Работа и жизнь во Вьетнаме: плюсы и минусы для экспата из России

Ответ вьетнамского офиса российской рекламно-технологической группы OTM переехавшему во Вьетнам основателю веб-студии GoodSellUs Кириллу Брагину.

В январе 2018 года предприниматель опубликовал колонку о том, что работать в шезлонге на пляже в Нячанге невозможно и что вести ИТ-проекты из Ужгорода комфортнее, чем из Вьетнама.

Глава представительства группы OTM в Хошимине Виктория Ярикова объясняет, почему претензии автора ко Вьетнаму показались ей надуманными.

Вьетнам из числа тех стран Юго-восточной Азии, в которые наши соотечественники ездят не только отдыхать и медитировать, но и трудиться. Тружеников можно разделить на две больших группы: фрилансеров, увлеченно воплощающих на вьетнамских курортах мечту о работе в шезлонге на тропическом пляже, и ИТ-предпринимателей, решивших освоить рынки этого региона.

Как первых, так и вторых довольно много. Самый известный из таких предпринимателей, безусловно, россиянин Виктор Лавренко, несколько лет назад запустивший во Вьетнаме локальный поисковик Coc Coc. В начале прошлого года представительство во Вьетнаме открыла и наша компания, российская группа ОТМ, которая вывела на вьетнамский рынок платформу DSP (Demand Side Platform), позволяющую медиа-агентствам и рекламодателям в автоматическом режиме закупать рекламный инвентарь интернет-площадок на различных устройствах.

Страна может стать неплохим вариантом для людей, которые работают в сфере ИТ и интернет-бизнесе и хотят на какое-то время сменить место жительства. В последние годы интернет-рынок во Вьетнаме растет крайне быстро, причем рост всего рынка интернет-рекламы обеспечивает в основном мобильный сегмент.

72% пользователей выходят в сеть со смартфонов и только 44% — с помощью стационарных компьютеров. При этом 55% пользователей чаще используют для выхода в сеть смартфон, чем компьютер или планшет: позволить себе бюджетное мобильное устройство сегодня во Вьетнаме могут многие, а дорогой стационарный компьютер — лишь некоторые.

Объем вьетнамского рынка интернет-рекламы, правда, пока не очень большой. По данным Бюро интерактивной рекламы (IAB), по итогам 2017 года он должен вырасти до $215 млн. Зато темпы роста остаются высокими: в 2018-м ожидается 19-процентный рост.

Обращает на себя внимание то, что расходы на мобильную рекламу увеличиваются лавинообразно: с $17,2 млн в 2015 году до $78,6 млн в 2018 году. В этом году IAB прогнозирует 80-процентный рост — до $141,6 млн. При этом в следующем году доля мобильной рекламы в общих затратах на рекламу в сети вырастет до 55,3%.

ИТ-фрилансеры, в особенности российские программисты, во Вьетнаме востребованы. Выбирая между своим соотечественником и россиянином, глава службы кадров вьетнамской интернет-компании, у которой есть деньги, с большой долей вероятности отдаст предпочтение последнему.

Несколько лет назад крупнейший вьетнамский интернет-магазин Lazada выписал себе из России целый отряд программистов — на наших глазах в жилой комплекс в седьмом районе Сайгона, он же Хошимин, в один день въехало десять русских семей. Разумеется, российские программисты работают и в поисковике Coc Coc Виктора Лавренко.

Впрочем, ИТ-разработкой сфера применения специалистов из России не ограничивается. На россиян есть спрос и в рекламном бизнесе. Многие транснациональные рекламно-коммуникационные группы имеют офисы в Хошимине и Ханое и охотно берут на работу россиян с опытом работы в рекламе. Наша знакомая сравнительно легко устроилась на топ-менеджерскую позицию во вьетнамский офис Dentsu Aegis.

