Как общества выбирают процветание или крах

Ключевые идеи книги Джареда Даймонда «Коллапс» от команды сервиса MakeRight.ru.

Джаред Даймонд — американский биолог, антрополог и писатель. Автор международных бестселлеров «Ружья, микробы и сталь», «Коллапс», «Мир позавчера», «Третий шимпанзе». Лауреат Пулитцеровской премии.

В книге «Коллапс» ученый и писатель Джаред Даймонд рассказывает о расцвете и гибели государств и о том, что нужно сделать современным обществам, чтобы избежать исчезновения. Автор исследует историю исчезнувших цивилизаций по всему миру и выделяет основные причины их упадка.

Книга Джареда Даймонда входит в топ-3 бестселлеров Amazon в разделе «Историческая география».

Рассмотрим главные идеи книги.

Первый — разрушение среды обитания, второй — изменение климата, третий — враждебные соседи, четвертый — торговые партнеры, пятый — отношение общества к окружающей среде.

Вредное воздействие первого фактора — разрушения окружающей среды — зависит от свойств поселения, от того, сколько деревьев вырубается и сколько семян прорастает. Рассматривается и уязвимость окружающей среды, и ее способность восстанавливаться после нанесенного вреда, которую называют устойчивостью.

Изменение климата в настоящее время связано с глобальным потеплением из-за антропогенного фактора. Климат может меняться и по естественным причинам в течение долгого времени: из-за извержений вулканов, выбрасывающих пыль в атмосферу, изменения солнечной радиации, смещения земной оси и т. д.

Не для всех изменения климата были несчастьем: кому-то они благоприятствовали, если для них климат менялся к лучшему. Так что изменения климата не всегда оказываются фатальными, для полного коллапса требуются и другие факторы.

Враждебные соседи не были катастрофической угрозой для сильного процветающего общества. Люди постепенно научились ладить с теми, кто живет поблизости, по крайней мере, не воевать с ними без существенного повода. Но если общество слабеет по каким-то причинам, враги быстро поднимают голову и стремятся его поработить или уничтожить. Однако военное поражение, как считает Даймонд, не причина, а скорее следствие коллапса. Так, на Римскую империю часто совершались нападения варварских племен, но их удавалось успешно отражать. Однако в конце концов варвары победили.

То же самое случилось с империей кхмеров, разбитой тайскими соседями, микенской Грецией и другими странами Средиземноморья, захваченных «народами моря» в бронзовом веке.

Четвертый фактор связан с поведением торговых партнеров, как дружественных, так и нейтральных и даже враждебных. Пока от партнеров идет поддержка, уменьшается возможность нападения враждебных соседей. Если партнеры ведут себя недружественно или просто слабеют и уже не в силах поддерживать, этот факт учтут и используют враги.

Пятый и очень важный фактор — отношение общества к проблемам, которые могут привести к коллапсу. Если общество видит, что леса вот-вот будут истреблены, оно предпринимает активные действия, чтобы этого избежать. Но есть и другие примеры — остров Пасхи, Мангарева и Гренландия, где реакция была другой, что привело к коллапсу.

Один из наиболее ярких примеров коллапса представляет собой остров Пасхи. Катастрофе способствовали как антропогенные, так и географические, и климатические факторы.

К концу ХХ века на острове Пасхи не осталось ни одного дерева, а население сократилось на 90 процентов по сравнению с XVI веком. Что же произошло?

За 200 лет лес был вырублен полностью, до последнего дерева. Вместе с ним исчезли и съедобные растения, и лесные ягоды, и местная фауна, чему способствовали и крысы, которые прибыли на лодках вместе с первыми поселенцами.

Сырья для изготовления утвари, ткани, веревок, коры для производства тканей практически не осталось. Без строевого леса и канатов невозможно было транспортировать и устанавливать статуи, а также строить лодки для ловли рыбы и путешествий.

Когда-то остров Пасхи населяли 12 племен под началом одного главного вождя и 12 вождей рангом пониже.

