Как hh.ru на Эльбрус ходили или история о том, как командная работа сделала из нас альпинистов

Горная болезнь по-настоящему дала о себе знать ближе к рассвету. Сначала ты начинаешь задыхаться, как будто на голову надели полиэтиленовый пакет. Легкие наполняются, но не получается полноценно вдохнуть. Приходится дышать мелко и часто. Вдох-выдох, вдох. Шаг на выдохе. Дыхание восстановил. Вдох-выдох. Еще шаг.

К тому времени мы пятый час поднимались на западную вершину Эльбруса. Привал — каждые полтора-два часа. Вокруг — сумасшедшая, неправдоподобная красота. Под ногами клубятся облака. Целый океан облаков. Вершины заснеженных гор выпирают из белых «волн», словно клыки исполинского ящера. Огромная тень Эльбруса от восходящего солнца закрывает добрую половину небосвода.

Наслаждаться видами сил не остаётся. Вместо гор ты пристально рассматриваешь ботинки впереди идущего. Стараешься двигаться с ним синхронно. Он делает шаг левой ногой — ты тоже. Шаг правой — и ты стараешься не отставать.

В голове шумит. Из неразборчивого мысленного радиоэфира выплывают слова, фразы и даже целые предложения. Это галлюцинации — одно из проявлений «горняшки». Догадаюсь об этом я позже. Тогда же я брёл, едва переставляя ноги, увлеченный беседой с собственными глюками.

До вершины оставалось идти еще пять часов. Думаю, для многих из нас это были самые сложные и самые красивые пять часов в жизни.

Пару лет назад команда hh.ru уже пыталась подняться на Казбек. Смельчаков набралось семеро, до вершины добрались четверо. Но начало альпинисткой движухе в компании было положено. За прошедшее время участники первого восхождения заметно прокачались, а заодно «заразили» горной болезнью коллег. В этом году штурмовать высочайшую точку Европы собрались 13 сотрудников компании.

Первые приготовления начались в марте. Составлялись списки будущих восходителей, покупались билеты на самолёт. Бронировали необходимое снаряжение в прокатах. Нашли опытного гида — Виктора Ершова. С ним команда как раз и ходила на Казбек в прошлый раз.

За сутки до официального старта мы собрались в Пятигорске. Машук, «Провалъ», ресторан с панорамным видом, винцо на балконе отеля, короткий сон на два часа — и вот мы уже наперегонки со временем летим на трёх японских внедорожных микроавтобусах на плато Бермамыт встречать рассвет.

Это наше первое знакомство с Эльбрусом. Как поединок взглядов у боксёров. Только в нашем случае было ощущение, будто мы — дворовые хулиганы, которые вышли на ринг против Мухаммеда Али.

Завороженно, с расстояния в 40 километров, мы рассматривали исполинский стратовулкан. Он же равнодушно гонял облака между своими вершинами. Эльбрус казался настолько огромным, будто ему тесно между небом и землёй. «Господи, как мы на него лезть-то будем?» — всё крутилось в голове.

«Виды — пушка!» — ёмко заметил наш разработчик Руслан Чекалов, доставая коптер. Возразить ему было нечего. Действительно — пушка.

Затем поехали на водопады с пещерами, смотровую площадку у водохранилища, снова на водопады. После увиденного всё казалось не тем. Громадина Эльбруса словно отпечаталась на сетчатке глаз и всё никак не хотела исчезать. В Пятигорск приехали под вечер. Впереди была последняя перед восхождением возможность полноценно выспаться.

Спустя пару дней ранним утром мы уже нестройными рядами маршируем на первый акклиматизационный выход из Терскола — небольшого посёлка у подножия Эльбруса. В разгар туристического сезона местных жителей тут почти не видно среди сотен альпинистов. Тех, кто уже сходил на вершину, заметно сразу — характерный горный загар, усталый, но довольный вид. Футболки с надписью «Эльбрус — самая высокая гора в Европе. И я там был!».

Слоган тогда показался слишком уж заносчивым. Из Терскола на Эльбрус поднимаются с южной стороны — и некоторые опытные туристы это даже за восхождение не считают. Южный склон максимально комфортен. У самого подножия горы гостиницы и рестораны с неплохой кухней. До высоты 3900 метров можно подняться по канатной дороге. Ещё выше — до 5100 метров — на ратраке. А там и до вершины рукой подать. Идти можно с небольшими лёгкими рюкзаками, а спать в приютах. Карабкаться нигде не надо. Специальные альпинистские навыки не нужны. Разве это восхождение?