Отдельный случай — совместная российско-вьетнамская нефтегазовая компания «Вьетсовпетро», офис которой расположен в городке Вунгтау в полутора-двух часах езды от Хошимина. Россиян в её штате довольно много, причём значительная их часть живёт на русской улице Вунгтау, где много магазинчиков с русской едой, а также работают русская школа и больница.

Озолотиться, уехав работать во Вьетнам, вряд ли получится, но вполне реально заработать в среднем на треть больше, чем на аналогичной позиции в России. Ваша зарплата, скорее всего, будет на 20-30% выше, при этом крупные работодатели обычно оплачивают приглашенным из-за рубежа сотрудникам жилье и медицинскую страховку.

Лидер вьетнамского рынка онлайн-торговли интернет-магазин Lazada приглашал российских программистов на оклады в $2000-4000 в месяц. По вьетнамским меркам это очень большие деньги. Для сравнения: средняя зарплата вьетнамца в Сайгоне сегодня составляет около $200.

Хорошим считается оклад в $500. Наемный сотрудник, который получает $2000, может считать себя чрезвычайно обеспеченным человеком. Аккаунт-менеджерам в сетевых рекламных агентствах платят $500-700. В одном из ресторанов Сайгона мы как-то разговорились с парнем из Будапешта, который рассказал нам, что работает за $300 в месяц.

Однако для большинства россиян, с которыми нам довелось общаться и которые работают во Вьетнаме, самым распространенным вариантом трудоустройства остается туристический бизнес. Проще всего приехать на один из курортов, пользующихся спросом у российских туристов, например, Муйне или Нячанг, и устроиться в сфере услуг — турфирмы, экскурсионное обслуживание, гостиничный или ресторанный бизнес. Доходы, разумеется, разнятся. Заработать можно от $500 в месяц до $30-50 тысяч в сезон, если отладить собственный бизнес.

Любители пляжного фриланса часто разочаровываются во вьетнамских курортах. Во-первых, курортный Интернет не может сравниться с тем качеством доступа к сети, которое получают пользователи в больших городах – Хошимине и Ханое. Тех, чья работа подразумевает сидение за подключенным к Интернету компьютером по многу часов каждый день, могут довести до белого каления загруженность каналов и ничем не объяснимые перепады в скорости передачи данных.

К тому же делать баннеры или вести рекламные контекстные рекламные кампании в удаленном режиме для компаний из Хошимина и Сайгона у иностранца вряд ли получится. На такие вакансии предпочитают брать местных специалистов, так как считают, что экспатам мало того, что приходится дороже платить, так еще и нужно объяснять очевидные с их вьетнамской точки зрения вещи.

Если иностранцы решили зарегистрировать во Вьетнаме фирму, им придется найти хотя бы одного гражданина страны, который согласится войти в число учредителей этой компании. Без грамотного местного партнера и качественно подобранного штата далеко продвинуться вряд ли удастся.

Хороший же юрист-вьетнамец сходу сокращает список неразрешимых вопросов минимум вдвое. Местный персонал довольно легко справляется практически с любым вопросом, который поначалу ставит нас, иностранцев, в тупик.

Главное — заставить вьетнамцев работать на тебя. Поначалу сделать это непросто, местная специфика дает о себе знать. Недостаточно просто набрать квалифицированных англоговорящих сотрудников, дать им хорошую зарплату и соцпакет, а затем раз в неделю проводить планерки и строго спрашивать, что сделано. Здесь ни один процесс не стоит пускать на самотек, нужен постоянный контроль.

Знакомые из России открыли в Хошимине небольшую текстильную фабрику. Работают они в основном на рестораны, принадлежащие иностранцам, – шьют скатерти, салфетки, а также футболки и несложный в изготовлении брендированный трикотаж. Как-то раз накануне вьетнамского Нового года, который совпадает с китайским и обычно празднуется в конце зимы, пришел крупный заказ, на котором фабрика могла хорошо заработать.

Однако радость наших предпринимателей была недолгой: быстро выяснилось, что сотрудники фабрики категорически отказывались от сверхурочных в Новый год.

