Краткая история архитектурных медиа. Или почему архитектура никогда не была популярной.

Аудио версия текста

Какой вид искусства самый популярный? Архитектура, потому что она тупо везде. Это настолько банальный ответ, что кажется неожиданным. Вы услышите что угодно, кроме архитектуры, но когда вам скажут, что это она, вы подумаете: "А точно, это же очевидно." Но у меня вопрос: почему её почти никогда не называют? Если это такой очевидный ответ, то где прямая, как рельсы, логика? Я думаю, многие согласятся с правильным ответом, но на вопрос "почему?" ответят не сразу.

- Эмммм ну потому что она везде ? Верно ?

А откуда сомнения? Архитектура — это не искусство? Подождите, она что, не популярна? Может, она не такая массовая? Чувствуете? пошли сомнения. Мы не уверены в каждом из этих вопросов, хотя интуитивно понимаем, что тут что-то не так.

Давайте разберёмся, в какой момент архитектура потеряла свой "стрит кридабилити" уличный респект, считаем ли её искусством и почему мы перестали её замечать.

Архитектура как искусство и наука всегда была окружена аурой серьезности и элитарности. Множество текстов, теорий и терминов создавало ощущение тяжеловесности, делая архитектуру недоступной для широкой публики. Яркие образы и красивые слова о культуре привлекали внимание, но перегруженность терминами и нежелание самих архитекторов объяснять свои идеи отталкивали людей.

История описания архитектуры началась тысячи лет назад с Витрувием и его труда «Десять книг об архитектуре». Витрувий стремился зафиксировать и передать архитектурные решения от одного архитектора к другому, формулируя принципы «прочности, пользы и красоты» (firmitas, utilitas, venustas). Его тексты сделали архитектуру более доступной, насколько это было возможно в то время. Просвещение и стандартизация стали двигателем прогресса, ведь передача знаний способствует развитию новых идей и направлений. Далее с каждым витком истории этот пласт использовался как основа и разрастался ветвями с разными вариациями и фиксацией своих ноу-хау. Но все равно что бы ей заниматься тебе нужно было несколько вещей.

При всей кажущейся доступности знаний архитектура чаще всего передавалась от мастера к подмастерью, от учителя к ученику. От нормально делай нормально будет, к "Ну Саня! еб твою мать". Помимо знаний передавали и социальный капитал, ведь просто так уважение перед господами с деньгами не заработаешь (а сейчас будто иначе). Светишь лицом перед господином – наверняка потом будешь иметь заказ.

Со временем архитектура обросла таким количеством слоев, что многие перестали задумываться о причинах тех или иных решений.

Архитектурный ордер — идеальный пример. Изначально ордерная система была разработана для деревянных конструкций, где каждый элемент выполнял конструктивную функцию. Примеры древнегреческих храмов, таких как Парфенон, показывают, как ордера использовались для структурной устойчивости. Со временем, когда деревянные конструкции уступили место каменным, многие элементы стали декоративными, утратив свою первоначальную функцию.

Передача знаний, целей и смыслов архитектуры — один из первых и важнейших шагов к её развитию и трансформации. Несмотря на то, что изначально эти знания были спрятаны под навыком чтения, а затем и в множестве других форм, способы передачи информации постоянно менялись: книги, гравюры, схемы, устные и практические умения. Знания распространялись и обрастали новыми слоями, но всё ещё оставались недоступными для широкой аудитории.

Потребовались тысячи лет со времён Витрувия, чтобы об архитектуре заговорили все, и это было большой победой, которая увенчалась жутким провалом, последствия которого мы до сих пор разгребаем. Но началось всё с мечты о прекрасном будущем…

Всё началось с заводов и машин: печатные станки, массовое производство — всё это перевернуло мир, а две мировые войны в начале 20 века только ускорили эти изменения. Первая массовая критика архитектуры появилась в колонке The New York Times, где работала первый в мире штатный архитектурный критик Ада Луиза Хакстейбл. Её колонка была создана / придумана, чтобы рассказывать об архитектуре и описывать стремительно меняющийся мир. И действительно, было о чём писать — мир сходил с ума!

