«Люди обожают большие кнопки»: почему мозг считает мышь и тачскрин лучше голосовых технологий и как это влияет на дизайн

Мнение Томаса Смита, основателя фотосервиса Gado Images. Вероятно, ответ скрыт в механизмах эволюции и строении кожи.

В 1968 году учёный Дуглас Энгельбарт показал прообраз гипертекстовой системы и первую компьютерную мышку. С тех изобретатели пытаются чем-то её заменить, но успеха не добились.

Распознавание жестов, голосовое управление, тачпады, стилусы — у всех была своя минута славы. Современная компьютерная мышь — беспроводная, с лазером и напичкана кнопками, но базовый дизайн и функциональность, в общем-то, идентичны тем, что показал Энгельбарт.

Хоть как-то соперничать с мышкой смог совершенно другой формат — тачскрин на смартфоне. Он идеально подходит для небольшого устройства вроде iPhone. Но, как и компьютерная мышь, тачскрин — в в сущности физическая, тактильная технология. Голосовые помощники вроде Siri и Alexa иногда полезны, но как часто вы используете их для управления приложениями или отправки писем?

Физические технологии вроде мышки или тачскрина по-прежнему актуальны, потому что лучшие ИТ-продукты — гибридные. В них переплетаются цифровое и аналоговое, виртуальное и физическое, машинное и человеческое.

Чтобы понять нашу любовь к таким гибридам, нужно глубоко покопаться в эволюции и строении мозга. Они объяснят, почему iPhone воспринимается продолжением руки, почему продолжает существовать Amazon Kindle и почему люди обожают большие, громоздкие физические кнопки.

Я фотограф, и провожу много времени, изучая и используя камеры. Я снимаю и на пленку, и на современные цифровые фотоаппараты, так что в моем распоряжении есть и те и другие. Моя любимая камера, однако, находится где-то посередине — Leica Q.

Это цифровая беззеркальная камера, но её дизайн — такой же, как у камеры 1935 года, включая физическое управление выдержкой, диафрагмой и затвором.

Спустя 550 тысяч кадров я могу пользоваться Q буквально с закрытыми глазами: знаю цену деления на механизме затвора и не глядя щелкаю от скорости к скорости. Когда я нажимаю кнопку спуска затвора, чувствую щелчок. Если его нет, значит, Q не сфокусировалась и мне придется отключить автофокус и сфокусировать камеру вручную.

Leica Q фантастическая отчасти потому, что она гибрид. В ней лучшие цифровые элементы (цифровой сенсор, впечатляющая светочувствительность) объединены с лучшими аналоговыми (интуитивно понятные элементы управления, настоящий затвор).

Другие величайшие технологические продукты — тоже гибриды. Говорят, Стив Джобс ненавидел кнопки и делал все, чтобы убрать их из устройств Apple. Но даже он не уничтожил знаменитую кнопку «Домой», которая возвращает пользователя к переключению между приложениями или на домашний экран. Она сохранилась даже на последних поколениях iPad и флагманских iPhone.

Благодаря стабильности и обратимости, которую дает кнопка «Домой», навигация по сайту или приложению похожа на прогулку по садовой тропинке в реальном мире, в то время как в бесконечных возможностях голосового управления можно утонуть.

Некоторые устройства существуют только затем, чтобы придать цифровой информации аналоговый вид. Большинство может читать электронные книги на смартфоне, но немало людей, включая меня, готовы выложить $350 за Amazon Kindle, цифровое устройство, которое по максимуму воспроизводит чтение физической книги с помощью электронных чернил.

У Kindle Oasis даже есть кожаный чехол, который сближает устройство (и его запах) и красивый переплетенный том из личной библиотеки какого-нибудь стареющего профессора.

По словам Amazon, чехол «покрывается естественной патиной, делая каждую обложку уникальной» и «открывается и закрывается точно так же, как книга». Kindle — идеальный гибрид, он сочетает лучшее от цифровых книг (портативность, простота покупки) с опытом чтения физических.

