Психолог переехала из Москвы в Тбилиси и открыла психологический центр за $6000

Алёна Чалова вместе с семьёй перебралась из России в Грузию в марте 2022 года, а в октябре открыла центр «Дом». В нём психотерапевты могут арендовать помещение для сессий, проводить лекции и общаться с коллегами.

Я кандидат психологических наук и много лет преподавала в российских вузах — в Сеченовском Университете и РГГУ, а сейчас занимаюсь частной практикой. Открыть собственный психологический центр я хотела ещё со студенчества — помню, тогда сильно была вдохновлена психотерапией и гуманистическими ценностями.

С четвёртого курса я работала в разных московских центрах и увидела, как там всё устроено: высокая конкуренция, погоня за деньгами и мало творчества. Собственное дело требует большого количества энергии и денег, которых у меня на тот момент не было, а чтобы ещё заниматься творчеством — нужно крепко стоять на ногах. Поэтому я отложила идею на дальнюю полку и стала заниматься преподаванием и частной практикой.

В 2018 году у нас с мужем родилась первая дочь. Как и почти любая московская семья, к 30 годам мы нажили состояние, которое можно было потратить на ипотеку, но мы решили этого не делать. Поэтому после рождения дочери сделали паузу в работе, чтобы побыть друг с другом и заняться тем, что долго откладывали, — почитать книги, пойти на обучение и просто пожить для себя. Уже тогда мы чувствовали себя некомфортно в России из-за политической ситуации. Так мы переехали из Москвы на Кипр и даже успели получить местный ВНЖ.

Однако в 2019 году умер мой отец, и мы вынуждены были уехать обратно в Россию, чтобы заняться похоронами и наследством. Планировали вернуться на пару месяцев, но застряли на полтора года из-за пандемии Covid-19.

В ноябре 2021 года, когда границы уже были открыты, мы уехали на Шри-Ланку, чтобы перезагрузиться и понять, что делать дальше. Обратный билет у нас был на март 2022 года. Но 24 февраля началась «спецоперация», и тогда стало понятно, куда мы точно возвращаться не будем.

25 февраля компания мужа заявила, что уходит из России и релоцирует всех сотрудников в Тбилиси. Времени на раздумья у нас не было, потому что уже в начале марта Visa и Mastercard начали приостановку работы в России. Мы купили билеты из Шри-Ланки в Грузию для двух взрослых и двух детей — и это были самые дорогие билеты в моей жизни.

В Тбилиси мы прилетели 12 марта. Компания мужа помогла с релокацией — нас на две недели заселили в отель, в небольшую комнату. Муж вышел на следующий день на работу, а я начала искать жильё. С квартирами в стране происходило что-то безумное: из-за массовой релокации рынок недвижимости перегрелся и на жильё поднялись цены. Пока согласовывали одну квартиру, она уходила другим арендаторами, а в один момент я вела переговоры с десятью риэлторами.

В это же время я познакомилась с будущими коллегами. В одном из местных чатов предложили создать другой — для психологов. Мы стали общаться, а позже проводить регулярные встречи. Все были в состоянии шока и дезориентации, и психологи, которые теоретически представляют, что делать в разных ситуациях, не знали как быть. Всем важно было рассказать о своих переживаниях. Я поделилась с ними идей создания психологического центра — и она им очень откликнулась.

На мой взгляд, в Грузии благодатная почва для того, чтобы что-то создавать. Во-первых, страна поддерживает малый бизнес и предлагает льготы. Во-вторых, здесь не так много услуг и сервисов, но при этом есть развитый и прогрессивный пласт людей, которые заинтересованы в том, чтобы разные предприятия открывались и развивались.

К открытию центра я шла, понимая, что многим нужна психологическая поддержка, особенно сейчас. Помимо этого, после переезда я вернулась к частной практике, и на тот момент в Грузии практически не было мест, где можно было бы арендовать психологические кабинеты. А те, что были, выглядели как офисные помещения со стеклянными стенами с закрытыми жалюзи — мне это не подходило. Поэтому я работала в онлайне из дома — у меня осталось много клиентов из России.

Примерно в одно и то же время с нами открылось ещё несколько центров, но у них другая ниша — как мне кажется, рассчитанная на массовость. То есть они привлекают больше психологов в свой центр, делают цены ниже и, соответственно, берут больше клиентов. А я старалась подбирать в команду людей с учёной степенью и большим опытом работы, поэтому и цены на услуги у нас для грузинского рынка довольно высокие. При этом для Москвы или Петербурга они приемлемые — по таким ценам мы работали раньше и их не повышали.

