Олег Тиньков: «Есть предприниматели, которые сами что-то создали, сделали — и с них тяжело что-то получать, потому что они своё не хотят отдавать»
Несколько цитат из его интервью проекту «И грянул Грэм» Вадима Радионова и Анны Лейтланд-Григорьевой.
Про времена, когда «генералы ФСБ» приходили к бизнесу
[Ко мне] не приходили никогда. Многие не верят. [Но у меня был] такой частный бизнес. У меня же не нефть, не газ. Сейчас опять будут в комментариях писать... <...> Вот он, олигарх, что-то продал, всех распродал. Ворюга.
Бесполезно с этим бороться. Но нужно понимать, что есть предприниматели, которые сами заработали, то есть сами создали и что-то сделали. И с них тяжело что-то получать-то, потому что они своё не хотят отдать.
Это не то, что тебе говорят: «Ну вот, забирай вот этот завод — ну и половину мне». «Ну давай». Понимаете, да? Со мной такой сделки нет. Что они ко мне пойдут? Моё пиво забирать, которое я зубами выгрыз?
Люди не хотят понимать, что я, [Аркадий] Волож (сооснователь «Яндекса» — vc.ru), [Сергей] Галицкий (основатель «Магнита), кто угодно разбогатели на стоимости компании, на [Лондонской] бирже. За мои акции платили иностранцы. То есть к банку это отношение мало имело. <...>
Сам по себе банк платил дивиденды не такие большие, маленькие. Это была прибыльная, хорошая контора, но я продавал акции на бирже. И это где я прыгнул — условно — от $100 млн до... В пике у меня было $9 млрд. У меня было 40%. Банк стоил $25 млрд. Это equity market, рынок акций. То, что в России не хотят понимать. Где ценность. <...>
В общем и целом я разбогател как бы в Англии за счёт американских инвесторов. Это другое. Не конкретное вот это предприятие — сидел там, сейф стоял с чемоданами, и грабил, как напишут в комментариях.
Про «философское» отношение к деньгам
Мы вчера сидели в Старой Риге, с нами были друзья и шестилетняя девочка с ними. Она ни с того ни с сего спрашивает: «Олег, а когда ты стал богатым?»
Я [ответил]: когда почувствовал себя богатым. А почувствовал я себя богатым, когда был студентом. Мы переехали с девушкой из общаги, где жили с тремя моими друзьями в одной комнате, в [коммуналку] — за 50 рублей в месяц. <...> Комнатку сняли. Все живут по четыре-пять человек в комнатах в общежитии. А мы — в своей коммуналке. Офигеть.
Потом, я помню, продал икру американцам в гостинице «Гавань». Две банки. Я купил их в магазине рублей за 20, а продал за $100. Он мне дал эту стодолларовую купюру. Я не знал, куда идти, я бегал, я был сам богатый человек в общаге. <...> Тогда это реально было много — типа, 1000 рублей, когда у тебя стипендия 35.
Мне кажется, это ощущение. <...> Я не помню себя бедным никогда.
Про олигархов, которым всё мало
Мне это непонятно. <...> [Но] есть люди, которые ценят деньги. Помните мультик из нашего детства — «Золотая антилопа»? А есть те, которые ценят свободу. Я выбрал свободу против бабок. Вот они сейчас это интервью смотрят <...> и говорят: «Что он там сидит?» Их жабы душат — что я сижу в свободной стране, говорю, что я хочу и с кем хочу. <...>
Я смотрю, у них там только прибавляется [состояние]. Это же какая-то фантасмагория, какие-то фантики. Они сидят, всего боятся. Они в полной несвободе. Боятся, когда у них все заберут. Сегодня у одного забрали, завтра у другого. Они думают: «Когда моя очередь?»
Для меня деньги имеют ценность меньше, чем свобода. Для них [наоборот]. Я не знаю, кто из нас прав.
Про «приземляющий» эффект лейкемии
В марте 2020 года Тиньков сообщил о найденной у него лейкемии. В декабре того же года — о полной ремиссии.
Я считал, что я самый крутой, Бога за бороду держу. Но правда. Сделать один из первых, если не первый в мире цифровой банк... Сейчас же все это повторяют. Revolut и все. Если вы Колю Сторонского (сооснователь Revolut) в тёмной комнате прижмёте, он согласится, что скопировал это от нас. Мне это во всяком случае говорил.
Понятно, что сейчас он развился дальше и пошёл на мир. Он гениальный предприниматель. Но в общем и целом я был одним из основателей целой истории, digital banking, и, естественно, крышу от успехов чуть сорвало. Было, было. И Господь вот так приземлил чуть-чуть. Переосмысление настало большое. И слава Богу, наверное. Так бы сейчас, может, ходил бы и пальцы гнул, что я великий.