В результате исчезновения лесов произошла ветровая и дождевая эрозия почвы. Когда-то посевы проводились на участках, где росли пальмы, защищающие почву своими кронами от палящего солнца, ветра и ливней. Кроме того, из почвы вымывались полезные вещества и она была слишком сухой.

Появление на острове европейцев в конце XVIII века довершило коллапс. У туземцев не было иммунитета к болезням из внешнего мира, и многие погибли от оспы. В 1862–1863 годах полторы тысячи островитян были захвачены моряками из Перу и проданы в рабство на плантации для тяжелых работ. Под давлением общественности через несколько лет часть островитян вернули домой, и они привезли с собой следующую эпидемию оспы. В 1872 году на острове осталось 111 человек.

В 1966 году островитяне стали гражданами Чили. Положение изменилось к лучшему: самолеты из Чили совершают регулярные рейсы на остров, привозя туристов и пополняя местный бюджет. Растет интерес к своему наследию, народному искусству, языку. Но до сих пор многие отказываются признать, что их предки собственными руками разрушили остров, и во всем винят европейцев.

В истории островов можно разглядеть прообраз современного общества, которое в угоду сиюминутным нуждам пренебрегает долгосрочными интересами.

Неспособность справиться с экологическими проблемами в итоге привела к краху многих древних цивилизаций. Это может послужить уроком современному обществу. Но некоторые древние цивилизации вполне благополучно миновали коллапс, несмотря на экологические катастрофы. Так, например, исландцы уже больше тысячи лет живут в экстремальных природных условиях. Есть истории, которые предостерегают от ошибок, и истории, которые вдохновляют.

Когда территория мала, жители ясно представляют, как бережно нужно относиться к ресурсам, и осознают, что у всех них есть общие интересы. Все придерживаются единых принципов природопользования, согласовав их друг с другом. Когда люди совместно работают над решением общих проблем, это и есть принцип «снизу вверх».

Такой тип управления встречается в общинах, жилищных кооперативах, на работе или многоквартирном доме. Хозяева домов могут создать ассоциацию, чтобы сообща поддерживать порядок, чистоту и безопасность в своем квартале или на своей улице. Есть общий бюджет, куда все платят членские взносы, и он идет на озеленение, охрану деревьев и других зеленых насаждений, наблюдение за архитектурными сооружениями, чтобы на улицу не попали уродливые проекты, которые портят весь вид, и тому подобное.

Например, землевладельцы в долине Биттерут в штате Монтана создали ассоциацию для управления заповедником Теллер, чтобы улучшать состояние своих земель и следить, чтобы охота и рыбная ловля проводились правильно.

В нагорьях Новой Гвинеи люди живут уже 50 тысяч лет и почти не нанесли заметного ущерба окружающей среде. При этом они обходятся без импорта, кроме нескольких товаров, таких как раковины каури и перья райских птиц, которые связаны с ритуалами.

Пересеченная местность в Новой Гвинее долго предохраняла этот большой остров недалеко от Австралии от продвижения европейцев вглубь. Он весь покрыт густыми лесами, растущими на высоких горных хребтах. Европейцы оставались в основном в низинах и по берегам рек, считая внутренние районы необитаемыми. Но когда в 1930-х годах остров облетели самолеты по просьбе биологов и геологов, пилоты увидели, что глубины острова плотно заселены людьми. Там были аккуратные огороды с оросительными канавами, все склоны покрыты террасами, вокруг деревень есть защитные укрепления.

Когда ученые и исследователи добрались до этих поселений, выяснилось, что туземцы выращивают ямс, таро, бананы, картофель, разводят кур и свиней. Растения были одомашнены прямо на Новой Гвинее, а не завезены со стороны. Земледелие развивалось около 7 тысяч лет. Европейцы считали новогвинейские племена примитивными народами: у них не было металлических инструментов, все орудия были каменными. Вождей тоже не было, как и письменности, жили они в соломенных хижинах и почти не имели одежды, не говоря уж об обуви. Однако они очень умело вели сельское хозяйство, хотя их методы порой совершенно расходились с европейскими новшествами. Эти способы были разработаны их предками в течение тысяч лет и действуют до сих пор, передаваясь из поколения в поколение. В частности, они не только вырубают, но и возводят леса, высаживают дерево казуарину на поля, чтобы оно давало тень, и на отдыхающие от посадок почвы, чтобы казуарина восстановила в них питательные вещества.

Жители Новой Гвинеи очень наблюдательны. Они заметили, что почва постепенно становится менее плодородной, что деревьев для отопления и строительства становится меньше, и договорились придерживаться одинаковых принципов, чтобы поддерживать окружающую среду в хорошем состоянии.

Метод «сверху вниз» — это противоположный подход. Обычно он применяется в больших сообществах с централизованной властью.

Примером может служить большое полинезийское государство Тонга. Его размеры не позволяют рядовому крестьянину следить за положением дел на всем архипелаге или одном большом острове. Он может даже не знать о каких-то изменениях к худшему, которые могут плохо сказаться на его работе и жизни. Он может, например, недооценивать вырубку лесов или преуменьшать другие возможные проблемы.

Однако в государстве Тонга есть централизованная власть в лице короля. Король знает, что происходит на всем архипелаге. Он имеет возможность следить за долгосрочными тенденциями и планирует будущее, поскольку от ресурсов зависит его власть. Кроме того, он представитель древней династии и рассчитывает, что после него трон займут его потомки. Он и его администрация отдают своим подданным распоряжения, а те выполняют их.

Рост населения Восточной Африки — один из самых бурных в мире. Так, в Кении население удваивается каждые 17 лет. Это происходит по многим причинам. Среди них — адаптация к африканскому климату завезенных растений, таких как кукуруза, бобы, маниока, батат), расширение пахотных земель и повышение урожайности местных культур, рост производства продуктов, вакцинация детей и матерей, профилактика болезней и так далее. Не вызовет ли такой бурный рост мальтузианский коллапс? Еще в 1798 году демограф и экономист Томас Мальтус предупреждал, что прирост населения не должен намного опережать рост производства продуктов питания.

В наши дни многие эксперты придерживаются мнения, что нужно просто увеличить производство продуктов питания, а рост населения сдерживать не нужно. Тем не менее такие страны, например, как Япония и Италия, радикально снизили прирост методом убеждения населения. В Китае рождаемость контролирует государство. Но худший мальтузианский сценарий, считает автор, воплотился в современной Руанде. В этой стране высокая плотность населения: втрое больше, чем в Нигерии, и в 10 раз больше, чем в Танзании.

С 6 апреля по 18 июля 1994 года в Руанде произошел геноцид народа тутси, осуществленный по приказу правительства хуту, другого руандийского этноса. По разным оценкам, во время геноцида погибло от полумиллиона до свыше миллиона человек, около 20 процентов от всего населения страны. Геноцид спланировало правительство, состоящее в основном из хуту, а гражданская война между тутси и хуту началась еще в 1990 году. Между двумя народностями всегда были этнические противоречия, но такой размах убийств невозможно объяснить только происками политиков, умело раздувающих тлеющую веками вражду. Ведь в Руанде было множество смешанных браков между тутси и хуту, кроме того, жили пигмеи — тва, которых тоже убивали наравне с тутси. Когда сотни тысяч тутси были убиты или бежали в лагеря беженцев, хуту начали нападать друг на друга. Что же послужило причиной такой массовой резни?

Даймонд выделяет несколько причин. Во-первых, неумелый способ земледелия, при котором не делалось никаких попыток защитить почву от эрозии и укрепить ее во время дождей. При этом население непрерывно росло, и урожая из неплодородной земли не хватало на всех.

Климат в Руанде был благоприятный, и по этой причине она была густо населена еще в XIX веке. Местность была возвышенной, проливные дожди случались редко, и потому там не было ни малярии, ни мух цеце. Население постоянно росло, благодаря завозным культурам и улучшению здравоохранения и медицины. Даже после геноцида плотность населения все еще была высокой.

