начинают бороться друг с другом за ресурсы и власть, в конце концов скатываясь до своих примитивных, животных инстинктов. Книга напоминает нам, как легко мы можем превратиться в дикарей, и насколько он на самом деле тонкий, этот налёт цивилизации.

Культовый роман изображает людей эгоистичными по своей природе и склонными к конфликтам. Выглядит очень правдоподобно: действительно, чем бы ещё стали заниматься мальчики одни на необитаемом острове? Но дело в том, что есть единственный достоверно известный случай, когда это реально произошло, и история пошла в совершенно другом направлении.

Единственный задокументированный пример того, как группа подростков сама осталась на необитаемом острове, случился в 1965 году. И история тут буквально 1 в 1 копирует начало из «Повелителя мух».

Их тоже было шесть человек. Возраст — похожий, от 15 до 17 лет. И это тоже были довольно благовоспитанные юноши: они учились в католической школе-интернате, колледже Святого Андрея в городе-столице Тонги. Однажды они решили прогулять уроки, нашли 7-метровую лодку, и встали на ночь на якорь у берега в 10 км от родного города. Внезапный шторм оборвал их якорный канат, и отправил лодку в свободное плавание.

Парус и руль быстро разрушил сильный ветер. Восемь дней ребята дрейфовали почти 320 км на юго-запад в Тихом океане, отчаянно вычерпывая воду из своей распадающейся лодки. Пока не заметили вдалеке небольшой остров Ата. Тогда они бросили свое судно и в течение следующих 36 часов плыли к берегу, используя доски, спасенные от крушения.

Подростки пробыли на этом острове 15 месяцев. В условиях нехватки всего, вплоть до пресной воды. Чтобы им было где укрываться, они вручную вырыли себе пещеру. Для пропитания охотились на морских птиц — в поисках яиц, мяса и крови. Через три месяца они обнаружили руины старой деревни в вулканическом кратере. Они восстановили остатки жилья 19 века, и так наконец получили нормальную крышу. Охотились на диких кур, ели бананы и корни растений. Для питья собирали дождевую воду в выдолбленных стволах деревьев. Иногда, когда долго не шел дождь и воды не хватало, пили кровь морских птиц.

Долгое время считавшиеся мертвыми, они были обнаружены и спасены осенью 1966 года австралийскими рыбаками. При последующем обследовании было обнаружено, что все шесть мальчиков абсолютно здоровы. Австралийский канал Channel 7 в том же году отплыл с моряками и мальчиками обратно в Ата, чтобы снять о них документальный фильм. Сегодня сохранилась только одна его копия. Она доступна на Ютубе:

Подростки не только выжили на необитаемом острове, они могли бы жить так еще много лет. И их успех объясняется не жесткой иерархией и железной рукой, а совместной работой и формированию функционального сообщества.

Мальчики разделили работу, объединившись в пары, чтобы работать в саду, на кухне, охотиться и искать воду. Двое старших служили руководителями: один духовным, другой практическим. Одному из них через месяц попыток удалось разжечь огонь с помощью двух палок, который парни продолжали поддерживать больше года.

По ночам они пели песни и играли на самодельной гитаре, чтобы поднять себе настроение, сочинив за это время пять песен и нескольких десятков стихов. Они построили плот и попытались уплыть на нем с острова, но он сломался в двух километрах от берега, и они были вынуждены вернуться. В этом им очень повезло: парни считали, что находятся в Самоа и хотели плыть на юг, глубже в открытый океан.

Но суть здесь в том, что в реальной жизни, в единственной известной нам настоящей истории ужасов из «Повелителя мух» не случилось. Наоборот, подростки смогли отлично скооперироваться. И даже заботились друг о друге — когда, например, один из них сломал ногу, пытаясь добыть яйца птиц с вершин скал. После того, как их освободили с острова, они остались друзьями.

Несмотря на очень молодой возраст нашего вида, человечеству удалось распространиться практически во все уголки земного шара. Откуда такой успех? Кто-то думает, что это божественное вмешательство. Мол, мы оказались в любимчиках и были поставлены выше всех остальных существ планеты. А от сторонников теории эволюции часто можно услышать, что наш успех является результатом ненасытной жадности и несравненного эгоизма нашего вида, безжалостности, с которой не может сравниться никакое другое животное.

Но успех целого вида не может исходить из его способности нападать друг на друга. Поэтому даже если представить, что мы стали доминировать над остальными существами из-за своей безжалостности, это не значит, что мы должны быть склонны конфликтовать и между собой.

А если бы эгоизм и агрессия каким-то образом были источниками человеческого успеха, было бы трудно объяснить неудачу наших собратьев-приматов. Шимпанзе, например, в тестах на склонность к обману, всегда показывают гораздо лучшие результаты, чем люди. А гориллы, особенно самцы, являются куда как более агрессивными. Но своей части планеты при этом они не получили.

