Заяц против зла
Запрекраснейший вечер стоял.
Только только опала листва.
И по полю зайчишка бежал,
Надоела бедняге ботва.
Незаметно проплыло всё лето.
Каждый день серый заяц скакал.
Ведь еды только осенью нету.
Заяц жил одним днём, не скучал.
Вот тогда, как всегда незаметно,
Сзади осень пришла золотая.
Если верить народным приметам,
Она будет до самого мая.
Заяц бедный про это не знал
И забыл запастись на всю осень.
Отыскал возле поля отвал
И все игры до лета забросил.
Забурился он в ямку уютно,
Стал лежать и мечтать о еде.
Очень скоро мороз придёт лютый,
Ну а с ним как и жди быть беде.
Ветер листья гонял и гонял,
Все зверюшки к зиме запасались,
Ну а заяц в окопе лежал.
Совсем время чуть-чуть оставалось.
Вот уж сверху идёт снег пушистый,
Лес надёжно зверей всех попрятал,
Заяц мёрзнет и думает быстро
О том, где бы проспаться до лета.
День лениво сквозь лес пролетел,
Ночью стало ещё холоднее.
Заяц просто поспать захотел,
Вот и вышел на луг попозднее.
Чтоб не видел никто из соседей,
Чтоб не стал он завидовать им.
Не нарваться бы щас на медведей,
А то влупят ему тарарым.
И забыл ведь он самое главное,
Про опасность, про самую древнюю,
А ведь сов здеся было не меряно.
Не дождётся зайчихи приметной он.
И не быть ему папой зайчатам,
Не смотреть, как растут его внуки,
И с женою не бегать всё лето,
Ведь замочат же бедного, с..ки.
Не приметил он самого главного
Вожака той всей браги летающей.
А следил тот за ним уже издавна,
И прозвали его "Догоняющий".
Заяц весело прыгал и прыгал,
Как-то странно и тихо здесь стало,
Вдруг он что-то такое увидел,
Что аж тело всё ТАК задрожало,
Как не будет дрожать ещё долго,
А точнее всю жизнь, для которой,
Время тратить всегда надо с толком,
А не жить как бичок на помоях.
Знал бы он, да живой бы остался.
Вот так шутку судьба отмочила.
Вот такой вот удел блин достался,
Что аж ночью б его замочили.
Было б это не слышно и тихо,
Только хлюп раздавался и хруст
От костей, сухожилий, а псих,
Так сидел бы и ел мясо тут.
И не прочь лес покушать крольчатины,
Свежей крови попить нахаляву.
Это ж мясо на вкус замечательно,
Быстро схавают труса, раззяву.
А зайчишка живой оставался,
И дрожал, предвкушая смерть лютую,
Тихим стоном он весь изошёлся,
Словно взял кто-то душу избитую.
Видел он себя трупом воняющим,
Кости так и торчат во все стороны.
Он решил помереть подобающе!
И не схавают зайчика вОроны!
И поднялся на задние лапы он,
Отряхнул гордо шкурку помятую,
И давай запевать песнь предсмертную,
Как не сможет он стать добрым папою.
Стал хрустеть он своими костяшками,
Разминаясь пред битвой последнею,
Матом крыть стал, блатными насмешками,
Стаю, сов, и судьбу свою страшную.
Ну а совы в то время опешили,
Как же так, только что был зайчонок,
Вот валялся на этой поляне,
Даже встать не хватало силёнок.
И вот взялся, откуда то бешеный,
Во всю глотку орущий про мясо
Страшный монстр, похожий на лешего,
Вышел гордо он, прямо из леса.
Вместо шубки стоял мех торчком,
Вместо глаз два горящих угля,
Словно зваться хотел он бычком,
И уплыть вдаль с женой, за моря.
Не хотел заяц так вот оставить,
Всех знакомых, родных без себя,
И в могилу его не засунуть,
Ни его, ни меня, ни тебя.
Замахал он с такой лютой злостью,
Кулачками, размерами с груши,
Полетели аж в стороны кости,
И совиные, мёртвые туши.
