Несчастливый дом у Синего моста?

Этот мост не самый красивый в Санкт-Петербурге, но само место: и Пётр на вздыбленном коне, и Исаакиевский собор, и грандиозный Мариинский дворец, где расположено Законодательное собрание, и этот дом…

Дом у Синего моста под № 72 на набережной Мойки — особняк Кондратия Рылеева — ухожен и респектабелен. Два века назад не каждому здесь сказали бы «добро пожаловать». Сейчас в здании расположился… ресторан… дорогой.

Так что радоваться на том свете г-н Рылеев может лишь отчасти: самодержавие давно свергнуто, но мечта о равенстве так и осталась несбывшейся — не каждый обычный человек может здесь отобедать.

Впрочем оказалось, что такое внушительное здание принадлежало вовсе не Рылееву, а торговой Российско-Американской компании, а поэт-декабрист служил управляющим её канцелярии и располагал квартирой в первом этаже.

Он прожил здесь менее двух лет с весны 1824 до ареста в декабре 1825, но мемориальная табличка на здании висит именно в его честь.

Может место несчастливое? Российско-Американская компания давно разорилась, в этом году и ресторан «приказал долго жить», что произошло с Рылеевым, сами знаете.

Именно в этом доме накануне декабрьского восстания собрались заговорщики, и именно под этой крышей было принято решение о вооруженном выступлении против самодержавия.

Ради полноразмерных фотографий можете посмотреть этот очерк на нашем сайте и на большом мониторе.

Пётр Великий наверняка ворочался в гробу: кто восстал? Ведь вы же (заговорщики) самые образованные, самые именитые, а многие и откровенно богатые, цвет нации.

Жизнь Рылеева прервалась в каких-то тридцать лет из-за его революционных взглядов, которые и привели его на виселицу. Это его веревка оборвалась во время казни.

Его род (по мужской линии) прервался, даже место казни предводителей восстания известно лишь приблизительно, не говоря уж об их захоронениях.

Свое пребывание в каземате Невской куртины декабрист А. П. Беляев описал так: «В одном углу стояла кровать, в другом стол, на котором стояла лампадка с фонарным маслом, копоть от которого проникала в нос и грудь… тараканы, мокрицы, сороконожки и скудное питание…»

Так и хочется спросить: а вы всерьёз надеялись, что после покушения на царя, которому вы все приносили присягу, в Петропавловской крепости вас будут потчевать привычным шампанским?

В сети можно встретить приписываемые Кондратию Рылееву слова перед повторным повешеньем: «Проклятая земля, где не умеют ни составить заговора, ни судить, ни вешать!»

Проклятая земля? Как-то не вяжется с патриотизмом и его последними стихотворными строками, выцарапанными на оловянной тарелке в казематах крепости.

Тюрьма мне в честь, не в укоризну,
За дело правое я в ней.
И мне ль стыдиться сих цепей,
Когда ношу их за Отчизну.

Самонадеянные слова и неоднозначная фигура в нашей истории…

«Настеньку (дочь) мысленно благословляю…, и когда она будет иметь мужа, то осчастливит его, как ты, мой милый, добрый и неоценимый друг, осчастливила меня в продолжение восьми лет», — завещал в предсмертном письме жене Кондратий Рылеев.

Последнее, что возглавившие восстание против Государя видели в своей жизни, — столицу своей (плохой ли, хорошей) родины, которую сами окропили кровью.

Всё по заслугам?

А что же «жестокий» самодержец тех времён?

Еще во время следствия Николай I прислал жене Рылеева две тысячи рублей, позже императрица прислала на именины дочери еще тысячу. Жена Рылеева получала пенсию до второго замужества, а дочь — до совершеннолетия.

Естественно (это для государя Российского), Настенька Рылеева за казённый счет училась в институте благородных девиц.

Такой вот город Санкт-Петербург, где буквально каждый дом готов поведать свою счастливую либо не очень историю.

Всем счастливых дорог!