Общество сотрудничества как модель будущего России

В связи с обилием техноутопических теорий «каким будет мир после коронавируса» предлагаю альтернативную концепцию развития российского общества.

Почему даже в условиях кризиса цифровизация экономики в первую очередь должна быть направлена на развитие социального сектора и как с помощью новейших цифровых инструментов социальная сфера может стать возможностью трудоустройства сотен тысяч человек.

Будущее зависит от того, какими символическими формами интерпретировано прошлое. Современные философы постоянно примеряют различные оптики для создания новых моделей общества на основе ретроспективы.

Например, предлагают отказаться от модели каменного, бронзового, железного века в пользу модели доступности информации: речь — письмо — книгопечатание — интернет. В данном случае концепция подчинения физическим веществам, составляющих суть общества индустриализации, 1850-х сменяется концепцией истории через информационные технологии.

Для нашей концепции выбрана интерпретация прошлого с помощью способов обмена Кодзина Каратани. Каратани различает четыре последовательных способа обмена:

Основа общества сотрудничества — сектор социальных услуг. В нем вертикальная эксплуатация труда большими корпорациями сменяется горизонтальными связями людей друг с другом.

До коронавируса в общественной сфере модно было поддерживать страх, связанный с потерей огромного количества рабочих мест по причине автоматизации труда и развития цифровых технологий. В самоизоляции для многих этот страх стал реальностью. При этом основой государственных долгосрочных стратегией в BN везде указывается развитие кадрового потенциала и новых компетенций.

Онлайн-образовательные платформы — главный инструмент переквалификации и обучения людей ИТ-специальностям. Попытаемся разобраться какая есть альтернатива.

Автоматизация действительно в огромном количестве лишает людей рабочих мест. Даже китайские заводы перестали полагаться на дешевую рабочую силу. На заводе Philips в Нидерландах уже трудится 128 роботизированных рук.

Они действует настолько быстро, что помещены в специальные стеклянные саркофаги, чтобы не навредить супервайзерам оборудования. Немецкий завод производит столько же продукции, сколько и китайский аналог, но с применением одной десятой рабочей силы.

В целом рыночная экономика стремится к «нулевым предельным затратам», сокращению максимального количества издержек путем цифровизации. Формы благосостояния становятся не пропорциональны рабочему времени, потраченному на их производство.

Происходит трансформация прибыли в ренту. Богатство Билла Гейтса не имеет ничего общего с издержками на производство продуктов, которые продает Microsoft. Интеллектуальные работники являются всего лишь средством для приватизации и контроля доступа миллионов к своему продукту за счет ренты, из которой вычленяется доход компании.

Помимо того что такая автоматизация не формирует достаточно новых рабочих мест, далеко не каждый человек в обществе просто в силу своих способностей и квалификации сможет осилить ИТ-специальности, еще и на уровне топовой компании. На самом деле проблема здесь заключается в том, что мы будем понимать под работой, а не в том, как осуществить переподготовку рабочей силы.

Согласно Рифкину существует четыре сферы, где люди могут работать:

Первые три будут и дальше сокращаться. Четвертая пока еще в статусе «некоммерческой» или «неправительственной», но именно она является альтернативой для трудоустройства сотен тысяч человек.

Гражданское общество — это место где генерируется социальный капитал, то есть накопленное доверие, которое инвестируется затем в рынки и органы власти. Это культурологические организации, образовательные и исследовательские группы, оздоровительные группы, социальные службы, спортивные организации, экологические группы, службы по организации отдыха и масса общественных организаций, целью которых является поддержание социальных связей.

Именно там формируются социальные идеи, которые объединяют нас как народ, позволяют нам сопереживать друг другу.

Сейчас, в период пандемии, социальный сектор в России оказался самым беззащитным. Попробуем проследить, что помогает зарубежным организациям справляться лучше в текущих обстоятельствах.

Социальный сектор на Западе не обязательно должен финансироваться только за счет пожертвований и государственных грантов. Некоторые компании имеют плату за услуги до 50% от всего дохода.