Я знала, что клиенты в Грузии будут, а если их окажется не так уж и много, этого всё равно будет достаточно. Открытие центра мы начали с поиска помещения.

В Тбилиси много старой и неординарной постройки — можно легко найти интересные помещения. Мы изначально позиционировали себя как место для психотерапевтов, которым важно, где они работают и где им будет уютно. Поэтому я искала помещение, которое бы отвечало нескольким требованиям:

Найти частный дом в определённом районе по конкретной цене с лояльными владельцами, которые не против того, что мы всё будем переделывать, оказалось нетривиальной задачей. Но мы справились.

Я выделяю несколько направлений:

Место для работы психологов. Моё и команды. А также любых других психологов, которым нужно помещение для практики. Они могут арендовать кабинет на час или на целый день.

Психологический центр. Мы занимаемся практически всем спектром психологической практики. Но есть два вопроса, которые мы не закрываем и не хотим. Работа с маленькими детьми, потому что это требует специфики помещения, например, нужна песочница. У нас есть дружественные организации, которым мы перенаправляем клиентов, если речь заходит о маленьких детях. Также мы не занимаемся наркологией и алкоголизмом.

Всё остальное — индивидуальная, групповая практика — есть. Проводим психологические мероприятия, открытые лекции, мастер-классы, книжный клуб, киноклуб с психологами, воркшопы, а ещё — записываем подкаст. Это бесконечное пространство для творчества.

Образовательная площадка. Это на будущее, к которому мы стремимся. Об этом сейчас сложно говорить, так как требует подготовки, но мы двигаемся в этом направлении. У нас уже проходили пробные образовательные мероприятия, но моя голубая мечта — наладить процесс и привозить специалистов из разных стран. Чтобы у коллег-эмигрантов и местных коллег был доступ к международным профессиональным знаниям.

Возможно, для этого нам придётся арендовать ещё одно помещение. Думаю, со временем всё будет.

И четвёртое направление — профессиональное сообщество. За эти полгода, что работаем, мы стали получать много запросов от коллег, которые хотят стать частью «Дома». То есть не просто арендовать кабинет, а интегрироваться в сообщество. Люди нуждаются в профессиональном общении: обмениваться опытом, знаниями и переживаниями.

Пока мы видим это так: чаты в мессенджерах и пятничные встречи, которые мы проводили ещё до открытия центра — когда любой из коллег мог прийти и побыть в безопасном принимающем кругу. Это не терапевтическая встреча, у неё не было профессиональных задач, кроме как создать пространство спокойствия, где можно что-то рассказать или просто помолчать.

Помимо этого, тем, кто состоят в чатах, в будущем мы сможем передавать клиентов, в случае если никто из нас не может взять их в работу. И это нередко происходит — ведь даже с тем объёмом, который к нам приходит сейчас, мы все заняты. К тому же психотерапия — длительный процесс, свободные места появляются не каждый день, иногда их приходится ждать месяцами. Мы сможем передавать клиентов тем коллегам, у которых есть места здесь и сейчас.

Мы очень долго думали, как отбирать людей в сообщество — брать членский взнос однозначно мы не хотели. Любой коллега, кто хочет присоединиться к сообществу, может записаться на одну из наших супервизорских образовательных программ. Как минимум это инвестиция в себя, а ещё даёт возможность познакомиться и понять, насколько мы подходим друг другу.

Взамен мы предоставляем площадку — фактически место работы, возможность создавать проекты, рекламу и профессиональное общение. Сейчас это наш главный вектор — организация второго круга специалистов, которые тоже будут считать себя частью «Дома».

У каждого психотерапевта свои клиенты, а когда приходят новые, они распределяются между нашей командой. С коллегами у нас есть договорённость о комиссии — оплату первых десяти встреч делим с центром 50 на 50. После десятой встречи терапевт оставляет плату себе.

Сначала новые клиенты приходили ко мне, и я распределяла, кого куда можно отправить. Сейчас в соцсетях у нас проходит этап презентации — мы рассказываем о каждом терапевте, и люди пишут им напрямую. Обращаются из разных стран, потому что мы работаем и в онлайне, например недавно написала девушка, которая живёт в Аргентине, она экспат, переехала туда из России.