Там, где другие приматы способны на обман, в людях с этим как будто что-то специально борется. У всех приматов есть глазные белки, но только в наших глазах они имеют белый цвет, что позволяет всем другим видеть, куда направлено наше внимание. Мы также единственный вид на планете, который может непроизвольно краснеть, позволяя другим узнавать о наших эмоциях. На нашем лице почти нет волос, мы — открытая книга. Всё это не те черты, которые развились бы, если бы наше конкурентное преимущество состояло в сокрытии наших истинных мыслей друг от друга; в обмане, агрессии и конкуренции.

Здесь стоит вспомнить известное исследование одомашнивания животных, проведенное русским натуралистом Дмитрием Беляевым со своими знаменитыми лисами. Когда из диких и агрессивных животных через несколько поколений получались добрые и открытые создания. Поначалу «дружелюбие» в лисах Беляев определял только как нерешительность в отношении насилия. Но уже в течение четырех поколений рожденные лисы начинали вилять хвостами, как домашние собаки. Они стали просить к себе внимания! И были рады присутствию как человека, так и других лис, даже если никакого непосредственного «профита» это им не приносило.

Посмотрев на такой прогресс, Беляев в 70-х годах предположил, что «человечество — это вид, который одомашнил сам себя».

Проверить это легко. Существуют определенные физические черты, общие для всех домашних животных. Впервые их заметил еще Чарльз Дарвин — в свиньях и лошадях. А Беляев о своих лисах писал:

Хотя ни один из этих факторов не является привлекательным для отбора на «одомашнивание», почему-то все они неизменно встречаются у домашних животных. Возможно, дело тут в том, что все эти особенности — побочный эффект того фактора, по которому реально проводился отбор: дружелюбия. В ходе тысячелетий животные, которые на нас нападали, быстро забивались, а выживали и имели потомство те, с которыми мы могли беспроблемно сосуществовать.

C людьми произошла та же метаморфоза. Наши тела гораздо «мягче, юнее и женственнее» по сравнению с ранними гоминидами типа неандертальцев. Формой черепа и лицом мы куда больше похожи на дитя гориллы, чем на взрослую особь. Существуют основания думать, что мы «одомашнили» себя точно так же, как и всех остальных животных, с которыми жили. Как предполагал Беляев, среди первобытных людей репродуктивный успех чаще всего имели самые добрые люди, а не самые жестокие. Мы несколько миллионов лет жили в состоянии «выживает самый дружелюбный».

Здесь стоит напомнить, что согласно теории эволюции преимущество получают не сильнейшие особи, а самые приспособленные. А наша главная «способность» — это кооперация. Именно она сильнее всего отличает нас от других животных. Ради неё мы научились говорить. Ради неё у нас такие экспрессивные лица. Поэтому кто лучше кооперировал с другими — тот и выживал.

Наша способность накапливать знания и потом с легкостью их распространять — вот что позволило человечеству опередить всех своих конкурентов. Способность ладить с другими, вносить свой вклад в коллективный пул информации позволила человечеству становиться сильнее из поколения в поколение. В то время как представителям всех других видов каждый раз приходилось начинать всё с нуля.

Нашу эволюцию в более дружелюбных животных легко можно заметить в наших биологических особенностях и реакциях. Например, в тестах на социальный интеллект большинство маленьких детей набирают 100 баллов, в то время как большинство шимпанзе и орангутангов — 0. При этом у нас хуже дела с короткой памятью и скоростью реакции, мы проигрываем шимпанзе в некоторых тестах на интеллект. Все потому, что наш мозг занят другим: считыванием лиц, запоминанием слов. Мы отдали определенные способности, чтобы стать более социальными. Как волки отдали клыки, выносливость и габариты. Мы эволюционировали, чтобы иметь возможность лучше сотрудничать друг с другом для взаимной выгоды.

Да, мы еще не до конца ещё прошли этот путь, но даже по сравнению с шимпанзе и гориллами люди демонстрируют гораздо меньшую тенденцию к насилию, и гораздо более склонны к взаимовыручке и кооперации. Конечно, мы способны на подлость и обман. Но гораздо меньше, чем другие крупные приматы — как минимум, из-за особенностей своей физиологии. В нас есть агрессия, но это не наша ключевая черта. В собаках ее меньше, чем в волках; в свиньях меньше, чем в диких кабанах; в домашних кошках меньше, чем в степных. В людях — меньше, чем во всех других приматах (возможно, кроме бонобо. Только не гуглите их изображения в присутствии посторонних! Куда смотрит Роскомнадзор?).

А как же тогда быть с исчезновением неандертальцев? Разве это не мы уничтожили их около 40 тысяч лет назад? Вот это дружелюбие!

Вопреки распространенному мнению, почти не существует реальных свидетельств того, что неандертальцы были уничтожены в результате жестокого геноцида, совершенного нашими древними предками. Почти не найдено неандертальцев, погибших от топоров, копий и стрел (хотя такие есть). Вместо этого, вероятнее, большинство из них вымерли в ледниковый период, особенно после вулканических мегаизвержений в Италии, ставших причиной многолетней вулканической зимы.