И если в период нормальной активности этими услугами могут быть образование, представительство интересов населения, обустройство территории, то ошибочно полагать, что во время кризиса НКО не могут оказывать никаких услуг. Падение экономики понижает финансирование НКО, но, с другой стороны, формирует большой спрос на их услуги со стороны государства.

Синергия НКО и государства за рубежом помогает сформировать две основные антикризисные меры:

В нашей стране государство не мобилизуют достаточно НКО, а НКО не пытается менять профилизацию в условиях кризиса, предлагая услуги государству. Хотя у некоммерческих организаций есть по умолчанию необходимые для кризиса ресурсы: колл-центры, врачи, психологи, переговорщики, кризисные менеджеры, менеджеры социальных сетей, юристы, развитые сети волонтеров.

В обществе сотрудничества власть принадлежит компаниям, приватизирующим «общий интеллект» и горизонтальные связи. Так, личные контакты оказываются приватизированы Facebook, программное обеспечение — Microsoft, поиск — Google, продажи — Amazon. Малые сети, оргнеты (организованные сети) становятся базовыми социальными единицам.

Представителями оргнетов чаще всего выступают различные фонды. Вместо бесполезной адресной помощи фонд может себе позволить копить экспертизу по конкретной проблеме, повышать квалификацию сотрудников в партнерстве с зарубежными фондами, агрегировать деньги на проектную деятельность.

Помимо накопления опыта, оргнеты аккумулируют социальный капитал, выражая общественные интересы и потребности. В Ижевске проект «Открытый сад» стал примером практического объединения бизнеса, власти и общества в рамках субсидирования и поддержки общественного пространства.

Благодаря таким примерам возникает потенциал развития компаний, занимающийся обустройством общественных пространств. Чем больше будет таких компаний, тем реальнее станет возможность делегирования обустройства территории вокруг обычного жилого фонда подобному фонду.

Консолидировать вокруг себя достаточное количество людей, доверяющих фонду, проще медийной личности. Блогер или селебрити — это источник авторитета, символической власти в определенной области, а следовательно, и управленческих полномочий, включая координацию деятельности других людей.

Например, представим гипотетическую альтернативу Госкино в виде НКО при поддержке знаменитого блогера. Госкино не может выдать гранты от государства напрямую режиссеру, которому хочет зритель. Организации необходимо материальное и концептуальное обоснование выбора, юридическая грамотность документов на оформление поддержки. Если бы мы могли делегировать право выбора фильма фондовой прослойке, условная схема могла бы выглядеть так:

Азиатские страны актуализировали микротренд «экономика одиночества». Его суть заключается в развитии сервисов для одиночек. В следствии чего происходит снижение социального капитала.

В США с каждым годом наблюдается снижение вовлеченности американцев в деятельность гражданских ассоциаций, профсоюзов, религиозных и соседских общин, внутрисемейной солидарности.

«Бойскауты Америки» — организация, выполняющая огромную социальную роль в воспитании молодого поколения, так и в экосистеме различных НКО. Они помогают Службе национальных парков США и сбором еды для пищевых банков (организации, занимающиеся передачей продуктов нуждающимся).

В феврале 2020 года дело о сокрытии сотни случаев педофилии в рядах организации обанкротило ее и еще больше подорвало социальный капитал американцев.

Причины этих негативных для социального капитала и доверия в обществе изменений в США и Азии связывают:

Однако Роберт Дж. Сэмпсон, профессор социальных наук Генри Форда II в Гарвардском университете, и его коллеги на основе изучения обширного массива эмпирических данных на примере Чикаго доказали, что природа социальной активности не зависит от тенденций эпохи. Коллективная социальная вовлеченность просто меняет форму.

Теперь она регулируется правилами конкретных социальных организаций, а не межличностными отношениями. Поэтому человек, сидящий дома за PlayStation, вполне может быть социально-активным и поддерживать деятельность некоммерческих фондов.

