Разве можно ждать чего-то хорошего от приезда свекрови?

Разве можно ждать чего-то хорошего от приезда свекрови?

Разве можно ждать чего-то хорошего от приезда свекрови?

Саша нервно мерила шагами спальню.

– Чего она хочет, Яр?

– Сказала, что соскучилась по родному городу и своему дому… – Ярослав развёл руками, потому что звучало это, по меньшей мере, натянуто.

Он хорошо знал, что мать никогда не делает ничего без причины. Её практичность и рациональность помогли добиться больших высот. Сначала Татьяна Викторона стала мэром Анапы, а затем её пригласили в Москву, и в итоге она заняла пост в правительстве страны.

И вот теперь возвращается в провинциальный городок…

Зачем?

Саша скептически посмотрела на него. Действительно, объяснение звучало глупо.

– А нас зачем приглашает? – жена не отступала.

– Может, хочет познакомить вас с Кириллом? – предположил он.

Сашка снова хмыкнула. И опять была права.

Татьяна Викторовна терпеть не могла невестку. И когда-то приложила немало усилий, чтобы Яр с Сашей разошлись.

А от Алинки отказалась, как только узнала, что та не дочь Ярослава. Не помешало даже то, что несколько лет считала её своей внучкой. Просто вдруг в один момент перестала замечать девочку. Как будто той никогда и не было.

Алина этого не знала и до сих пор не понимала, почему бабушка так резко её разлюбила.

Хотя любила ли когда-нибудь?

И вообще, умела ли Татьяна Викторовна любить?

Всё, что он знал о матери, говорило об обратном. Но всё же это его мать, и проигнорировать её приезд Ярослав не мог.

Сашка села рядом на кровать. Он обнял жену, которая положила голову ему на плечо, вздохнула.

– Я боюсь, Яр. Боюсь, что она навредит нашей семье…

– Всё будет хорошо, – ответил Ярослав. А что ещё он мог тогда сказать?

***

А ведь так хорошо всё начиналось.

Я окончила ветеринарный институт и вернулась домой. Ещё в поезде предвкушала, как обниму их всех – папу, его жену Сашу, моих кровных братьев Тёму и Гришу. А ещё ба и деда, Сашиных родителей, которые хоть и не были мне родными, но любили как самую настоящую внучку.

Наша семья была большой и дружной.

И пусть моя настоящая мама умерла, когда я была совсем маленькой. У меня была Саша, и она мне нравилась. Жена моего отца была голубоглазой блондинкой со спортивной фигурой, отлично сохранившейся, несмотря на возраст. Хотя вроде она ещё не слишком старая – весной они с отцом отмечали сорокалетние юбилеи. У них разница в возрасте – в полтора месяца.

Папа с Сашей вместе учились в школе и там влюбились друг в друга. Потом они поссорились, и Саша уехала в Питер. А папа снова стал встречаться с моей мамой. Так получилось, что они обе забеременели, и мы с братом родились с разницей всего в восемь дней.

Правда, познакомились мы, когда нам обоим было по девять. И я его сразу невзлюбила. Потому что ревновала и думала, что мой папа теперь бросит нас с мамой.

Впрочем, меня он бросать не собирался, хотя уже начал развод с моей матерью. Но мне не пришлось решать, с кем остаться, потому что мама попала в аварию и разбилась.

Сначала я плакала и не могла привыкнуть. Мне было плохо без мамы. И тогда Тёмка стал моим другом. Без него я вряд ли бы справилась. Он всегда был рядом, и мы всё делали вместе.

Но в последние годы мы редко виделись. Потому что я выбрала институт в Петербурге, в то время как Тёма изучал журналистику в Москве. Я решила стать врачом, как бабушка с дедушкой. Вот только лечить я хотела не людей, а животных. С детства у нас постоянно жили собаки. И я помню, как больно каждый раз, когда теряешь своего друга.

Моя мачеха сразу приняла этот выбор, а вот папа долго сомневался, считая, что вид неизлечимо больных зверушек нанесёт мне психологическую травму. Папа, вообще, старался меня оберегать сверх меры. И иногда эта гиперзабота немного напрягала. Может, поэтому я настояла на своём и уехала в Питер.

И вот теперь получила диплом и вернулась домой. В Анапу. Тёме предложили работу в Москве на одном из крупных новостных каналов. Но он тоже собирался приехать на пару недель.

А значит, вся семья опять соберётся под одной крышей. Как когда-то в детстве.

И это было здорово.

В толпе встречающих я сразу разглядела знакомые лица и бросилась на шею папе. А затем обняла Сашу. Она крепко прижала меня, а отстранив, несколько секунд вглядывалась в лицо, словно пытаясь уловить изменения, произошедшие за несколько месяцев.

– Ты повзрослела, – наконец она выдала вердикт.