Признаюсь, я и сам так думал, пока не испытал собственные силы на горе.

Когда спустился, решил купить футболку с той самой надписью. Заносчивым слоган уже не казался.

Те, у кого вершина еще впереди, целыми днями курсируют между гостиницами, прокатами снаряжения и кафе. По утрам группы будущих покорителей Эльбруса выходят на акклиматизацию. Это возможность дать организму немного привыкнуть к нехватке кислорода. Короче, обязательная процедура перед восхождением.

Для половины из нас акклиматизационный выход — вообще первая в жизни прогулка в горах. А целенаправленно к восхождению вообще никто серьёзно не готовился.

Высота пока пустяковая: мы идём на водопад «Девичьи косы», 2700 метров над уровнем моря. Поднимаемся примерно с 2-х тысяч, так что набор высоты совсем не серьёзный. По крайней мере, точно не для нашего гида.

Витя Ершов — альпинист в четвертом поколении. Без пяти минут «Снежный барс» — этот титул дают тем, кто побывал на пяти высочайших вершинах бывшего СССР. По всей стране таких наберется человек 600. Для него наш акклиматизационный выход — возможность оценить силы группы.

— Медленнее ноги переставляйте! — наставляет гид, — Не торопитесь! Ваша задача научиться ходить как можно медленнее, а не натренироваться. Берегите силы, они вам еще пригодятся.

Многие из тех, кто в горах впервые, и без того шли с трудом, но вопреки советам Вити старались не отставать от группы. Те же, кто уже в горах бывал раньше или просто накопил больше сил — самодовольно хмыкали и втихую пытались прибавить темп. Позже, на восхождении, это аукнулось что одним, что другим.

Начали вылезать первые болячки — у Галии Гумаровой заболели колени — последствие занятий спортом. Несмотря на это, она упорно продолжала идти вверх.

Неудобства компенсировали сумасшедшие виды вокруг. Казалось бы, горы и горы. В сущности, они везде одинаковые. Там, где пониже — пыльная дорога или тропа под ногами, зеленая трава, невысокие деревца по сторонам. Повыше — серый безжизненный камень и снег на десятки километров. Ничего особенного, если задуматься. Но любоваться можно бесконечно. Наверное, за этим люди и ходят в горы. За необъяснимой красотой и ощущением простора.

Из Терскола на акклиматизацию мы ходили дважды. Вся суть акклиматизации — в постоянном повышении высоты. В первый день поднимаешься на 2700, на следующий — на 3100. А затем еще выше — 4100, 4700…

После подъёма на 3100 собираемся на последний в Терсколе ужин. По уже сложившийся традиции гид Витя рассказывает нам, что группу ждёт дальше.

— Завтра поднимаемся по канатке на 3900, размещаемся в вагончиках и выходим на акклиматизацию на «Приют Одиннадцаит», — дождавшись, пока тарелки опустеют, объявил Витя. Его тут же засыпали вопросами.

— А магазин там есть?

— А как со связью?

— А душ?

Витя только отрицательно покачал головой в ответ. Спрашивающие растерянно примолкли. Показалось, что половина команды вот-вот махнёт рукой и скажет, что никуда не пойдёт и дождётся нас внизу. Только сейчас мы начали понимать, во что ввязались.

До нашего приюта добрались с двумя пересадками — с одной канатной дороги на другую. На 3900 уже лежали сугробы, при этом солнце беспощадно жарило. Мы тут же принялись мазаться солнцезащитным кремом. Витя рассказывал, что на Эльбрусе обгорают даже чернокожие.

Наши комнаты больше оказались похожи на купе в поездах дальнего следования. 4 койки в два ряда, между ними небольшой столик и окно. Из удобств две розетки. Сходства с железной дорогой добавляли «багажные места» под нижними койками и то, как наши «вагоны» раскачивались от резких порывов ветра — будто на рельсах.

Высота чувствовалась уже здесь. Поначалу она проявлялась в едва заметных деталях: упаковка влажных салфеток вздулась, будто её накачали насосом. И блистер от таблеток. И непочатая банка колы стала очень твёрдой.

Давление даже на такой высоте заметно ниже, чем на равнине. Значит, молекулы кислорода находятся на большем расстоянии друг от друга. Это и называется разреженным воздухом. И это главная причина горной болезни. Вдыхая, ты не насыщаешь свои лёгкие достаточным количеством кислорода. И чем выше поднимаешься, тем острее ощущаешь его нехватку. На вершине Эльбруса человек получает примерно половину того кислорода, что он получает внизу.