Почему мы так сильно любим подобное? Скорее всего, ответ связан с устройством мозга. Люди — существа тактильные, физические. В нашей коже есть четыре вида механорецепторов, которые позволяют мозгу воспринимать прикосновения. Три из них распознают базовые сенсорные ощущения, например давление или растяжение. Четвертый, особо чувствительный, называется пацинианской корпускулой.

Эти корпускулы распознают вибрации. В отличие от других механорецепторов, они быстро перегружаются при прямом контакте с кожей. Но их чувствительность к вибрации позволяет делать нечто удивительное — взаимодействовать с инструментами так, как если бы они были частью тела.

Представьте, что держите в руках молоток. Когда вы забиваете гвоздь, небольшие вибрации проходят от молотка к руке. Корпускулы различают эти крохотные вибрации, перекодируют их в электрические сигналы и посылают в мозг. Там они обрабатываются в тех же центрах, которые используются для сигналов непосредственно от кожи — будто механорецепторы находятся и в самом молотке.

Пацинианские корпускулы позволяют взаимодействовать и с другими объектами:

Пацинианские корпускулы, вероятно, эволюционировали, чтобы позволить нам пользоваться орудиями труда, вроде каменного молотка или швейной иглы. Но сегодня они пассивно и активно задействованы в физических устройствах.

Когда я настраиваю затвор на своей Leica (и особенно когда чувствую крошечный «щелк» срабатывания затвора), работает пацинианская корпускула. То же самое происходит, когда я нажимаю кнопку перелистывания страницы на Kindle и чувствую приятный щелчок.

Любой прибор с физическим управлением взаимодействует с пацинианскими корпускулами и другими механорецепторами. Клавиатуры смартфонов так легко использовать в том числе потому, что они искусственно вибрируют при нажатии на виртуальную букву. Ученые специально настраивают их так, что нажатие экранной клавиши или кнопки ощущается (для корпускул и, следовательно, для мозга) точно так же, как прикосновение к реальной вещи.

Наука, отвечающая за проработку этих ощущений, называется гаптикой, это подраздел эргономики. Зная, что от гаптики зависит успех устройства, компании вроде Apple публикуют для дизайнеров детальные инструкции о лучших тактильных находках.

Предсказуемость позволяет корпускулам и мозгу запомнить последовательность ощущений, свойственных устройству или приложению (так же, как физическая кнопка «Домой» позволяет находить предсказуемые пути в незнакомом интерфейсе). Со временем они все крепче закрепляются в мозге, усиливая ощущение, что приложение или устройство — это продолжение тела.

Если гаптика непредсказуема, ощущения могут сбить мозг с толку. Если бы молоток каждый раз вибрировал по-разному, было бы трудно научиться ловко им пользоваться. То же самое относится и к приложению, которое меняет тактильные характеристики с каждым новым обновлением.

Хорошая гаптика — или хороший дизайн в случае устройств с физическим интерфейсом — это то, что делает гибридные продукты такими приятными и успешными. Через корпускулы эти устройства взаимодействуют с мозгом напрямую, задействуя тысячелетние механизмы, которые позволяют нам работать с инструментами.

Нехватка гаптики также объясняет, почему голосовые помощники создают ощущение странного присутствия. Взаимодействие с Alexa никак не ощущается. Даже ребенок может взять iPad и немедленно начать им пользоваться. А вот управление голосом требует практики.

Компьютерная мышь популярна так долго потому, что она делает руку и пальцы частью компьютера, полагается на те же нейронные механизмы, которые работают на протяжении целых эпох. Такую связь трудно воспроизвести на любом другом устройстве ввода — особенно на том, которое полагается только на звук.

Чтобы создавать крутые технологичные продукты, разработчики должны сознательно придумывать гибриды, то есть продвигать преимущества цифровых продуктов и одновременно заботиться о базовой человеческой потребности что-то брать, держать и трогать.

Мелкие детали вроде щелчков кнопки или тактильной виртуальной клавиатуры могут казаться незначительными, но они взаимодействуют с чем-то глубинным, физическим, человеческим. Правильное использование гибридных взаимодействий — это разница между просто хорошим технологичным продуктом и продуктом, который меняет жизнь.

#интерфейсы #ui