NFT или стеганография? На рынке цифрового искусства становится жарко

На платформе 10props прошёл первый аукцион цифровых работ – их отбирали пользователи интернета со всего мира посредством голосования. Основатель интернет-маркетингового агентства Digital Marketing Agency (DMA) Иван Цыбульник узнал, как работает платформа, и поделился этим с АиФ.ru

На платформе 10props прошёл первый аукцион цифровых работ – их отбирали пользователи интернета со всего мира посредством голосования. Основатель интернет-маркетингового агентства Digital Marketing Agency (DMA) Иван Цыбульник узнал, как работает платформа, и поделился этим с АиФ.ru.

Без макияжа

- Ещё в марте, на фоне нарастающего информационного шума вокруг NFT (технология non-fungible token - невзаимозаменяемый, или уникальный, токен, которая работает на блокчейне – Ред.) я пометил отдельными тэгами тему цифрового искусства в целом и аукционов, в частности. Поэтому этот материал у себя и подсветил. Обычно мне хватает двух минут, чтобы «сканировать» за утренним кофе одностраничный релиз, но на этот раз что-то приковало мое внимание, и этим что-то оказались две проданные на аукционе фотографии. Даже не столько сами изображения, сколько их авторы – Кобби из Ганы и Катерина из Украины. Слишком уж далеки друг от друга эти две страны – во всех смыслах, не только в географическом. В итоге двумя минутами дело не ограничилось, и мне пришлось вникать.

Был момент, когда я даже подумал, что это waste of time. В конце концов, я рассчитывал, что эта тема как-то связана с NFT. А потом кликнул, погрузился в 10props и… не смог оторваться.

Вообще, я приличное время провожу на аккаунтах инфлюэнсеров, но то, что увидел здесь, разительно отличается от привычных соцсетей. Чем именно? Трудно сформулировать… Наверно, буйством красок. Многоголосием. Какой-то естественностью, что ли – без макияжа, без целлюлоидности, характерной для фоток в сетях. И географией красоты, которую особенно остро ощущаешь в карантинный период, когда начинаешь задумываться: а удастся ли вообще поездить по миру, увидеть эти краски самому?

На 10props я увидел какие-то совершенно нереальные оттенки из азиатских стран, чарующие пейзажи Южной Америки, геометрию городов, о которых никогда не слышал, по-детски наивные улыбки африканцев, пронзительные образы из России, удивительных в своей естественности людей, животных, цветы. Неподдельная, без ретуши, настоящесть, собранная со всей земли, из тех мест, где ещё не бывал, причём переданная лично мне людьми, которые в этих самых местах родились и живут.

«Пропнуть», но не всё подряд

В общем, я был очарован... на какое-то время. А потом задался обычными для себя вопросами – кто, почему, зачем, и в чём обманулово? Сразу замечу, что маловато оказалось на 10props.com информации в привычном формате. Тем не менее, вот, что удалось понять:

«Пропы» – это те же лайки, но их всего 10 в день, раз в сутки выдается 10 «пропов», не больше (отсюда и название платформы), и мне нужно «пропнуть» 10 работ.

Резонный вопрос – а на фига?

Я порылся в FAQ, и дальше стало ещё интереснее. Из нескольких тысяч работ, которые крутятся на платформе, на каком-то этапе формируется топ-100 самых популярных, набравших больше всего «пропов». Эти 100 выставляются на трёхдневный аукцион и продаются – не все, но больше половины точно, причём цены в районе 1 тыс. долл. Автор получает половину денег, а вторая половина разыгрывается между людьми, которые «пропнули» – внимание! – именно проданную работу.

Получается, если «пропать» не всё подряд, а вдумчиво, можно правильно угадать будущий хит аукциона и выиграть деньги. Сколько? Как минимум 100 долл.

И что, реально платят? Судя по отзывам в сети, мухлежа тут нет. И на мошенничество не похоже, потому что никуда не надо засылать деньги, ничего тебе не продают и не впаривают. Всё, что от тебя ждут, – это чтобы ты ставил «пропы».

Встреча с основателем

Вопросов у меня убавилось, но ненамного, и я, ничтоже сумняшеся, просто написал на 10props: «Уважаемые господа, прошу прояснить, как, собственно, вы гарантируете уникальность работ, которыми торгуете? И почему не предлагаете NFT, как например, тот же Бипл? И где у меня, как у покупателя jpeg файла на вашем аукционе, гарантии, что купленная мной за 1 тыс. долл. работа в высоком разрешении не появится завтра на сайте какой-нибудь галереи? Или на том же opensea или nifty, например, но уже в виде NFT?»