Здесь, на 3900, горняшка пока лишь мелко досаждает. От резкого движения может появиться одышка или закружиться голова. Так что стараясь двигаться медленно и плавно, мы надели альпинистские кошки и длинной цепочкой выдвинулись на первый серьёзный акклиматизационный выход.

На раскисшем леднике мы учились ходить на кошках. Вместе с тяжелыми пластиковыми альпинистскими ботинками казалось, будто к каждой ноге привязан мешок картошки. Тем не менее, до Приюта одиннадцати мы дошли в относительно бодром темпе. Благо, путь недалекий, минут 40.

Когда-то на этом утёсе стояла самая высокогорная гостиница в Европе. Она пережила Великую Отечественную Войну (за неё шли серьёзные бои), но в 90-е её случайно сожгли пьяные туристы. Теперь на том месте груда обломков, а альпинисты ютятся в нескольких вагончиках и бывшем здании дизельной станции.

Светило солнце, открывался невероятный вид на главный кавказский хребет, мы любовались высочайшими вершинами горной системы. Всё было прекрасно. И тут нас начала накрывать горняшка. По очереди. Практически каждого. Думаю, первым накрыло меня — еще на подъеме. Слегка заболела головами. К приюту она болела уже ощутимо. Виду я решил не подавать, а дождаться, пока пройдет само.

Сильнее всего досталось нашему разработчику и вечному балагуру Жене Бокшицкому. В какой-то момент он перестал вставлять свои редкие, но всегда в тему шутки. Побледнел. К обеду, уже в нашем базовом лагере, он был никакой. Вяло поковыряв ложкой тарелку, ушёл спать.

А затем по полной накрыло и меня. Голова раскалывалась в висках, но жаловаться я не собирался. Остальные мои соседи по «купе» чувствовали себя отлично и не хотелось подрывать боевой настрой команды в самом начале восхождения. Стиснув зубы, я мысленными пинками загнал себя в сон.

К вечеру Жене полегчало. До этого он ни разу не был в горах. Я спросил у него, зачем он поехал на Эльбрус.

— Позвали, ну я и поехал, — пожав плечами, ответил он.

— Может, — спрашиваю, — готовился как-то? Не бегал?

— Готовился. Морально…

Позже я узнаю, что Женя играет в футбол в корпоративной команде hh.ru. Даже не смотря на это он, похоже, и сам почти не верил, что сможет достичь вершины.

На очередном собрании Витя объявил, что завтра мы пойдём акклиматизироваться на скалы Пастухова. 4700 метров над уровнем моря.

— После этого каждый из вас поймёт, сможет ли он сам подняться на вершину или же лучше доехать на ратраке, — подытожил гид.

Мы промолчали. На 100% в своих силах не был уверен никто.

Погода начала портиться, когда мы уже почти достигли скал Пастухова. Началось всё с лёгкого дождя. Чуть выше по склону горы он превратился снег. С вершины на нас спускалась туча. Похолодало так, что пришлось отдать свою запасную легкую пуховку Лёне Виноградову. Он сильно замёрз, а я был не против разгрузить свой рюкзак.

Чем дальше мы шли, тем сильнее сгущались тучи. Интуитивно ощущалось беспокойство. Видимо, где-то глубоко в наших генах скрыт весь опыт предыдущих поколений, который указывает нам, когда надо идти вперёд, а когда пора сматываться. И как можно быстрее.

В случае с нашем гидом Витей Ершовым к опыту предков прибавлялся опыт личный. Не дойдя метров 70 до конечной точки, наш гид коротко сообщил: «Заходит гроза. Разворачиваемся».

Уговаривать долго не пришлось. Как раз накануне Витя рассказал нам историю о попавшей в грозу во время восхождения на Казбек девушке. Её гида нашли с ужасными ожогами, куда делась сама туристка — не знает никто.

Первые раскаты грома прогремели, когда мы уже были в безопасности — в широком проходе между двумя горными грядами. Молния, если и ударит рядом, то в камни.

Подъём к скалам изнурил почти всех. Кто-то уже прочувствовал на полную катушку нехватку кислорода, кто-то банально устал. На отдых времени не оставалось. Нам предстояли два часа спуска и ледовые занятия.

Чуть повыше уже знакомого нам Приюта одиннадцати Витя сказал взять в руки ледорубы. Коротко объяснив, как их правильно держать и пользоваться, он сиганул на заднице вниз по крутому склону, потом извернулся и со всей дури воткнул клюв ледоруба в рыхлый снег, прижав инструмент плечом. По-альпинистски говоря, зарубился.

