Ревущие 20-е возвращаются. Noah Smith

Перевод статьи от Noah Smith.

Больше переводов в моём телеграмм-канале:

Здоровая экономика, сильный рост производительности и продолжающийся технологический бум.

Когда я начинал вести этот блог в конце 2020 года, одной из главных идей было то, что мы приближаемся к десятилетию “Ревущих 20-х”. Производительность резко возросла во время пандемии, и некоторые из нас предсказывали, что компании наконец-то перестроят свои бизнес-модели вокруг Интернета. Успех вакцин на основе МРНК в сочетании с ошеломляющим снижением стоимости солнечной энергии и аккумуляторов казался предвестниками десятилетия стремительного технического прогресса. Двухпартийная готовность США тратить большие суммы во время COVID и двухпартийное стремление к промышленной политике наводили на мысль, что правительство, возможно, наконец перестанет сидеть сложа руки. И, конечно, все это было до выхода ChatGPT и бума генеративного искусственного интеллекта.

В последующие годы этот всплеск оптимизма был умерен высокой инфляцией, медленным ростом производительности труда и отменой некоторых бизнес-инноваций, которые были внедрены во время пандемии. Внимание переключилось на войну, геополитическую напряженность, культурные войны и другие менее приятные вещи. Но за последний год или около того, ревущие 20-е потихоньку возвращаются.

Во-первых, давайте посмотрим на производительность. Производительность труда — просто реальный ВВП за отработанный час — была на пике в 2021 и 2022 годах. Но в последнее время снова наблюдается тенденция к росту, и темпы роста производительности в прошлом квартале были выше, чем все, что мы видели за последнее десятилетие, за исключением самой пандемии:

Этот быстрый рост производительности труда наряду с полной занятостью является причиной того, что США, возможно, сейчас растут быстрее, чем Китайская Народная Республика, впервые за несколько десятилетий.

Почему производительность растет более быстрыми темпами? На самом деле, экономистам всегда трудно ответить на этот вопрос. Одна из теорий заключается в том, что при полной занятости в экономике предприятия больше инвестируют во внедрение новых технологий и повышение эффективности — как потому, что у них полно наличных денег от бурно развивающейся экономики, так и потому, что в условиях острой нехватки работников им необходимо находить другие способы удовлетворения высокого спроса. Возможно, мы наблюдаем это уже сейчас. Некоторые экономисты утверждают, что удаленная работа оказывает влияние; теперь все больше работников экономят время и деньги на поездках на работу, а некоторые могут переехать в более дешевые места. И, конечно, помогает более дешевая нефть.

Продлится ли бум производительности? Как вы можете видеть из приведенного выше графика, квартальные показатели, как правило, довольно волатильны; в ближайшие месяцы кривая может снова пойти вниз. Но этот всплеск производительности обнадеживает по двум причинам.

Во-первых, производительность, как правило, резко возрастает во время рецессий, потому что менее производительных (т.е. низкооплачиваемых) работников, как правило, увольняют первыми, а также потому, что компании, как правило, усерднее работают с оставшимися сотрудниками. Это объясняет, по крайней мере, часть большого скачка во время Covid. Однако это не та производительность, к которой мы на самом деле стремимся; нам нужна та, которая достигается за счет более совершенных технологий и бизнес-моделей. И поэтому то, что мы действительно хотим видеть, - это быстрый рост производительности и полная занятость одновременно.

Что мы сейчас и наблюдаем.

Во-вторых, рост производительности - это то, что позволяет повышать заработную плату, не разжигая инфляцию. Если у вас происходит повышение заработной платы без роста производительности, то в конечном итоге эти дополнительные доллары в карманах людей, вероятно, приведут к повышению цен на потребительские товары (“спираль роста заработной платы”). Быстрый рост производительности означает, что ФРС может безопасно снизить инфляцию, не нанося ущерба заработной плате.

И действительно, это именно то, что сейчас происходит: инфляция снижается, а заработная плата растет. В месячном исчислении общая инфляция в октябре составила всего 0,5%, в то время как базовая инфляция составила 2,7% — довольно нормальная для периода низкой инфляции до пандемии.

Другие показатели инфляции тоже выглядят неплохо.

И снижение инфляции позволяет реальной заработной плате расти. Вот график, который я опубликовал в своем еженедельном обновлении:

*Пандемия и экономический спад привели к ложному росту/падению средней заработной платы, поскольку низкооплачиваемые работники непропорционально больше потеряли работу в 2020 году и снова получили ее в 2021 году.

*К 2023 году реальная заработная плата работников, занимающихся производством/не связанных с поставками (>80% частной рабочей силы), была (1) выше уровня, существовавшего до пандемии, и (2) примерно там, где ожидалось, исходя из тенденций, существовавших до пандемии (2015-2019) (3) росла больше, чем у работников с более высокой заработной платой, сокращая неравенство

Пока неясно, вернулась ли заработная плата к своему допандемическому тренду, но она определенно растет уже как год, и мы должны благодарить падающую инфляцию.

Конечно, снижение инфляции не означает, что цены вернутся к тому уровню, на котором они были. Так что, вероятно, пройдет некоторое время, прежде чем люди привыкнут к новым более высоким цифрам, и факт снижения инфляции действительно ударит по ним. Но, тем не менее, некоторые цены на самом деле снова снизились, например, цена на бензин, которая сейчас примерно на том же уровне, что и 10 лет назад:

Почему инфляция упала? Существуют две основные теории:

Пройдет некоторое время, прежде чем мы получим хоть какое-то представление о том, насколько сильно повлиял каждый из этих двух факторов, но что мы точно знаем, так это то, что вместе они сработали.