Когда современные люди появились в Европе, выйдя из Африки, неандертальцев уже оставалось всего 10-70 тысяч. А мы, в отличие от них, смогли пережить тяжелые условия, потому что наши навыки сотрудничества делали нас более устойчивыми к климатическим и другим внешним угрозам. Помогли здесь, кстати, и одомашненные нами (но не неандертальцами) собаки, с которыми было проще охотиться на помельчавшую и более редкую дичь.

В общем, хотя естественный отбор иногда принимает форму межвидового конфликта, чаще всё сводится к способностям вида противостоять неблагоприятным факторам окружающей среды. Здесь становится жизненно важно сотрудничество, и когда оно требуется, homo sapiens способны добиваться уникального успеха. Дружелюбие и есть наша сверхспособность.

Почему тогда мы верим, что это не так?

Вероятно, потому, что нам это постоянно демонстрируют. В историях, фильмах и новостях. Никому не интересно, сколько бабушек за день перевели через дорогу, а скольким помогли дотащить сумку с продуктами. Это слишком обычная, распространенная ситуация. Зато если кто-то зарубил бабушку топором — эту историю можно крутить полгода, рассматривая все детали.

В 2005 году на США обрушился ураган «Катрина», самый разрушительный в истории страны. Люди в регионах, пострадавших от бедствия, были в панике. И не только из-за разрушений, но и из-за того, что в отсутствии закона к ним домой придут лутеры с оружием и всё украдут.

Ситуацию подогрело сообщение властей Нового Орлеана, которые по радио и телевидению рассказали, что город наводнен случаями изнасилований и убийств, и призвали граждан опасаться незнакомых людей. Только впоследствии, годы спустя, исследователи обнаружили, что на деле «город был переполнен мужеством и милосердием», а не чудовищным поведением, о котором сообщали власти. Единственные произошедшие убийства случились от рук нацгвардейцев, посланных, чтобы остановить насилие, которого на самом деле не было.

Подобные закономерности были замечены во всем мире. В 700 известных случаях глобальных катастроф Центр исследования бедствий ни разу не выявил признаков массовой паники. Однако было обнаружено много свидетельств широко распространенных спонтанных актов альтруизма между жертвами. Когда люди отдавали последнее, что у них осталось, чтобы помочь ближнему. Были и те, кто действовал эгоистично — правда, во всех случаях это оказывались местные власти, а не обычные граждане. Возможно, потому, что они не могли физически наблюдать последствия своих действий. Или потому, что в лидерах, по статистике, больше социопатов.

Почитайте, насколько вырастала взаимопомощь в британских и немецких городах после и во время Второй мировой. В отсутствии к этому каких-либо специальных стимулов. И что на деле становилось даже меньше проявлений ментальных болезней — хотя, казалось бы, после пережитых нечеловеческих условий они были бы вполне логичными.

Можно привести в пример и работы американского антрополога Кристофера Бема. Он изучил 339 групп охотников-собирателей и пришел к выводу, что все эти люди очень решительно ценили равенство. Среди них не было «нищих» и «богачей», а сильный не мог диктовать волю слабому, в том числе мужчины — женщинам. Люди, агрессивные к своим соплеменникам, не поощрялись. Лидерами чаще всего выступали старейшины, хотя физически они не были сильнее всех остальных.

Почему-то мы уверены, что в условиях, когда люди предоставлены сами себе, когда может проявиться их «истинная натура», они превратятся в животных, начнут бесконтрольно воровать, насиловать и калечить. Хотя этому на самом деле нет совершенно никаких подтверждений. Да, существуют девианты: социопаты и маньяки. Но мы их так и называем — девианты, отличные от нормы. А нормой для нас, для людей, является сотрудничество и взаимовыручка.

То, что часто мы этого не замечаем, это так называемый «эффект ноцебо». Он действует прямо противоположно плацебо. Из-за него мы можем самовнушить себе, что ситуация плохая, даже когда никаких реальных доказательств этому нет. Например, из-за ноцебо многие боятся летать на самолетах, но не боятся ездить в автомобилях. Хотя вероятность погибнуть в авиакатастрофе 1 к 11 млн, а в автомобильной аварии — 1 к 5000.

Но большинство людей верят, что самолеты гораздо опаснее машин. Так же, как они верят, что когда мы окажемся на необитаемом острове, сразу же станем жить по «праву сильного», хотя в реальности таких примеров нет. Мы видим зло, которое ожидаем увидеть. Так же, как его видели нацгвардейцы, прибывающие на помощь в Новый Орлеан после урагана «Катрина».

Всегда есть аутлаеры. И на работе, и в обычной жизни, и в международных отношениях. Они встречаются среди всех организмов, просто мы единственные, кто может узнать о них из средств массовой информации, и заострить на них свое внимание. Но стоит помнить, что большинству из нас свойственна кооперация, она буквально заложена в нас природой. И люди вокруг нас в критических ситуациях, скорее всего, окажутся гораздо лучше, чем мы о них думаем.

«Повелитель мух» — это фикция, а выжившие из Тонги — нет.