Следующий час учились зарубаться и мы. Набрали полные штаны и ботинки снега. Окончательно выдохнулись. Высота, всё-таки. До лагеря добрались такими уставшими, что еле хватило сил снять кошки.

За ужином сидели хмурые. Каждый прикидывал свои силы, хватит ли их на вершину? Подбадривать Витя не пытался, а наоборот — был предельно откровенен.

Ребята за столами негромко переговаривались между собой. Каждому предстояло сделать сложный выбор. С одной стороны — ущемленное самолюбие. Если на ратраке — то, выходит, ты сдался? Оказался слабее других? Не веришь в себя? А если пойти пешком и по дороге упасть без сил? Задержишь команду. А, возможно, и лишишь вершины не только себя, но и всех остальных.

Одной из первых решилась Галия, которую еще в Терсколе беспокоили колени.

— Я очень хочу на вершину и я пойду пешком.

На неё посмотрели с уважением.

— Я тоже пешком пойду, — отозвался Женя Бокшицкий.

— Зачем? Ты уверен? — удивились его соседи по столу.

— Пацаны не поймут, если на ратраке поеду, — отшутился Женя, — Хотя бы попробую дойти сам. А если что, вернусь в лагерь.

— И я пешком, — сказал разработчик Руслан Чекалов.

Один за другим ребята решались испытать себя на прочность по полной программе. Были и те, кто выбрал ратрак. Они оценили свои силы и решили не подвергать риску восхождение остальной части группы. В итоге шесть человек решили ехать до высоты 5100, семеро — попробовать дойти до вершины пешком.

— Учтите: идти будем быстрее, чем на акклиматизации, — зловеще напомнил наш гид.

Ровно в полночь мы стояли на леднике у нашего лагеря полностью готовые к штурму высочайшей вершины старого света. Чистейшее небо над головой и наконец полностью открытые вершины Эльбруса. На ногах кошки, за спиной рюкзаки с ледорубами, тёплыми пуховками, варежками, мембранными куртками и перекусом в дорогу. Термосы под завязку заполнены горячим чаем. Есть вода в бутылках, но все мы понимаем, что скоро она замёрзнет. Витя обещает морозы до минус 20.

Поспать после выхода на скалы Пастухова почти не получилось. Полтора-два часа после обеда, да и то не всем. Сказывается и горная болезнь, и мандраж. По ощущениям — адреналин в крови бурлит, как перед дракой. Какой уж тут сон.

Наверх пошли, как и обещал Витя, быстро, но на удивление, отстающих не было — по крайне мере, на первых порах.

Перед ужином нас познакомили с пятью нашими гидами, которые будут помогать нам на восхождении. Прожженные альпинисты. На высоте они живут практически безвылазно, чтобы не терять акклиматизацию. Всё время, что мы шли наверх, они с легкостью бегали вокруг нашей группы, по пути умудряясь разговаривать то про общих знакомых, то про рыбалку. Удивительные люди, железобетонные.

Чуть выше Приюта одиннадцати Галия спустилась вниз. Она не смогла держать темп и, пока еще не поздно, решила ехать на ратраке.

План восхождения был простой. Мы выходим в полночь, к рассвету доходим до высоты 5100 метров над уровнем моря. Примерно к этому же времени туда подъезжает ратрак с остальной командой. Мы собираемся вместе и проходим остальной путь. Всё вместе со спуском должно было занять не больше 14 часов.

Время потеряло привычный темп. То ты не замечал, как проходили часы, то минуты тянулись немыслимо долго. На вершину лучше не смотреть, иначе будет казаться, что никогда не дойдёшь до неё. И на те скалы тоже. Лучше выбирать более достижимые ориентиры. Вот до того камня дойти. А теперь до этого. Самая удача, если смог настолько глубоко погрузиться в себя, что вообще не смотришь по сторонам. Взгляд упёрт в ботинки впереди идущего. На автомате следишь за дыханием. Если началась одышка, то резкими вздохами прочищаешь лёгкие, стараясь не потерять темп.

Спать хочется неимоверно. Иной раз забываешься и бьёшься головой в спину человека впереди. Тут же раздается: «Соблюдай небольшую дистанцию!».

Вместе с нами на гору поднималось еще с десяток групп. Нервы выдерживали не у всех. Помню, как какой-то выбившийся из сил мужчина несанкционированно запрыгнул в кузов ратрака, направлявшегося вниз. Водитель стал на него кричать, а альпинист умолял не прогонять его. «Мне плохо!» — пытался донести он. Не знаю, чем закончилась история. Нам надо было идти вверх.