Тишина там стояла могильная,
Раздавался лишь шелест и хруст,
Разозлился на всех заяц сильно,
В это время в душе он был пуст.
А как только его отпустило,
Оглянул он поляну уверенно,
И заметил, что что-то блеснуло,
И понёсся он рысью в ту сторону.
Уползал туда вождь, весь израненный,
Страх и ужас в глазищах стоял,
И взмолился тот жалостно жалостно,
на что заяц ему отвечал:
“Я быть может тя трогать не буду,
Не дорос ты до этого возраста,
Ты сейчас же про наш лес забудешь,
И не надо летать сюда попросту.”
Вождь уполз, за собой оставляя,
Полосу тёмной крови. И стоном
Дал понять, что не будет со стаей,
Пролетать тут над заячьим домом.
Заяц хмыкнул, назад повернулся,
И глазам своим он не поверил,
Аж на время он чуть пошатнулся,
И с испугу он пульс свой замерил.
Как ни странно, пульс был ненормальный,
Он был слишком уж сильно нормальный,
И со страху зайчонок весь взвился,
А потом на поляну свалился.
Куча трупов и мяса гниющего,
Кровью поле всё просто залили,
Души тута гуляли заблудшие,
На поляне они позабыли…
Мясо всё своё взять воедино
И слепить как-то дух “Догоняющий”
И прозвать позабыли всё тело,
Не вожак, а отец, “Поедающий…
Жертв всех воинов, в битве замоченных,
И восставших для смерти сверкающей -
Смерти душ недопереколоченных.”
И восстанет из кучи костей,
Из останков их плоти воняющей,
Повелитель жаб, сов и чертей,
Бог – отец, трупы их Поедающий.
Вот пытается встать он по-тихому,
Кости, крылья колышутся в нём.
Груда трупов сливается лихо
В повелителя душ. Даже стон
Дикий, страшный, и ужас носящий
Принесёт лесу Армагеддон,
Но никто же не знает про хрящ…
Хрящ священный, зато уязвимый,
Надо только на теле его
Отыскать и сломать “хворостину”
И не жить пожирающему.
И никто не прознает всю истину
Страха смерти и ужаса вакуума.
Не дойдёт до мозгов эта мистика,
Не покинет он ихнего разума.
Всё забыли под гнётом столетним
И коленки поджали от ужаса.
Мозг отшибла та самая битва,
От которой все выползли из лесу.
Слух летает о ней по сей день.
Много живности в битве слегло.
Вспоминать стало вдруг сразу лень,
Как заклятье совы помогло.
Как-то раньше сова говорила,
Что в лесах обитают потомки
Рода страшного, и на могиле,
Что в окраине леса в потёмках,
Всё написано про этот род,
Про места на телах уязвимые
И как может какой-то народ
Сделать битвы не-необратимые.
А точнее, как трус и изгой
Встанет гордо из ямы, споёт
И даст самый отменнейший бой
Орду сов страшных сам перебьёт.
Сове мудрой зверьё не поверило.
Ну старуха, ну разумом тронулась.
Что поделать, коль в голову вдарило
И вот так она сглазила молодость.
Зря народ не поверил старухе.
Зря не принял её мудрых слов.
Принесли весть навозные мухи,
Что напала на лес стая сов.
Крушит стая всё, что попадётся
Под горячие клювы и крылья.
И никто вроде как не спасётся.
Разорит стая все наши кельи.
А тем временем заяц на поле
Всё понять не мог простенькой вещи.
Он совсем уж не чувствовал боли
Вправду стаю сразил лютой мощью?!
Не успел он поверить в то чудо,
Как на поле всё зашевелилось.
Заяц понял, сейчас будет худо.
Когда зыркнул на то как всё слилось.
Трупы все, что валялися рядом
Стали странно и быстро срастаться
И несло от них ё…ным смрадом.
Они с понтом все встали подраться.
Ночь была холодна и сыра,
Не видать поля, сов и хвоста.