Уже через полчаса мне пришла ссылка с приглашением на встречу в zoom кабинете, где я пообщался с основателем 10props Робертом Нгуеном. Привет-привет, можно на ты, ага… А потом он шарит экран, и показывает мне скрипачку.

- Видишь, это работа после того, как прошла модерацию, она уже залита на платформу и собирает пропы.

- А что за водяной знак?

- Это обычная вотермарка, аналогичными пользуются микростоки типа Шаттера, смысл в том, чтобы ненавязчиво защитить изображение от скачивания и использования на халяву. А автор загружает вам, получается...

- Оригинал в хорошем качестве, деривативы и симиляры.

- То есть, другие фотки с той же скрипачкой?

- Да, материалы с той же фотосессии, согласие модели, производные этой работы, обязательство удалить оригинал...

- В смысле, удалить? Вообще?

- Полностью и отовсюду. С компа, с планшета, с телефона, из всех аккаунтов в соцсетях, с флешки в камере. И ты официально подтверждаешь факт удаления, иначе мы тебя не ставим в галерею.

- Хорошая фотка. Но не в моем вкусе. Постановочная.

- Мы избегаем оценок и верим только в эмоции. Если она вызывает у тебя эмоции – ты её «пропаешь». Если нет, ну и суда нет. У нас нет возможности взять и сразу записать ее в постановочные. Если ты инфлюэнсер, то это сразу придавит фотку.

- Ну, для того инфлюэнсеры и нужны же?

- Конечно. Но не у нас. У нас инфлюэнсеров нету, только «пропперы».

Он заразительно хохочет, запрокинув голову. Так заразительно, что я против воли тоже начинаю улыбаться, и вот мы уже вместе смеёмся над абсурдностью этих иностранных слов, неведомых нашим родителям.

Роберту 53, он сын «вьетнамского партизана и красавицы татарки».

- Горючая смесь.

- Что ты! Татары постоянно на всех нападали, а вьетнамцы, наоборот, всегда отбивались. Ну, а я всё это впитывал в периметре отдельно взятой хрущёвки в Алма-Ате.

- Учился там же, в Алматы?

- Нет. Мориса Тореза, переводческий.

В 1989 году, закончив институт, Роберт мечтал о карьере переводчика-синхрониста в ООН. Не сложилось.

- Не взяли?

- Может, и взяли бы, да Союз рухнул. Пришлось заняться бизнесом.

Стеганография: что это и зачем нужно?

Мы с Робертом возвращаемся к скрипачке.

- Это Кобби Даллас из Ганы, профессиональный фотограф. Она сразу стала хитом.

- И вышла на аукцион?

- Да, и продалась за 12 тыс. долл., чуть больше.

- Это...

- Для фотографа из Африки это очень много, очень. Даже учитывая, что он получит 60%.

- А остальное вам?

- Нет, остальное «пропперам».

- Всем «пропперам»?

- Только тем, которые скрипачку «пропнули». И то не всем, а некоторым – кого программа выберет. Но зато крупно повезёт – каждому «лаки пропперу» по 100 долл.

- Нормально!

- Нормально.

- И сколько таких «лаки пропперов»?

- С одной скрипачки - 44 человека.

- Прикольно.

- Да, в этом смысл. Если ты «пропы» ставишь вдумчиво и каждый день, ты можешь заработать вместе с автором.

- А что получил покупатель?

- Уникальный оригинал, защищённый стеганографией.

- Это ваша «проприетарная» технология?

- Нет, это французы. Imatag. Но мы у них лицензируемся, всё по-честному.

- И в чём смысл?

- Смысл в том, что... Ну, представь такой сценарий – вот мы продали эту фотку, а через пару недель покупатель нам предъявляет, что купленная им за 12 тыс. долл. работа появилась в чьей-то ленте.

- Или вообще на другом аукционе.

- Это вообще жесть, но тоже возможный сценарий. Плохой, но возможный.

- И каковы ваши действия?

- Мы пропускаем присланное изображение через сканер Иматага.

- Ищете тайную подпись?

- Ну типа того. Если она там есть, мы говорим покупателю – сорри, ты сам не уследил, это с твоего девайса файл.