Всем требовалось всё больше архитектуры: жилья, заводов, общественных пространств. Художники и архитекторы обещали новую революцию уже завтра, где люди садились в аэро-маршрутки с балкона собственного дома в небоскребе, а вдоль улиц все перемещались на эскалаторах, а где то на фоне проходили целые города.

Но что происходило на самом деле?

Один француз, заворожённый культом машины и промышленной революцией, видел архитектуру как отстающую дисциплину. Мир стремительно менялся и трансформировался, а архитектура не спешила следовать за этими изменениями. Это внутренне раздражало его, ведь перед архитекторами открывались новые возможности. Он предложил изобрести архитектуру заново, начать с глобальной деконструкции всего — от стен и окон до крыши.

Все существующие приёмы он разбирал и складывал заново, согласно современным контекстам использования. Его задачей было предвосхитить следующие шаги развития истории архитектуры, основываясь на уже пройденных её этапах.

Так, чтобы удешевить и упростить оконные конструкции, он предложил делать ленточные окна от стены до стены, чтобы в помещении стало больше света. И зачем нам привычная кровля, если теперь мы можем отводить воду с помощью труб. А крышу нужно открыть для человека, чтобы он мог там отдыхать и наслаждаться видами.

Итогом его работы стала система "ДОМ-ИНО" и пять принципов современной архитектуры: дом на столбах, крыша-терраса, свободный план, свободный фасад, ленточное окно. Всё это стало важными элементами, перетряхнувшими всю архитектуру. А этим милым французом оказался Ле Корбюзье.

После его революции архитекторы были охвачены волной переосмысления всего. Новый мир нуждался в новой архитектуре, новых людях, новом искусстве. Энергетический и концептуальный взрыв был такой силы, что мы до сих пор пользуемся идеями, вспыхнувшими в те времена. В тот момент казалось, что всё впереди. СМИ, картины, плакаты, стихи и кино — всё вокруг обещало нам новое прекрасное будущее.

16 марта 1972 года снос Жилого комплекса Пруитт-Айгоу стал символом неудач модернизма и закатом эпохи мечтателей. Проект был воплощением мечты нового города для новых людей, сейчас бы назвали такой район типичной панельной застройкой.

Прекрасного будущего не случилось. Люди снова разочаровались: им обещали новый мир, а их окружала неудобная безликая реальность, гетто. Сложные проекты оказались слишком сложными, а проекты будущего не учитывали интересов настоящего. Всё это нанесло невероятный урон по репутации архитектуры.

И только спустя десятки лет мы смирились с обнадёжившими и не реализовавшимися идеями мечтателей начала 20 века.

Некоторые из нас разглядели романтику в проектах модернизма, в этих памятниках о мечтах и фантазиях. Мы начали строить вокруг него небольшой культ и свою идентичность. Для кого-то это были скучные коробки, которые портили пейзаж, а для нас это было прекрасным наследием и подтверждением того, что когда-то архитектура была про мечты, сады и будущее. Подорванное доверие всегда тяжело восстанавливать, но когда тебе нечего предложить, его тяжелее восстанавливать в тройне. Но были ли попытки это сделать?

Современная архитектура — не самая привлекательная. Эти тонны стекла и бетона кажутся обывателю ленивыми и простыми решениями. Примитивность архитектуры стала тем фактором, из-за которого люди перестали ею интересоваться. Она стала скучной: всё не так, всё не то. Архитекторы не те, фасады простые, “а где лепнина и вензеля”, “а вот при Сталине дома делали огого”, “потолки вооооооо”, “комнаты во” и “вензеля воооооооо”.

На рубеже 2000-х годов, когда современная архитектура не могла предложить что-то новое широкому зрителю, она начала уходить сама в себя. Архитектурная дискуссия углубилась в теорию, исследуя человека через призму психологии и философии. Вопросы, такие как

Стали основными в этих исследованиях. Например, Питер Айзенман в своих проектах, таких как Wexner Center for the Arts, исследовал взаимодействие человека и пространства, создавая сложные и неоднозначные архитектурные формы. Современные архитекторы не пытались заново проходить путь модернистов, переосмысляя то, как человек взаимодействует с архитектурой, они шли дальше, беря во внимания самые удачные наработки модернистов и развивали их. Всё стало проще и сложнее.

Мы так сильно оторвались от человека и каких-то понятных ему и бытовых вопросов, что об архитектуре тяжело было разговаривать просто: для зрителя разница между грустной панелькой и стильным аскетичным домом размыта. И то и то простое по формам, но совершенно разное по смыслам и концепциям туда заложенным. Всё это осложняло контакт зрителя с архитектурой, она снова становилась элитарной.

До эпохи TikTok архитектурные журналы были важным атрибутом на столиках в заведениях, где людям нужно было ждать. Сидя с журналом «Бетонная мечта», человек выглядел солидно и умно, даже если просто разглядывал причудливые формы бетонных домов и мечтал о жизни в них.

Главной ценностью таких журналов были причудливые картинки и слова из другого мира. Невероятные формы из стекла и бетона занимали весь глянцевый лист, и дома блистали перед глазами людей. Журналы служили проводником в иной мир, казалось, что мы живём в неправильной реальности. На фото дом из бетона и стекла и я живу в доме из бетона и стекла, но на картинке — мечта и сказка, а у меня — унылое и серое говно….

С приходом социальных сетей, таких как ВКонтакте и Instagram, место журналов заняли паблики с архитектурными подборками. Популярные страницы и архиблоги стали платформами для распространения архитектурных идей. Все принялись упражняться в придумывании наиболее “крутых” названий для своих детищ. "Современная архитектура", "Мировая архитектура", "Архитектурная архитектура", "Современная мировая и японская архитектура". Медиа об архитектуре превратились в зоопарк с различными видами уродцев по разным клеткам.

Вся эта любовь прожила недолго, красивые проекты казались чем-то важным и ценным. Казалось, ой-ой, как круто, надо сто процентов сохранить, оно мне еще понадобиться сто пудов. И ты репостил это себе на стену или закидывал в сохраненки в надежде когда-нибудь снова открыть это золото. Но чем больше ты репостил, тем менее интересным это становилось. Со временем все подборки превратились в какую-то визуально похожую друг на друга кашу, и стало тяжело разглядеть в этом что-то уникальное.

Истинный интерес к красивым подборкам выражался в небольших просмотрах самих подборок. Тысячи лайков под набором картинок и двумя строчками текста сменились сотнями, а затем и десятками лайков. В войне за внимание мы проиграли: контент вокруг становился сложнее, авторы изобретательнее, в моду вошли тексты и видео; мемы и жаркие обсуждения захватили наше внимание, нас захлестнул видео контент. Но было непонятно, как запихать дом в формат 24 кадров. Одурманенные быстрой любовью, которую можно было получить от картинок, мы не смогли перейти к смыслам и проиграли эту гонку за внимания зрителя.

В это время архитектурная дискуссия в разных школах ускакала так далеко, что обсуждение трансцендентности в архитектуре было понятно лишь небольшому числу архитекторов. Быть студентом-архитектором и быть в теме означало, либо быть задротом, либо не называться архитектором вообще. Планка была поднята настолько высоко, что банальные вопросы перестали быть важными, а в архитектурном мире их считали непонятными и неинтересными для обсуждения. «Мы это уже обсуждали 300 лет назад, если ты не в теме, сначала изучи матчасть, а затем поговорим».