Заставить их встать к станку в праздник оказалось невозможно. Не помогали ни уговоры, ни большие премиальные. Сорвалась и попытка объявить праздничные дни рабочими в приказном порядке: те из работников, кто на словах согласился с начальником, потом просто не вышел на работу, причем найти уклонистов дома или дозвониться до них по телефону оказалось невозможно.

На новогодние праздники вьетнамцы любят уходить в большой, десятидневный отпуск, так что работа фактически останавливается примерно за неделю до наступления Нового года.

Сегодня во Вьетнаме редко кто работает за идею, даже если ее выражением становятся проценты с продаж. Помню, как мы терпеливо и подробно объясняли нашему новому перспективному сотруднику, что такое бонусы с продаж. Оклад у вас будет небольшой, говорили мы ему, но вы сможете зарабатывать гораздо больше, получая процент с заключенных вами сделок.

Рисовали план по продажам, приводили аргументы в пользу того, что показатели совершенно реальные, писали на бумаге размер премии, на которую он вполне мог рассчитывать ежемесячно. Однако наш соискатель не поддавался, бонусы его не интересовали, и он настаивал на повышении оклада.

Вьетнамцы очень любят подарки. Повторюсь, что даже хорошая по местным меркам зарплата не может быть гарантией, что ваши сотрудники будут полностью выкладываться в офисе. Большую роль играет мотивация, причем часто в совершенно безобидных и не слишком затратных формах — незамысловатые подарки и «плюшки» к праздникам и просто так, по случаю.

Правда, в последнее время мы несколько раз сталкивались с молодыми смарт-вьетнамцами, у которых более близкое нашему представление о том, что такое заработок и из чего складывается доход менеджера по продажам в современной компании.

Обучение персонала — важный момент, на него приходится тратить довольно много времени. Переучивать приходится даже людей, которые приходят из смежного бизнеса, причем этот процесс довольно длительный. Он может занять от трех месяцев до полугода, а в некоторых случаях — в нашей практике такое бывало, человека приходится обучать до года.

Вьетнамский служащий трепетно относится к своему личному времени и не склонен перерабатывать. Перерыв на обед — то время, на которое опытный работодатель посягать не будет. Служащие тратят его не только на еду, но и не сон. Поспать в офисе в обеденный перерыв считается делом естественным.

Никто не удивится, если менеджер принесет на работу небольшую подушку и одеяло, а в обеденный перерыв быстро перекусит, затем поставит будильник и уснет прямо на рабочем месте. Когда вскоре после переезда во Вьетнам мы в первый раз приехали днем на переговоры в крупное сетевое агентство и обнаружили темный закрытый офис, в котором не отвечал ни один телефон, то сначала подумали, что компания внезапно закрылась.

К счастью, нам тогда повезло — обеденный перерыв был уже на исходе. Пока мы звонили по всем телефонам и пытались понять, что же произошло, он закончился, и офис ожил.

Незыблемость этих сонных обеденных перерывов часто связывают с жарким климатом. Мол, если вьетнамский служащий не поспал днем, то на такой жаре он с трудом доработает до вечера. Однако мне кажется, что дело не столько в отдыхе, сколько в том, что для большинства вьетнамцев работа не является главным делом жизни, и они не готовы жертвовать своим личным пространством ради своего работодателя.

Правда, работодатель платит им взаимностью. Согласно вьетнамскому трудовому законодательству, если человек захотел уволиться по собственному желанию, то у компании есть в два раза больше времени, чем в России, чтобы найти ему замену: с момента подачи заявления об увольнении сотрудник должен отработать целый месяц.

В первой тройке жизненных приоритетов работа находится на последнем месте, первые два места прочно удерживают семья и еда. Показателен пример нашей сотрудницы: она среди наших наиболее перспективных менеджеров, отлично справляется со своими рабочими обязанностями и получает хорошую зарплату.