Сельское хозяйство в Руанде велось по старинке, без тракторов и других машин, с помощью мотыг, вил и мачете. Излишков на продажу было совсем мало, люди в основном обеспечивали себя. Государство не стремилось импортировать новую сельскохозяйственную продукцию и не следило за рождаемостью. Поскольку население росло, под него вырубались леса и осушались болота под распашку. Земли почти не стояли под паром, люди стремились получить с одного поля два-три урожая в год.

В 1985 году все земли, кроме национальных парков, были отведены под земледелие. Но население продолжало расти. Холмы были распаханы снизу доверху.

При этом не было ни террасирования, ни контурной вспашки, земле не давали отдохнуть.

Из-за отсутствия свободной земли молодые люди не могли покинуть дом, жениться и жить своим хозяйством. Они были вынуждены оставаться в родительском доме, что плохо влияло на отношения в семье. Если женщина хотела разъехаться с мужем, в родном доме ее уже не принимали — там не было места. В многодетных семьях сложно было разделить наследство между детьми — обычно крошечный надел земли, от которой уже не раз продавались кусочки фермерам побогаче. Но и те жили немногим лучше бедняков. Бесконечные тяжбы из-за земли, конфликты на той же почве, воровство от голода процветали в Руанде и подготовили геноцид. Противостояния всех против всех обострялись, и достаточно было немного подтолкнуть их в нужном направлении, чтобы началась массовая резня.

В настоящее время природоохранное законодательство большинства стран под давлением общественности становится все более строгим. Нефтяные компании осознают, что лучше заранее предусмотреть все требования местного законодательства, прежде чем начать бурить. Разливы нефти видны всем, фотографии погибших рыб и птиц вызывают сильную общественную реакцию. Поэтому нефтяные компании стараются соблюдать меры предосторожности, чтобы не платить многомиллионные штрафы. Кроме того, новые технологии позволяют добывать нефть более чистым способом, чем прежде.

Это не значит, что современная добыча нефти полностью безопасна для окружающей среды. Все еще происходят разливы нефти в океан из-за устаревших танкеров, многие компании продолжают эксплуатировать устаревшее оборудование, которое невозможно или слишком дорого модернизировать. Но общая тенденция налицо: нефтяные компании стремятся минимизировать ущерб окружающей среде.

По-другому обстоит дело с горной промышленностью. Она, в частности, нарушает поверхностный слой земли, когда руда залегает близко к поверхности. Кроме того, она загрязняет воду металлами, химическими веществами, осадочными породами. Многие элементы руды ядовиты и отравляют грунтовые воды, вызывая неожиданный всплеск заболеваний. Если в сточные воды попадают осадочные породы, они вредят водной флоре и фауне.

Горнодобывающие компании восстанавливают район добычи не раньше, чем закроется рудник. Это восстановление чисто косметическое, с минимальными затратами. На него дается срок до 12 лет, время, за которое компания может свернуть свою деятельность или скрыться, и все останется как есть. Притом что косметических изменений, то есть придания рельефу прежнего вида, явно недостаточно для минимизации ущерба: нужно восстановить растительность, собрать и очистить загрязненную поверхностную и грунтовую воду, пока она не станет чистой и безопасной. Расходы на все эти меры очень высоки, и потому компании любыми способами стараются уклониться от них. Горная промышленность и так имеет не очень высокий доход в сравнении с нефтедобывающей, к тому же размер прибыли в ней непредсказуем: месторождение может иссякнуть очень быстро. Кроме того, действующие в отношении горной промышленности природоохранные законы давно устарели, а менять их никто не спешит.

И нефтяная и горная промышленность используют невозобновляемые ресурсы. Конечно, руды и нефть формировались долго, в течение миллионов лет, но при современных темпах добычи они постепенно иссякнут. В экосистеме они играют совсем незначительную роль, так что достаточно сократить добычу или найти способ извлекать их менее вредным для экологии методом. Лесная и рыбная промышленность имеет дело с возобновляемым ресурсом, но если темпы добычи будут превышать возобновление, это нанесет природе непоправимый урон.