- А если нет?

- Тогда это косяк со стороны автора, который до размещения работы формально подтвердил, что отдал нам единственный оригинал.

- А если это не он? Если это кто-то у него скопировал?

- Тогда не надо было обязательство брать. Это же деньги всё-таки.

- И что тогда, суд?

- Если придётся, то да, и мы уверены, что у нас позиция железобетонная. Но, честно говоря, это настолько ужасно будет для репутации автора, что не дойдёт до суда, уверен.

- Ну, хорошо, но ты сам знаешь, какие сейчас рукастые ребята есть. Не может быть, чтобы эту иматаговскую подпись невозможно было найти и подделать, согласись?

- Я бы согласился, конечно, если бы не проверял. Фишка в чём? Одно дело, если у тебя есть исходник, который ты можешь сравнить с прошитой проданной фоточкой.

- Но он же на сайте у вас?

- Нет. У нас на сайте в гугловском формате webp лежит фотка совсем с другими метаданными, чем оригинал.

- А оригинал где?

- А оригинал хранится на Амазоне, как бы в банковской ячейке. Это такой фрипорт для коллекционеров, но онлайн.

- И у него другие метаданные?

- Да. Он может сходиться по двоичным данным, может даже сходиться по пикселям с точностью до одного. Но метаданные совершенно другие.

- Получается, хакер ни за что не поймет, как именно стеганография изменила исходный файл?

- Ни за что. Хакер даже не поймёт, что именно было изменено, понимаешь?

- Ну, а если исходник есть?

- Да же в этом случае – даже если у тебя есть и исходник, и прошитый стеганографией проданный оригинал, ты не сможешь видоизменить исходник, не имея алгоритма расшифровки.

- Так, я запутался!

- Смотри, Иматаг случайным образом обрабатывает случайные пиксели изображения, нанося невидимый код. Для каждого изображения он свой. Расшифровать код можно только обладая алгоритмом шифрования. А он есть только у Иматага, понимаешь? Больше ни у кого – ни у нас, ни у кого.

- Дошло.

- Отлично. В общем, теоретически ты можешь, конечно, попытаться вступить с Иматагом в сговор, но это уже из области детективов, в реальности это исключено.

- Ну хорошо, а почему не NFT?

- А у нас, кстати, есть модуль. Мы весной начали, но в итоге тормознули разработку.

- Почему?

- Потому что все пилят NFT, и у нас нет никаких перед ними конкурентных преимуществ. Зачем зря деньги жечь? К тому же NFT – это совершенно другая история. Она тоже защищает покупателя, как и стеганография, но не нашего покупателя.

- А чем отличается ваш покупатель от покупателя NFT?

- Нашего покупателя не устраивает, что купленная им цифровая работа находится в публичном доступе.

- То есть ваш покупатель – эгоист?

- Нет , просто коллекционер. Ты что-нибудь собирал в детстве?

- Ну, марки.

- Я тоже собирал марки, и у меня была коллекция марок с символикой Олимпиады-80 в Москве. Были советские подешевле, были кубинские, подороже. А были ведь и уникальные вообще капиталистические марки, которые отпечатали, а потом из-за бойкота Олимпиады забанили и купить которые я даже мечтать не мог.

- Я помню эту историю про немецкую марку, которую напечатали, потом уничтожили, а директор бундеспочты зажал у себя пару листов.

- Отличный пример, и на рынке такая марка стоит нереальных денег сейчас. А мои кубинские марки за 50 лет подорожали, конечно, но ненамного. Потому что они есть у многих.

- А Бипл что, есть у многих?

- Конечно. Вот, лови (кидает мне в чатик ссылку). Это оригинал, лично Биплом залитый в сеть.

- А у покупателя он есть?

- Ну конечно, есть.

- Погоди, я был уверен, что этот файл в блокчейне хранится и что он только покупателю доступен.

- Нет, ты посмотри, там тяжеленная картинка, больше 300 мег. Это непосильно много для блокчейна, эфир и так тормозит.

- Но смарт-контракт, в смысле, сам NFT уникален?

- Конечно. NFT – вообще гениальная штука, чтобы «высечь в камне» права на что-то цифровое. Но если ты хочешь, чтобы тебе и только тебе принадлежала именно сама цифровая картинка, то нужна стеганография...

Подробнее на АиФ по ссылке ниже!

Материал взят: