«Я надеялся, что технологии сделают всех умнее. Но студенты сейчас не такие уж толковые»

Многие говорят, что мы утратили способность общаться с людьми, предпочитая телефон. По-моему, телефон нам как раз позволяет выбраться из наших раковин и начать общаться с большим количеством людей, делиться своими идеями с широкой аудиторией.

Вам может и не встретиться идеальный собеседник, с которым вы хотите общаться ежедневно, это может быть какой-то парень из Афганистана, но теперь я могу связаться с ним. Мы можем общаться не только с теми, кто находится рядом. Мы с вами выросли в то время, когда самой большой ценностью было живое общение с людьми, но если у нас это было хорошо, это не значит, что новое поколение что-то упускает. Мы просто этого не видим, думая, что они лишены наших радостей.

Еще пять лет назад, чтобы пользоваться телефоном, нужно было запомнить последовательность действий — технологии были важнее человека, и я под них подстраивался. Сейчас я стал в большей степени «правополушарным»: приходит мысль, я ее проговариваю, а машина меня понимает. Я все теперь делаю голосом, например, говорю прямо в часы: «Привет, Siri, напиши Дженет, что у меня сейчас интервью».

Во многом наше счастье и мотивация зависит от ощущения, что мы можем что-то делать, и что мы умные люди. Но мир меняется, раньше знания и успехи в учебе были связаны с запоминанием, а теперь всё доступно в интернете и находится быстрее. Теперь мы почти ничего не делаем сами, мы отправляем команды и машины делают всё за нас.

А что если однажды пропадёт интернет и вся электроэнергия, что мы будем делать? Я сейчас думаю: как же я раньше жил без телефона, ведь многое я делать просто не мог, например, бронировать авиабилеты. С другой стороны мне немного жаль, я был толковый парень, один из лучших студентов, много знал — а теперь это не ценится. Конечно, это печально.

Но людям, которые дают машинам делать как можно больше, это чувство уже не знакомо. Эти изменения произошли постепенно, а постепенных перемен не замечаешь. Не замечаешь, как что-то утратил, ведь в таком мире ты прекрасно функционируешь.

Но если произойдет какая-то катастрофа, сотрет с лица земли все гаджеты и технологии, людям будет очень непросто, это будет шаг назад. Но где будут знания? Придется обращаться к книгам, а их еще нужно найти, придётся искать способы восстановить информацию. Впрочем, все это научная фантастика. Или даже не научная.

Право на личную жизнь — одно из неотъемлемых прав человека. Я с детства заучил первую, четвёртую и пятую поправки к Конституции США, которые говорят о праве на частную жизнь. Я один из основателей Фонда электронных рубежей, который борется в суде за права потребителей, в том числе за право на частную жизнь.

Я не люблю таргетированную рекламу, поэтому отключаю cookie-файлы, и вся эта реклама начинает пропадать. Я перестаю чувствовать, что за мной следят. Я не пользуюсь электронной почтой на открытых сервисах, например, Gmail. Даже почтой Apple не пользуюсь, только своей, на сервере woz.org. Ещё я включаю VPN. Например, даже сейчас в московской гостинице использую шифровку.

Не хочу, чтобы за мной следили. Мне это неприятно, но я не могу ничего с этим поделать. Существуют организации с огромными деньгами и ресурсами, которые хотят всё про всех знать, даже если это незаконно. Это уже разговор об Эдварде Сноудене, для меня он настоящий герой.

Я вырос во времена Вьетнамской войны и верил, что нужно бороться за демократию, или коммунисты захватят нас. На первом курсе я прочёл много работ умных людей, которые аргументированно объясняли ход истории. Правда была на их стороне, а правительство США объясняло, что на нашей, не прибегая ни к какой аргументации. Тогда я чётко понял, что эту войну нельзя было вести, и стал пацифистом.

Зачем людям войны? Это бессмысленно. Можете хоть стрелять в меня, но я не выстрелю в другого человека. Эта мысль стала частью меня.

Компьютеров я не боюсь. Подумаешь, они лучше играют в видеоигры. Они умнее нас? Нет, ни один компьютер не будет думать «Чем же мне сегодня заняться?» или «Какая хорошая задача, как же мне её решить?». Так делает только человек. Современный компьютер в необычной ситуации просто остановится.

Нельзя утверждать, что компьютер похож даже на самого большого зануду или тупицу. Компьютер не сможет зайти в мой дом и сварить чашку кофе, он не прожил жизнь, чтобы определять, где кухня и где лежит кофе. Нельзя бояться, что они заменят наш мозг, людей, которые управляют компаниями и пишут книги. Мне кажется, что пугать этим себя неестественно.

Разумные компьютеры очень далеко от нас. Нам нужно слишком много шагов. Мы даже не знаем, как устроен наш мозг. Чтобы воссоздать компьютерный мозг, схожий с нашим, а потом наполнить его всем необходимым, понадобятся сотни лет. Компьютерный апокалипсис — это смешно и не более, чем научная фантастика.

Я надеялся, что новые технологии откроют новые измерения ума, недоступные ранее. Но нынешние студенты не такие уж и толковые.

Думаю, это из-за того, что мы внедрили хорошие машины в систему образования, которая не менялась. Она не даёт людям преуспевать. В 10 лет я самостоятельно изучал высшую математику и квантовую физику университетского уровня. В школе на 30 таких учеников нужно было бы 30 учителей, а не один, как сейчас.

Я восемь лет работал учителем в школах, потому что верил в важность образования, но никогда это занятие не афишировал. Важно не то, что ты преподаёшь, а то, что ты делаешь процесс образования увлекательным. Миллион людей скажут так же, но все равно на 30 человек приходится один учитель. Школа замедляет развитие, обучая всех в едином темпе.

Дать каждому по учителю нельзя, но компьютеры — это очень дешёвые учителя. Однако они не могут быть хорошими учителями, потому что они не люди. Детям важно чувствовать зависимость от других людей. Если бы компьютер обладал искусственным разумом такого уровня, что заботился бы о вас, смотрел вам в глаза, знал вашу семью, историю вашей жизни и мог научить любому предмету, а также знал, где прерваться, как пошутить, он смог стать лучшим другом, я бы ему доверился и достиг огромных успехов в любимом деле, но это пока невозможно. Таких машин у нас нет.

У Азимова все роботы имели глубинное воспоминание первое правило робототехники: робот не должен вредить человеку. Не думаю, что у людей есть подобные ограничения, но есть вариант.

Я придумал «закон Воза»: если роботы станут разумными, обретут личность, смогут разговаривать и самостоятельно думать, программировать свои поступки и решать, что делать дальше, то есть станут такими, как я описывал учителей, нам нужно всегда оставаться их друзьями, чтобы они помогали нам, а не пытались убрать человека со своего пути.

Это похоже на домашнего пса. Хозяин обеспечивает его едой, развлечениями, домом, семьёй. У собаки всё есть, нужно только вилять хвостом и быть счастливым. Вот мы и будем такими собаками. А машины будут полностью о нас заботиться.

Я начал кормить свою собаку филе, потому что хочу, чтобы именно так поступали со мной машины. Если появится компьютер, обладающий сознанием и чувствами, то человеку нельзя будет вредить ему — вот таков закон Воза.

Не боюсь смерти. Она ждёт каждого из нас, и я её приму. Я даже думаю, что нужно позволить людям иметь возможность обращаться к любому врачу, когда появляется чувство, что хочешь мирно уйти из жизни, или когда тяжело думать о её приближении. Жить вечно я не хочу, зачем мне занимать чьё-то место на земле.

[Оказавшись перед богом], я бы сказал, что лучше бы отправился в ад, где пламя позволит мне чувствовать себя живым. Мне нужен конфликт и его разрешение. Для этого люди рождаются на свет.