И ты либо притворялся, что всё понимаешь, либо убивал в себе любопытство и интерес к архитектуре. Вновь пришедший сюда оказывался на выжженном поле: перед нами руины утраченного наследия, с которым непонятно что делать — не принимать из-за его ошибок или любить за смелость и открытия. А где-то высоко наверху лестница, которая ведет к познанию архитектуры и то, как ты решишь добраться до нее, становится личным приключением.

На протяжении большого пути мы видим, как архитектура замыкалась сама в себе, становясь элитарным искусством, понятным только избранным. При этом с каждым годом индустрия набирала обороты, и самой архитектуры становилось все больше и больше.

Подмоченный институт репутации после окончания эпохи модернизма не привлекал внимания к самой индустрии. Ну и сама архитектура, как будто, не обещала чего-то нового. Архитектура осталась только в нашем медиа-поле только как примеры состоятельности, разрухи и гигантомании. Отчасти в этом виноваты и сами архитекторы, которые не хотели, чтобы кто-то врывался в их уютный мирок и портил магию производства. А может быть, они и сами не понимали, как они это делают, поэтому и не могли объяснить. Важно, что архитектура не интересовала никого, даже самих архитекторов.

Архитектурный снобизм стал вирусом. В какой-то момент казалось, что архитектурные медиа были настолько чистыми и стерильными, что архитектуры как будто вообще не существовало. В Москве действовали различные советы архитекторов и дома архитекторов, где, как в масонских ложах, кулуарно обсуждались истинные смыслы архитектуры и передавались тайные знания. некоторые Издания воспринимались как слишком академические и недоступные для широкой аудитории. Зарубежная архитектура сводилась к набору непонятных символов на экране компьютера, и попытки перевести это всё фрустрировали переводчиков, которые выдавали невнятную кашу о смыслах и стенах.

На этом чистом поле расцвело любопытство. Потребность говорить об архитектуре понятно и просто началось с молодых архитекторов.

Вокруг одни лекции, в университете лекции, на работе лекции, на ютубе тоже лекции. Потребность говорить или спрашивать о том что наболело растет как давление в по подъему в гору, чем дальше ты забираешься тем сильнее ком невысказанного и не понятого формируется внутри. А как оказывается не все вокруг тебя готовы обсуждать и говорить об домах и стенах. Их и так задолбали этим на лекциях и на работе фокус смещается на что угодно кроме этого. А ком внутри продолжает расти…

Собственно это история подкаста СТЕКЛО БЕТОН. когда вокруг все молчали хотелось спросить, а заказчик это вообще кто ? откуда у него деньги ? и почему все вокруг его не любят, они же просто отстаивают свои интересы? или например как зачем БЮРО соц сети, кажется глупым вопрос, но тем не менее 5 лет назад когда мы его задавали не у всех бюро был инстаграм, а про то как они его вели я вообще молчу.

Да и зачем вообще бюро ПИАР, хахаха не смешите меня у нас же классный сайт и проекты, все сами скоро к нам придут.... И таких вопросов оказалось много, большинство из нас игнорировало их потому что думала что знаем все ответы а все оказалось ровно наоборот. Вирус снобизма убил в нас не только любопытство но и поселил в нас ложную уверенность, что мы то все знаем и умеем.

- Оказывается нам есть о чем говорить, поле цветов начало расцветать и говорящие головы заголосили об архитектуре, где то о боли и переживаниях, где то своих проектах, а где то про то как архитектура вообще устроена Увеличилось число подкастов об архитектуре, вырос общий запрос на осмысление профессии и понимание происходящего вокруг.

Подкасты вроде "Загадки архитектора" и "теплый контур" "Дом который построил код" стали новыми площадками для обсуждения архитектурных тем.

Архитектура — это про домики? Про красоту? Или про технологии, Или про что-то ещё? Благодаря доступной медиа-платформе подкастов, у людей появилось желание осмыслить свою деятельность. Их растерянность говорила о том, что у нас отсутствует общее поле смыслов, идей и проблем. Все будто вышли на спонтанный митинг во дворе, но нет никакой общей организации, и все просто слоняются без дела.