Чтобы привлекать больше людей, иногда пользуюсь таргетом в инстаграме*. Наверное, если усреднить, я трачу на это где-то $5 в неделю — совсем немного. Никакой другой рекламы на сегодняшний день у нас нет.

У нас линейная иерархия, поэтому все психотерапевты «Дома» — это не наёмные сотрудники. Я считаюсь основателем, потому что это моя идеи и мои инвестиции. Все решения мы принимаем коллегиально. Мне всегда было сложно, когда писали незнакомые люди с просьбой взять их на работу — на работу я никого не беру. Мы друзья, наша история — про отношения, а не про наём сотрудников.

Сейчас нас десять человек — это специалисты разного уровня и направлений. Все они из России и Беларуси — так сложилось. И если бы среди них оказался кто-то из Украины, Грузии или откуда-то ещё, это не вызвало бы никаких вопросов.

Помимо команды терапевтов, у нас есть бухгалтер, администратор и уборщик. В скором времени появится SMM. Были привлечённые специалисты — это архитектор и дизайнер, они помогали нам строить «Дом».

«Дом» оформлен как образовательное учреждение, потому что в Грузии нет других оснований для психологической деятельности. Нам предлагали записать себя либо как учреждение, предлагающее медицинские услуги, коими мы не являемся. Либо как образовательное, коими мы тоже по сути не являемся, но скорее относимся к нему, поскольку наша работа связана с обменом интеллектуальной собственностью.

Мы оформлены как малый бизнес, бухгалтер поддерживает работу центра, ежемесячно подавая декларации и отчёты о нашей прибыли. Если у малого бизнеса годовая выручка не превышает 100 000 лари (около $40 000), налог составляет 1% от выручки. Если превышает, то уже другие налогообложения — более внушительные.

Выручка центра и заработок наших терапевтов — не одно и тоже. Все наши терапевты оформлены как ИП и просто платят центру за услуги. Выручка самого центра составляет около 5000 лари в месяц (примерно $2000), из которых деньги уходят на аренду, зарплату администратору и бухгалтеру. Сверху остаётся немного, но я и не рассчитывала очень быстро окупаться, сейчас важнее быстро развиваться.

На открытие я потратила 15 000 лари (около $6000) — на оформление документов, архитектора, дизайнера, фотографа, ремонт и всё остальное. Эти деньги я заработала, занимаясь частной практикой в Грузии.

С вопросами, связанными с эмиграцией. Это широкий спектр: от адаптации на новом месте до фундаментальных экзистенциальных кризисов. Кроме того, у эмигрантов появилось много проблем, связанных межличностными отношениями: проблем с детьми и их адаптацией на новом месте, с отношениями родителей и детей.

Очень много людей уехали и остались в изоляции, потому что те, кто остался, их не поддержал — и отношения стали разрушаться. Очень много людей, кто уехал, но отношения не стали разрушаться, потому что их поддержали, но тем не менее они переживают из-за разлуки с близкими. Есть пары, у которых разрушились отношения из-за переезда: один поехал, другой нет, или поехали оба, но один понял, что он не может прижиться на новом месте, а у второго на этом месте работа.

Просто сегодня для многих стали актуальны те проблемы, которые до этого откладывались на потом. В текущих условиях стало критически необходимо что-то решать.

Как подготовиться к отъезду из любимой страны, зная, что возможно, вернуться не получится

Справиться можно, но подготовиться — нет. Подготовиться к разлуке — это как подготовиться к смерти. Есть исследования, насколько люди, знающие заранее о смертельной болезни кого-то из близких, оказываются психологически готовы к этому событию. И как показывают результаты — ни на сколько.

То, что ты знаешь, что это произойдет, и у тебя есть возможность что-то сделать, — наверное, немного облегчает последующий контекст. А когда горе происходит, ты по-крайней мере не терзаешься тем, что ты что-то не успел, у тебя есть ощущение завершённости.

Наши психологические защиты не позволяют столкнуться с болезненными переживаниями прежде, чем они произойдут — просто для того, чтобы не тратить на это колоссальные ресурсы. Горе тяжело переносимо и энергозатратно. До тех пор, пока наш мозг не получит однозначного сигнала о том, что всё, пора горевать, он не начнёт горевать. На мой взгляд, это довольно очевидный факт.

Поскольку прошёл год с момента начала «спецоперации», тех, кто активизировался в тот момент, горе догнало только сейчас. Это понятно — выживая, у людей не было времени на то, чтобы лежать и плакать, нужно было в первую очередь обустроить жизнь на новом месте. И сейчас, когда все осели и успокоились, многие горюют. Люди оплакивают те утраты, которые пережили.