Денег, которые она зарабатывает, ей вполне хватило бы, чтобы снять хорошую, просторную квартиру. Однако она живет в стандартной двушке вместе с восемью родственниками. Мы не спрашиваем её, почему она это делает, так как знаем ответ: во-первых, так дешевле, а во-вторых, её все устраивает. Каждый из членов её семьи зарабатывает по $100-200 в месяц и не слишком стремится увеличить свои доходы. Им не нужно лишнее напряжение.

Вьетнамцы любят такую работу, которая позволяет им не напрягаться. Вот стоит мотоцикл с тележкой, в которой лежат кокосы. Рядом между двумя деревьями натянут гамак, в нем спит человек. Это продавец. Если вы хотите кокосового молока, то разбудите его. Он проснется, выберет кокос, расколет, подаст вам, возьмет деньги и, если рядом не стоят еще покупатели, снова ляжет спать.

Идейному фрилансеру, изучающему Вьетнам как возможное место жительства, стоит помнить о целом ряде преимуществ, которые страна имеет перед другими государствами региона. И, конечно, не забывать об особенностях местного климата.

Стоимость аренды жилья во Вьетнаме остается довольно низкой. В Хошимине комната в двух- или трехкомнатной квартире обойдется в $200 в месяц. Отдельная квартира будет стоить $400-450 в месяц. Предложение опережает спрос, и долго искать пристанище не придется. Двух- или трехэтажный дом с небольшим бассейном можно снять в популярном среди экспатов районе Таудиен. Стоимость месячной аренды без мебели составляет $1100-1300.

Получить годовую визу во Вьетнам россиянину несложно. В отличие, скажем, от Таиланда и некоторых других государств Юго-восточной Азии, консульства которых расставляют на пути желающих приехать к ним «наподольше» иностранцев бессмысленные бюрократические рогатки. В результате тот, кто выбрал своей базой в регионе Вьетнам, может легко выезжать на отдых в соседние страны — Малайзию, Таиланд, Индонезию, Южную Корею, Китай, Япония и Филиппины.

С транспортом во Вьетнаме тоже всё просто. Аренда излюбленного фрилансерами всех стран средства передвижения по Азии — мопеда или легкого мотоцикла — в том же Хошимине (Сайгоне) стоит $40-50. Можно даже купить подержанный агрегат за $200-300. Правда, подобные инвестиции в собственную мобильность сродни лотерее — может попасться как вполне приличная машина на ходу, так и выкрашенный и почищенный для продажи байк, доезжающий последнюю сотню километров.

Девушек, которые глубоко вникли во вьетнамскую тему, часто волнует вопрос, действительно ли у них начнут выпадать волосы после переезда. Это и правда случается, причем не только у россиянок, но и у девушек из Европы. Причин тому несколько и выделить какую-то одну часто бывает сложно: во-первых, климат здесь попеременно то сухой, то влажный климат в зависимости от сезона и от того живет ли человек на Севере или на Юге страны.

Во-вторых, здесь в любом случае гораздо больше солнца и совсем другая вода в кране. Однако выпадение волос — в большинстве случаев временное явление, которое постепенно проходит. У кого-то через три месяца, у кого-то — через полгода. Правда, иногда случается, что через год волосы продолжают выпадать, и это серьезно беспокоит. В этом случае, наверное, стоит задуматься о переезде в другую часть света.

Отдельного упоминания заслуживает местная платная медицина. Она отличного качества и стоит сравнительно небольших денег, если знать, где обслуживаться. Международная страховка обойдется примерно в $1000 в год, а клиентов российских страховых компаний еще и попросят оплатить услуги врача на месте с тем, чтобы в Москве вернуть ему деньги.

Гораздо выгоднее брать годовое обслуживание в местной клинике, которая расположена в том районе, где вы снимаете квартиру или работаете. Оно будет стоит от 250 до максимум $500 в год за расширенный пакет, в который будут включены не только 90-процентная скидка на практически все услуги, но и расходы на госпитализацию. Вьетнамские врачи, которые работают в подобных клиниках, как правило, получали образование за рубежом и хорошо говорят по-английски.

#переезд