Архитектура стала заметной, немного, самую малость. Не всегда интересно, но людям хотелось об этом говорить, и это важно. Потому что за специалистами пришли непрофессионалы, и это круто!!

Сейчас поле подкастов и видеоканалов на архитектурную тематику велико. Какие-то из них успешны, другие умирают после пары выпусков, но движение и жизнь на этом поле есть, про тексты об архитектуре я вообще не говорю, поле телеграмм каналов и новых и старых журналов это отдельная тема.

Происходит слом старых догм о том, как мы должны рассказывать об архитектуре. Мы уходим от формальных разговоров "нравится — не нравится". Впереди у нас еще огромный путь, чтобы стать заметной и важной частью медиа-потребления. И мне кажется, мы близки к тому, чтобы появился первый популярный медиапроект, связанный с тем, чтобы интересно говорить об архитектуре.

Пока мы перебираем формы и смыслы, чтобы нащупать нужный голос, мы присоединяемся к этой гонке и хотим помочь развитию, чтобы оно пошло еще быстрее.

И вот когда мы с вами проделали этот гигантский путь и посмотрели как менялись отношения с архитектурой, как она из элитарных кругов становилась массовой а потом всех разочаровала а потом просто оставалась непонятой и в итоге снова стала делом каких то элитных кружков.

Но сейчас все меняется, я верю в то что мы можем сформировать новый запрос на качественную архитектуру, запрос на изменение и создание новой лучшей среды для людей, и не только.

Нам нужно учесть ошибки прошлого и не обещать золотых гор, учитывать запросы настоящего и не боятся смотреть в будущее. Ну а еще нам предстоит стать менее серьезными.

Для меня лично архитектура это не только культура и что то важное это еще и работа. И у многих так, Нам не хочется разговаривать целыми днями о работе, для того чтобы дискуссия дальше развивалась и имела возможность быть массовой нам, возможно только мне хочеться что бы она была еще чуточку проще. Доступнее и чтобы там было больше поля для эмоций.

Но сначала мы должны уничтожить наши отношения с архитектурой. То как мы с ней обращались и относились.

То как мы о ней говорим и превозносим. теперь когда мы строим недостающие для общего понимания ступени этой лестницы к пониманию к архитектуре мы поднимаемся и сломаем его нахер, мы должны разбить и поломать этот путь чтобы найти наш путь дальше привел к другому результату. Что бы мы воспринимали архитектуру и ее часть не как дополнительную работу а как часть чего интересного и захватывающего, не воспринимать ее как прошлое которое тебя травмировало а воспринимали как будущее которое тебя может волновать и захватывать.

Но для того чтобы это сделать мы вначале должны поговорить серьезно что нас с ней связывает и почему эти отношения ощущаются абьюзивными? Об этом мы поговорим в первом несерьезно серьезном подкасте ЧЕРТИЛЫ.

Это первый развлекательный подкаст об архитектуре, его цель сделать разговор о домиках интересным и не обязательным. Я сформулировал нашу цель так, это должен быть первый подкаст об архитектуре который ты захочешь включить после тяжелого рабочего дня, ты можешь пропустить что то мимо ушей пока покупаешь кофе, ты можешь заржать в голос от тупой шутки в метро, ты можешь начать с нами мысленно спорить о том как мы не правы и все переврали, и ты можешь включать нас когда ты высажен в ноль потому что мы будем дарить эмоции. Ух и на обещал я всего.

Именно так мы видим наш новый путь к тому, чтобы сделать архитектурный контент популярным. Мы будем исследовать формы, и искать свой голос чтобы выполнить эту цель, и сделать архитектуру чем то нормальным и интересным для тебя. Надеюсь мы оправдаем ваши ожидания.

#архитектураидизайн #архитектура #история