Я бы не сказала, что здесь сильно дешевле, чем в Москве, после того как взлетели цены на недвижимость. Мы снимаем в центральном районе частный дом за $1000 — это дёшево. В целом такой дом может стоить и $2000 сейчас, просто нам повезло.

Продуктовая корзина в неделю на семью из четырёх человек нам обходится примерно в 500 лари (около $200), продукты здесь недешёвые. Понятно, что кроме продуктовой корзины, что-то докупаем, заказываем доставку. В месяц на еду уходит около $1000.

Всё, что касается образования, к моему великому счастью, здесь сильно дешевле, чем в Москве. За частный детский сад мы платим 1400 лари (около $550) в месяц за двоих детей, плюс оплачиваем дополнительные занятия, бассейн и йогу. Около 2000 лари в месяц уходит на образование детей. Ещё $1000.

Хоть мы много ходим пешком, а такси достаточно дешёвое, в месяц всё равно оплата за транспорт набегает прилично. Но мне кажется, что в целом на $3000 семье из четырёх человек здесь вполне нормально жить — то есть не ходить по ресторанам каждый день и не вести роскошный образ жизни. Конечно, можно дешевле, но средний уровень, к которому мы привыкли, обходится во столько.

Мы живём в центре, в старом городе. Я везде хожу пешком, и это классно. Мне нравится климат. Начинает дёргаться глаз, когда вспоминаю, что такое почистить зимой машину в Москве и куда-нибудь добраться. Просто полжизни проходит в преодолении этих препятствий: встать пораньше, полчаса чистить машину, греть, ехать два часа — это же огромное время жизни, и мне всегда было его ужасно жалко.

За всю зиму я несколько раз, возвращаясь с работы домой в 10 вечера, понимала, как будто становится прохладно. При этом я была в лёгком осеннем пальто, которое носила в Москве где-то в начале октября. Это правда важно, потому что преодоление сложных климатических условий тратит наш ресурс. А я не хочу тратить их на это. Климат здесь конечно гораздо комфортнее и приятнее для жизни, для меня, по крайней мере. Очевидно, я южный житель.

В Тбилиси достаточно неплохая культурная жизнь. Понятно, с Москвой не сравнить. Но с Москвой сложно что-то сравнить, наверное, только если Нью-Йорк или Лондон, таких городов мало в мире. При этом в Тбилиси тоже достаточно мероприятий, и мне этого хватает. Мне есть с чем сравнить, например с тем же Кипром, где за чуть меньше года, сколько мы там прожили, туда как-то приезжала Ирина Хакамада. И они её за полгода анонсировали, на тот момент, кажется, это было событие века для Кипра.

Я иногда вспоминаю московские прекрасные ультрастильные детские кафе или доставку из «Озона», «Вкусвилла». И всё это было классно, удобно и комфортно, здесь отчасти этого не хватает. Но я уверена, через пару лет всё это здесь будет. Я точно не готова ради детских кафе возвращаться обратно.

Недостатков здесь сколько угодно, разных. Просто я достаточно чётко могу сформулировать свои ценности в жизни, и тот факт, что Тбилиси соответствует им, для меня значительно важнее любых внешних недостатков, которые могут быть.

Мы с семьёй на данном этапе решили остаться в Тбилиси. Продадим квартиру в Москве — и это уже окончательный этап прощания с Россией. У нас там буквально ничего не останется, кроме родителей. Но родители к нам ездят, они по полгода сидят с внучками, поэтому мы не успеваем соскучиться сильно. Будем покупать себе жильё и на какое-то ближайшее будущее точно останемся здесь. А дальше — будем готовить детей к европейскому высшему образованию. А нам с мужем уже ничего такого не надо. Нас всё устраивает.

«Аутсайд» — медиа о россиянах, которые уехали в другие страны. Мы рассказываем истории: как они строят свою жизнь заново и продолжают делать то, что любят. Запускают стартап, открывают кофейню, проводят выставку, делают бизнес или просто пытаются найти новое место в жизни. Что ещё почитать:

Подписывайтесь на нас в Telegram. Присылайте свои истории на почту — outside_media@proton.me или Telegram-боту — @outside_media_bot.

*Инстаграм принадлежит компании Meta, которая признана экстремистской в России.

#психолог #тбилиси #переезд #простойбизнес