К рассвету мы дошли до высоты на 5100. Я упал на снег и попытался уснуть. Меня растолкали. В глазах стояло марево. Сквозь него я угадывал очертания занесенного по самую крышу ратрака, кем-то когда-то брошенного здесь. Светало. И это было очень красиво. Еле соображая, что я делаю, достал из кармана телефон и не глядя в экран сделал несколько снимков.

Тот Я, который истошно любил горы, вдруг стал очень маленьким и едва подавал голос откуда-то из глубин сознания: «Это самое прекрасное, что мне когда-либо доводилось видеть!».

И в то же время какой-то совсем другой Я, о существовании которого мне раньше известно-то не было, кричал во всё горло: «Ты идиот! Куда попёрся? Понимаешь, что не дойдёшь? Это последний шанс спуститься, здесь еще ходят ратраки! Если не воспользуешься этим шансом сейчас, то обратно тебя на руках понесут!». Слушать этот диалог было невыносимо. Собрав остатки воли, я привёл сознание в относительный порядок. Огляделся. Было видно, что остальной команде тоже непросто, но все держатся. Кто-то даже находил силы фотографироваться на фоне гор. Это придало сил и уверенности в себе.

Я чувствовал, что физических сил у меня достаточно, но при этом в голове творился настоящий дурдом. Например, несколько минут я болтал с человеком, который шёл впереди меня. Интересная была беседа. Правда скоро я понял, что человек молчит. А я разговариваю с голосами в своей голове. Стало не по себе.

Когда я готовился к восхождению, то предполагал, что мне может не хватить выносливости или мотивации. Что дадут знать о себе старые травмы или болезни. Но вот галлюцинации стали для меня настоящим сюрпризом. Вдобавок к этому, я постоянно проваливался в сон на ходу. Когда не спал, то пытался не дать заснуть идущей впереди Ксюше Колесниковой — она как и я то и дело начинала волочить за собой треккинговые палки и мне приходилось её будить.

Когда дошли до седловины я снова упал на снег и крепко заснул. Сквозь сон вспомнил, как один из гидов говорил мне: «Все самое интересное начинается после пяти тысяч». Я был полностью с ним согласен.

Удивительно, но проснулся я сам минут через 20. В голове по-прежнему шумело, ноги словно наполнились ватой, но чувствовал себя я заметно лучше. Покачиваясь, я доковылял до Вити. Он накормил меня какими-то таблетками. Вскоре силы стали возвращаться. Голоса в голове утихли. Я осмотрелся. Команда готовилась к финальному штурму: вытаскивали из рюкзаков всё лишнее, чтобы облегчить вес. Все более-менее бодрые. Стало стыдно за свою слабость.

Я приподнял свой рюкзак. Показалось, что он набит кирпичами. А ведь я точно знаю, что весит он килограмма 3-4. Вытащил всё, что не пригодится на восхождении. Выдохнул. Сказал, что готов идти дальше.

До вершины шли, пристегнутые на самостраховку к веревочным перилам. Если сорваться здесь, то лететь вниз будешь долго и очень больно. Задыхаясь от горняшки, но уже без демонической вакханалии в голове, я вышел на плато. Впереди показалась вершина. Эмоций уже почти не оставалось. На вершине растянули красно-белый флагhh.ru. Поздравили друг друга. Сделали много фото. Обалдели от видов.

Всё это как в тумане. Лишь когда я напоследок сделал финальную фотографию у таблички с надписью «elbrus 5642», во мне снова проснулся тот Я, который истошно любит горы.

Спуск вниз решили облегчить и доехали на ратраке. Читерство? Ну, возможно. Себе мы всё доказали. До вершины добралась вся команда hh.ru, кроме одного человека. У собравшей нашу безумную команду Ксюши Степановой пошла кровь носом, но свой рекорд высоты она побила с приличным запасом, не дойдя 300 метров в высоту.

Удивительно, но в итоге лучше всего на горе чувствовали себя те, кто не был уверен в своих силах. Например, Женя Бокшицкий. Или Галия, которая не сдалась, несмотря на колени и неудачную попытку восхождения. Такие люди, как они, стали мощным стимулом добраться до вершины. Хоть ползком на коленях, но оказаться там. Для меня — точно.

Потом были 15 часов сна, обветренные в лохмотья губы и спуск в Терскол. Тем же вечером за ужином хедхантеровцы обсуждали, куда пойдут в следующий раз. Всё никак не могли выбрать между Непалом и Килиманджаро.

#туризм