Вот дождаться бы хоть до утра,
А то трупы встают неспроста.
Тень затмила полнеба в ночи,
Горки трупов от сов собрались
И ты хоть то кричи, то ворчи,
Но по ходу от сов не спастись.
Это были ведь даже не совы
И не кости, не трупы, не кровь.
Души встали из ада, из крова,
Чтобы ярость, безжалостность вновь
Обрести, как и в те времена,
И затмить солнце всем своим телом.
Телом душ, в коих те семена –
Семена, в коих зёрнах созрела
Злая боль на народ на лесной,
На зверюшек на добрых, на мир.
Ведь мир с раной, и рану зимой
Дьявол пил и устроит он пир,
Если мы не успеем ту рану
Затянуть и заклеить сердцами.
И не сдохнуть на поле всем спьяну,
А отпор всему злу дать клыками.
Ну а монстр всё ввысь вырастал.
Очертанье черта или дьявола
Было видно, а он как шакал
Стал орать и гнобить весь свой выводок.
Вновь лохмотья свисали с врагов,
Но на этот раз трупами были
Эти совы, с чьих праведных снов
В старой битве они победили.
Гной зелёной струёй бил из глаз,
Вместо рук были только обрубки.
Заяц понял, не жить ему щас
И поджал он мохнатые губки.
Но прошёл миг затменья мозгов,
Заяц зыркнул наверх и затих,
Так как страшное чудо из сов
Стало бегать, ну вылитый псих.
И зайчонка вдруг вспомнил, как бабка
Говорила, что если беда
Принесёт сотню бедствий в охапке
Надо было ведь просто тогда
Подсмотреть место, где можно ткнуть
Поломать, перегрызть и загнуть,
И смести всех врагов на пути
И спокойно к зайчихе уйти.
Заяц взглянул на поле и замер,
Монстра ведь нигде не было видно.
Если щас он со страху бы помер,
Стало б как-то совсем уж обидно.
Ведь не зря ж он корпел целый час.
Убивал, загрызал и давил.
Ведь не зря ж он убил всех за раз
Или может он просто забыл?......
Боль пришла ниоткуда и сразу,
Надо было не спать, а глядеть.
Боль была где-то в уровне таза,
Он успел аж семь раз пропотеть.
Раз – и быстрый прыжок прям под куст
Два – на поле смотреть, но без страха
Три - обрубленный маленький хвост
Был он срублен одним только взмахом
Не руки, не клешни, а чего-то
Не похожего даже на кисть.
Был отросток из недр бормоглота
Хвост срубили! А что ?... Ну и пусть…
Ведь не член же, не глаз, не нога
Там и крови почти уже нет
А чего ж волноваться тогда
Небось, к лету и сам отрастёт.
Но стерпеть эту боль всё же смог,
Весь вспотел, закрутился, как ёж,
Заорал на весь лес он как волк.
В это время их лучше не трожь
Зайцев бешеных или больных
И вообще всех зверей, у которых
Хвост срубили, ведь это же псих
Без хвоста-то и ты бы не рад был.
Поорал слегонца и затих
Бедный зверь, неудачник и хам.
Не увидит он больше чужих
Злых улыбок, и весь ихний срам.
Захотелось поплакать в кустах,
Носом ткнуться в обширную землю
Но воскликнул зайчонок « Ах так ?!»
И пошёл из кустов да по перьям.
То что было не мог он забыть
Смех над ним, и одни унижения
И хотелось не просто завыть
И для монстра украсть наваждение,
Захотелось орать как гиена,
Но такое уже вроде было.
Не приходит же заячья смена
И не мог он забыть то , что было.
В поле было темно, как всегда
Небо было почти и не видно
Так и ждёшь, сейчас будет беда
И прям, станет совсем уж обидно.
Затаился урод в вековых тополях,
Не выходит, похоже, что ждёт.
Он не слышал историй про зайцев отряд
И что этот отряд перебьёт
Всех врагов и людей, от которых
Ждать угрозы всю жизнь они будут,
И что выйдет защитник матёрый
И победу урод позабудет.