Цифровые тренды — big data, персонализация, пиринговые платформы направлены на сокращение издержек в уже существующих процессах благодаря нахождению максимального количества транзакций между поставщиком услуг и клиентом. При этом социальный сектор может находить неочевидные транзакции, игнорируемые рынком, такие как эмпатия, забота.

Гибриды физического мира и цифровой симуляции пришли в рыночный сектор в виде множества инструментов: хакатоны, волонтерство, бренд-инкубаторы, банк идей на сайте, краудинвестинг, цифровая карта.

В социальной сфере в «обществе сотрудничества» их функции становятся сложнее: декомпозиция задач гражданского общества для определения транзакций, поиск профессионалов, объединение интеллектуальной среды вокруг проектной деятельности, контроль качества и мотивация исполнителей.

По данным Агентства стратегических инициатив до 15% населения России участвуют в добровольческой деятельности, а 16,4 млрд рублей ежегодно может составить стоимость ресурсов добровольного труда в некоммерческом секторе.

Используя большинство обозначенных инструментов мобилизации горизонтальных связей со стороны государства, можно бороться с преступностью.

В лекции по методологии работы с трендами в 2017 году я рассказывал про Нью-Йоркское приложение Citizen. Приложение присылает уведомление тем, кто рядом с преступлением. А точнее с тем человеком который оставил заявку на 911. Эта информация транслируется сразу на карту, так что каждый может либо избежать потенциальной угрозы, либо заснять происшествие или помочь. Ведь полиция не может быть сразу везде и часто приезжает когда ситуация уже завершилась.

В российской действительности, согласно отчету КГИ, главная проблема криминальной ситуации — искажение статистики о состоянии преступности. Задачами приложения в таком ракурсе видятся: повышение открытости статистики преступлений, снижение искажения информации о преступности, подготовка основы для формирования уголовной политики государства в долгосрочной перспективе.

Даже в текущей ситуации с пандемией одна из самых популярных панелей управления была создана не корпорацией, а волонтером. Сайт ncov2019.live запущен 17-летним школьником Ави Шиффманом, школьником.

При этом традиционные СМИ (The New York Times) заметно уступили инициативам независимых специалистов. Проект Folding@Home предлагает поделиться вычислительными ресурсами персонального компьютера для того, чтобы разрабатывать лекарства по борьбе с новым вирусом. Происходит определенное делегирование функций государства «гражданской науке».

Таким образом, есть технологии, низовые инициативы и запрос на развитие социальной сферы. Но практически нет проектов, которые помогают образовываться этим инициативам, оргнетам, помогают им становиться и альтернативой существующим институтам.

«Общество сотрудничества» — это концепция мира, возможного, как мне кажется, при наличии двух условий: интенсивной низовой инициативы интеллектуальной среды и коротких связей между государственным аппаратом, фондами и обществом.

Низкий социальный капитал, низкое межличностное доверие, слабая активность некоммерческих организаций и отсутствие приоритета в стратегическом развитии социального сектора, сказывается на популярности техноутопий. Социальная сфера отходит на второй план.

При этом каждый человек во время коронавируса каждый день делает жизненный выбор у себя дома: как мы будем жить после эпидемии. У людей, потерявших работу или оставшихся в одной комнате в большой семье, этот выбор небольшой. У работников в онлайне — одиночество это время для продуктивной работы, отдыха и саморазвития. Это время, часть которого возможно посвятить интеллектуальному волонтёрству.

Критически важной задачей в условиях кризиса является синергия государственного, рыночного и, главное, социального капитала человечества.

Освобождение от механической, рутинной работы благодаря цифровым инструментам и платформам должно дать ресурсы, необходимые для развития социальных сервисов.

Активистские организации, фонды и цифровые продукты, созданные при поддержке государства, способны на локальном уровне усилить частоту общения, отзывчивость и доброжелательность друг к другу у членов местных сообществ. Благодаря гражданской активности у населения появится положительная «Мыидентичность», которая и является сутью отношений между людьми.