Лес широко используется для строительства, производства древесины, бумаги, пиломатериалов, мебели, фанеры. Для населения стран третьего мира дерево используют для строительства кровли, добычи волокон, изготовления орудий для охоты, растительной пищи и лекарств. Кроме того, деревья — это естественный воздушный фильтр, который поглощает загрязняющие воздух вредные примеси, в том числе угарный газ.

Деревья не только сохраняют воду в почве, но и защищают землю от эрозии. В лесах обитают животные, и исчезновение лесов — это лишение их естественной среды обитания. Но лесозаготовительные компании, особенно в странах третьего мира, получают огромные прибыли и находят способы подкупа и иного воздействия на чиновников, никак не препятствующих варварской добыче леса. В западных странах отношение куда более строгое: компании приобретают участки земли и добывают лес там, естественным образом стремясь сохранить деревья на будущее. Ужесточилось законодательство и в рыбной промышленности.

За вредное воздействие промышленности на природу ответственность несет не только бизнес, но и общество, считает автор. Когда общество требует изменений, подход бизнеса к добыче меняется. Если бизнес ведет себя разумно, общество поощряет это, если он практикует хищнический подход, общество осложняет ему жизнь. Только мы можем заставить бизнес изменить отношение к окружающей среде.

Во-первых, перед человечеством пока не стоит неразрешимых проблем, таких, например, как столкновение Земли с астероидом, с которым ничего нельзя поделать. Все современные проблемы создал сам человек. Если люди будут знать, каким образом их поведение влияет на будущее, они постараются вести себя разумно. Для решения этих проблем не нужны передовые технологии, они могут служить вспомогательным инструментом, но не более того. Главный фактор — политическая воля. Если даже в некоторых обществах прошлого нашлось достаточно разумных лидеров, чтобы избежать коллапса, то найдутся они и в современном мире. Тем более тому уже есть примеры.

Еще один повод для надежды на лучшее будущее — возрастающая популярность экологического мышления в самых разных частях света. Оно распространяется все шире, и не только на Западе, но и во многих развивающихся странах. Правда, растет и вред, который наносится окружающей среде. Но если общество займет активную позицию, ситуацию можно переломить.

Так, Китай на государственном уровне контролировал рождаемость, что совершенно несвойственно китайским традициям и менталитету. В Средние века в Гренландии была колония викингов, но она исчезла, оставив после себя руины. Викинги прибыли в Гренландию в конце XIII века, когда климат был достаточно теплым для животноводства. Когда в начале XIV века наступило похолодание, содержать скот стало очень трудно, потому что не стало сена. Инуиты при этом продолжали спокойно охотиться на нерпу, чего не делали викинги, держась за свое скотоводство. В Норвегии считалось престижным держать много коров и свиней, овец и коз, а также домашнюю птицу. Из-за скудной растительности и холода эти животные оказались плохо приспособлены к суровому климату и быстро гибли. В результате многие члены колонии умерли сами от голода и холода, а другие покинули Гренландию.

Не всегда следует держаться за свою идентичность. В частности, исландцы, индийские касты и многие другие сообщества сумели изменить прежние традиции в пользу групповых интересов, чтобы разумно распределить ресурсы. Жители Европы поступились некоторыми национальными ценностями, чтобы вступить в Евросоюз с общей валютой и общими правилами.

Еще одним поводом для надежды автор считает свободный доступ к информации. У жителей острова Пасхи не было сведений о государстве майя, которое так же плохо распорядилось своими лесами и в результате погибло.

Сегодня благодаря Интернету, телевидению, прессе мы знаем обо всем, что происходит в разных частях света и можем извлечь из этого урок.

Книги расскажут нам о трагедиях прошлого, чтобы мы могли избежать их в будущем.