И прошла та легенда леса да поля,
В мире добрых зверей, так сказать,
Обошла и дала им понять, что земля
Может гордость свою отстоять
И избавиться от гнусно-злобных,
Их предавших добро, негодяев.
Пару тестов простых сделать( пробных ).
Не пройдёшь, получай нагоняй.
Не дошло ведь всё это до тухлых мозгов
Трупа, вставшего на перетруса,
Ну а трус в это время был даже готов
К битве с стаей сов очень невкусных.
Они вышли как два крестоносца,
Два посланника зла и добра,
Два врага, два проверенных горца,
Встали рядом, и сеча пошла.
Сколько дней и ночей воевали они.
Сколько сил бедный рыцарь истратил.
После них на полях оставались лишь пни.
Так вот бой трОпы перелопатил.
Наконец тварь из ада споткнулась о труп.
Тело это недавно прогнило.
Оно было как раз, где находится пуп.
Заяц миф о хряще не забыл!
Прыгнул шустро на горб и достал драбадан.
Палку, то есть, которую он
По пути на врага из под ели достал,
Там лежала она как питон.
Монстр вертел головой и туда и сюда,
Но не мог палку ту разглядеть,
А герой размахнулся и ткнул ей туда,
Где находится жуткая плеть.
«Кто не знает где плеть
Не теряет он много
И не надо шуметь
Что я мол недотрога.»
Палка ярко сверкнула и искры дала,
Видно хрящ сразу в теле заветный нашла.
Кость сломалась и туши тех птичек ночных
Полетели все вниз, ну а заяц за миг
Мимолётный такой, очень маленький миг
Спрыгнул в поле и тут же затих.
Он стоял и взирал на распад мертвяков,
Предвкушая почёт или славу,
Не заметил он тихий такой «топ-топ-топ».
За спиной по поляне бежала
…
Часть ноги вожака стаи сов удалых,
Подкралась она прям незаметно,
Приготовилась прыгнуть, и монстр затих,
Тот что частью был непобедимой.
Заяц бровью повёл и хотел посмотреть,
Что там сзади такое творится,
Не успел он и раненым глазом моргнуть,
Как нога захотела вцепиться.
Смерть несла она вместе с когтями.
На лету с неё вниз яд летел.
Ну а монстр тогда на поляне
Песню ада чуть вслух не пропел.
Заяц пал как раз в нужный момент,
Когда лапа ноги долетала.
И исчерпан был бы прецедент
Если бы она в грязь не упала.
Но назло там была рядом лужа из рта,
Рта лося тут недавно гулявшего.
Лапа в раз утонула и вроде бы всё,
Но какая-то капля измазавшись
В плоти лапы и пальца совы,
В гное розовом из под ногтя,
Полетела из лужицы ввысь.
Заяц мог увернуться, хотя
Ему не за чем было в лесу от дождя
От росы и тумана бежать и бежать
Он не думал, что капля была домом зла
И поэтому лёг и остался лежать.
Наконец то добро пришло к дому, ура.
Через час лес узнал про историю ту.
Прибежала на поле в миг вся детвора,
Чтоб увидеть всей жизни большую мечту.
А мечтали все звери о мире, тиши,
Чтоб ни вОйны, ни мор не могли помешать
Затаиться тихонько в спокойной глуши
И пожить в лесу вдоволь и всласть.
Наконец всё сбылось, и легенда жива
И про бабку - мозга не забыли,
Накормили её и пошла та молва
О том, как чуть их не перебили.
А зайчишку лечили, лечили
Пять недель не смыкали все глаз,
А когда его все разбудили,
Пошёл праздник, и радостный пляс.
Встал он с койки и гордо пошёл
Принимать похвалу и подарки.
И невесту в два счёта нашёл,
И тогда припекло, стало жарко.
А про хвост он забыл как-то сразу,
Ну не помнил и всё, что ж бывает,
Но вот тик, нервный тик рядом с глазом
Иногда что-то напоминает……