И я засмеялась. Казалось, Сашу каждый раз, когда приезжаю на каникулы, удивляет, что я взрослею, перестаю быть ребёнком, к которому она привыкла.

Впрочем, уверена, Тёмку она встречает точно так же.

Папа подхватил мои чемоданы и сумки. В этот раз у меня было много вещей, потому что я собиралась остаться дома. Насовсем.

Дом… До чего же хорошо это звучало!

По дороге из аэропорта я жадно вглядывалась в знакомые улицы, фиксируя малейшие изменения. Я соскучилась. Всё же целый год не была дома.

Но тут почти ничего не изменилось. И за это я тоже любила Анапу.

– Соскучилась? – Саша, улыбаясь, смотрела на меня с пассажирского сиденья.

Я кивнула.

Ещё как соскучилась.

И по своей семье в первую очередь.

Папа с Сашей помогли занести вещи и оставили меня одну. Я глубоко вдохнула знакомый с детства запах. В моей комнате всё было по-прежнему, как и много лет назад. В свои короткие заезды на каникулы я не стремилась что-либо менять, уверенная, что для этого ещё будет время.

А сейчас, когда взглянула на плюшевых зверей всех мастей, которыми заставлены полки специально установленного папой стеллажа, не уверена, что руки поднимутся их выбросить. В ящиках письменного стола ещё лежат мои школьные тетради. В шкафу ждёт своего часа уже несколько лет невостребованная одежда.

Я провела рукой по плюшевому покрывалу с аппликацией-мордочкой. По стенам, ощущая чуть шершавые от времени обои. Наверное, если я собираюсь здесь жить, неплохо бы их переклеить. Кое-где потёртые, а ещё исписанные цитатами из книг и рисунками животных.

Саша предлагала сделать ремонт к моему возвращению, но мне хотелось самой разобрать вещи и расстаться со своим детством.

А сейчас я вдруг поняла, что люблю все эти вещи. Мне нравится моя комната. Такой, какая она есть. С тёплыми, золотисто-бежевыми оттенками обоев, персиковыми занавесками с золотистым орнаментом, который я рассматривала на просвет уличного фонаря, когда не могла уснуть.

Здесь был мой дом, в этой комнате я была счастлива.

И безумно рада сюда вернуться.

Я распаковала вещи. Большую часть. А потом решила, что на сегодня хватит, стянула одежду, накинула лёгкий халатик и отправилась в душ.

С ванными комнатами у нас был явный напряг. Точнее недостаток. Одна на первом этаже и одна на втором. Пятерым членам семьи этого не всегда хватало. А когда приезжали гости, то случалась катастрофа вселенского масштаба.

Папа даже сообразил летний душ в саду. Поставил там бочку, которая должна была наполняться дождевой водой и прогреваться солнцем. Но дождей в Анапе летом было мало, а наполнять бочку из шланга заранее, чтобы успела нагреться, папа забывал. Поэтому нововведение не прижилось.

Но, думаю, когда мы с Тёмой уехали учиться, с этим стало проще.

Вот и сейчас ванная на втором этаже оказалась полностью в моём распоряжении. Я нашла в шкафчике чистое полотенце, повесила рядом с халатом и, задёрнув занавеску, включила воду.

Обожаю принимать душ. Когда тёплая вода смывает пот с тела, долгий перелёт и запах аэропорта. Я закрыла глаза, откинула голову и расслабилась, позволяя тёплым струйкам стекать по коже.

Как же хорошо дома.

Здесь даже от душа совершенно иные ощущения. А Сашин шампунь пахнет детством. Помню, как ещё в школе любила мыть им волосы. Сладкий ванильный аромат наполнил ванную, и я едва не замурлыкала от восторга.

Выключив воду, вытерлась мягким полотенцем, слегка подсушила волосы и провела ладонью по зеркалу, стирая туманный налёт от пара.

Улыбнулась своему отражению, и оно улыбнулось в ответ. В этом зеркале я почему-то казалась немного иной. И вот вроде бы те же длинные рыжевато-каштановые волосы, доставшиеся мне от матери, тот же слегка курносый нос с россыпью веснушек, которые в Анапе всегда становились ярче, те же карие глаза. Янтарного оттенка, как говорит папа.

Но вот сейчас я чувствую себя более юной, что ли. Беззащитной. Как будто вода только что смыла с меня наносную броню, необходимую мне вдалеке от дома. А здесь, внутри родных стен, в ней больше нет необходимости, и я снова становлюсь самой собой.

В дверь постучали:

– Алина, обед через пятнадцать минут! Не опаздывай! – Саша любит, чтобы мы все вместе собирались за столом. Говорит, мы и так редко видимся.

– Уже иду! – крикнула ей в ответ.

ИСТОРИЯ "РОДНОЙ ЧУЖОЙ ЛЮБИМЫЙ"

ТОЛЬКО НА "ЛИТБЕРИ"

11
Начать дискуссию