Также важно распознать здесь отделение от Китая. Западные инвестиции в Китай резко сократились, но пока нет никаких признаков того, что это приводит к росту цен. Зависимость от “китайских цен” для удешевления потребительских товаров осталась в прошлом.

Как бы то ни было, низкая инфляция и полная занятость в совокупности формируют наиболее востребованное макроэкономическое явление: дезинфляционный бум. В этой ситуации экономика не сталкивается с необходимостью выбора между стабильными ценами и отличным рынком труда. И учитывая тот факт, что ситуация на рынке труда сейчас настолько хороша, насколько это вообще возможно, именно там мы сейчас и находимся.

О, и, кстати, на случай, если вам интересно, являются ли текущие экономические условия просто “высоким уровнем сахара”, вызванным увеличением государственных расходов: нет, это не то, что происходит. Если бы это было правдой, мы бы увидели большую инфляцию прямо сейчас (как это было в 2021 году). Также обратите внимание, что государственные расходы в процентах от ВВП вернулись примерно к тому уровню, который был в 1980-х годах:

Промышленная политика Байдена, возможно, и дает толчок экономике, но если это так, то она делает это за счет “привлечения” частных инвестиций, а не за счет прямого расходования денег.

Конечно, многие люди спрашивают: учитывая эти прекрасные экономические условия, почему американцы так пессимистично относятся к экономике? И один из возможных ответов таков: просто подождите. Вероятно, потребуется некоторое время и настойчивые сообщения, чтобы позитивные экономические условия проникли в сознание людей. Как бы то ни было, рейтинг одобрения экономики Байдена, похоже, неуклонно улучшается, а потребительские настроения довольно сильно выросли по сравнению с минимумами годичной давности.

Идея “ревущих 20-х” была связана не только с сильной экономикой; по сути, это был технологический бум. И хотя трудно определить влияние технологий на экономику, я думаю, есть признаки того, что некоторые из вещей, которые нас волновали три года назад, сейчас дают о себе знать.

Во-первых, есть удаленная работа, о которой я уже упоминал. Пока что похоже, что полностью удаленная работа снижает производительность, но позволяет людям жить в более дешевых районах, в то время как гибридная работа сохраняет производительность на прежнем уровне, сокращая расходы на поездки на работу. Это означает, что работа на дому уже сокращает расходы, и что предприятия значительно расширили свои возможности использования удаленной работы с первых дней пандемии.

Кроме того, рассмотрим вакцины с МРНК. Хотя вакцины против рака, малярии и других заболеваний еще некоторое время не начнут оказывать макроэкономического воздействия, вакцинация против Covid, вероятно, оказала. Процент американцев в возрасте от 18 до 64 лет, получающих выплаты по инвалидности по линии социального обеспечения, составил всего 3,9% в 2022 году по сравнению с 4,8% в 2013 году. Вакцинация снижает тяжесть Covid, что, вероятно, предотвращает длительную нетрудоспособность из-за рубцевания легких.

Кроме того, наблюдается прогресс в области солнечной энергетики и аккумуляторов. В конечном счете, это сделает электроэнергию намного дешевле, чем она была раньше, позволяя предприятиям снижать издержки и освобождая их от печально известных резких колебаний цен на ископаемое топливо. Это повысит производительность. Однако на данный момент солнечная энергия составляет всего 6% от выработки электроэнергии в США, поэтому снижение затрат на солнечную энергию на данный момент составляет всего лишь доли процента — слишком мало, чтобы сильно повлиять на общие затраты на электроэнергию. А электромобили составляют всего 1% автопарка.

Но эти технологии достаточно дешевы, чтобы повлиять на инвестиции в бизнес. Только в первой половине 2023 года предприятия США инвестировали 25 миллиардов долларов в солнечную энергию. На данный момент в США объявлено об инвестициях в производство электромобилей на сумму 200 миллиардов долларов. Это помогает поддерживать активные инвестиции частного сектора, которые обеспечивают полную занятость в стране.

Еще одной технологией, стимулирующей быстрые корпоративные инвестиции, является искусственный интеллект. Искусственный интеллект быстро захватывает мир венчурного финансирования, и в настоящее время более четверти венчурных денег поступает в эту сферу. Отчасти это результат банкротства более традиционных категорий стартапов, но в основном это связано с бумом генеративного ИИ после выпуска ChatGPT и различных приложений для создания искусственного интеллекта. Goldman Sachs прогнозирует, что инвестиции в искусственный интеллект могут составить 4% экономики всего за два года. Хаос в зале заседаний OpenAI, по-видимому, вряд ли сильно замедлит тенденцию, поскольку базовая технология LLM сейчас довольно широко распространена.

И это только сегодня. Важно отметить, что все эти технологии — новые чудо—вакцины, солнечные батареи и ИИ - почти наверняка окажут гораздо большее влияние, как только получат широкое распространение. Генеративный ИИ повысит производительность так, как мы сейчас даже не можем себе представить. Дешевые солнечные батареи снизят затраты на электроэнергию и транспорт. Использование вакцин для лечения рака снизит бремя болезней. И мы надеемся, что дальнейшие инновации в бизнес-модели позволят компаниям использовать работу на дому с большей выгодой.

Другими словами, ревущие 20-е годы только начинаются.

Большая часть страны все еще погрязла в атмосфере пессимизма и недомогания, которые последовали за Великой рецессией, пандемией и постпандемической инфляцией. И, конечно, такие ужасные события, как война Израиля с Газой, продолжают доминировать в заголовках газет. Но мне уже кажется, что я ощущаю зеленые ростки волнения по поводу будущего, начиная с онлайн-мини-движения “e/acc” и заканчивая зарождающимся оптимизмом в отношении экономики.

Теперь все, что нам нужно сделать, это уничтожить NIMBYs, и у нас все будет хорошо.