Страх и дети

В День защиты детей ведущий эксперт Центра общего и дополнительного образования имени А.А. Пинского Института образования НИУ ВШЭ Сергей Заир-Бек рассказывает о новых родительских страхах и способах их преодоления.

День защиты детей мы празднуем не особо широко, а на самом деле актуальность его растет. По поводу нынешнего поколения детей (поколения Z) существует два противоположных мнения. Первое — что это крайне избалованные родителями, не приспособленные к преодолению трудностей дети. И второе — что это вообще оторванные от родителей дети: вместо родителей у них гаджеты, их растит интернет. Полностью правдивыми эти мнения не назовешь, но второе имеет под собой больше оснований, чем первое. Исследования показывают, что нынешнее поколение избаловано не больше предыдущего. Современные родители очень заняты, количество богатых людей, которые заваливают детей подарками сверх меры, в обществе увеличилось не так уж существенно. Но поколение Z — первое поколение, выросшее при интернете, а это изменение уже более значимо. В результате этого и некоторых других изменений в мировом устройстве нынешнее поколение детей сталкивается с большим количеством угроз, чем предыдущее.

Количество угроз растет, но среди живущих в головах у родителей реальных угроз есть и мнимые. Это связано с тем, что дети, даже находясь физически рядом с родителями, легко ускользают от них в «страшную и непонятную» интернет-реальность. Неопределенность нарастает и в мире: неопределенность настоящего, неопределенность будущего, в связи с чем родители не знают не только то, от чего и как защищать детей сегодня, но и к чему и как готовить их завтра.

С этой ситуацией родители находятся наедине, опереться им не на кого. Школа в современном обществе перестала быть неким общинным институтом, который не просто дает образование ребенку, но также отвечает за него вне школьных стен, вмешивается в жизнь семьи, курирует ее. Для многих воспоминания о советской школе, откуда приходили учителя с инспекцией к ученикам домой, откуда могла прийти жалоба на работу родителям, — концентрированный ужас, но определенная часть общества вспоминает о той школе с ностальгией, мечтает о ее возрождении. Им хочется, чтобы дети были «присмотрены», хочется разделить с кем-то ответственность, получить помощь в этом отягощенном современном родительстве. Тем не менее между родителями и школой нарастает конфликт. Родители со своими страхами и одиночеством требуют от школы снять с них часть ответственности, а школа, со своей стороны, обижается, что ей в современном обществе отводят «сервисную» функцию, а родителям — функцию «заказчика услуг». Родители не очень доверяют школе, а школа не очень доверяет родителям. Таким образом, проблема взаимного недовольства между школой и родителями тоже нарастает.

Страхи, которые испытывают современные родители, многообразны. Здесь и боязнь за здоровье ребенка, его безопасность, и боязнь школьного буллинга в обычных школах и неадекватного воспитательного процесса в других, и боязнь ошибиться с профориентированием, воспитательными методиками, ограничениями или свободами и т.д. Сегодня люди опять стали бояться войны. Этот страх исчез в 90-е годы, но сегодня вернулся, в частности по причине педалирования темы вражды с внешним миром в прессе. Физическая безопасность детей — важная часть родительских неврозов. Пример казанского стрелка лишний раз показал, что опасность могут представлять обычно довольно тихие, незаметные люди. Школьные психологические тестирования тут мало чем помогут: даже в тех школах, где тестирования ведутся, никаких действий по результатам этих тестов не совершается. Более того, настоящие клинические исследования — это то, чего родители боятся и что они стараются не доводить до школы. Потому что все разговоры про инклюзию пока что не имеют реального отклика. Родители, наоборот, теряют толерантность, когда речь идет о том, что рядом с их детьми будут учиться дети даже с несерьезными отклонениями.

Самый большой страх на карте родительских переживаний — страх перед интернетом. В прошлом году доктор Курпатов выступил в Давосе с докладом о «цифровом аутизме», и это выступление почему-то возымело большое воздействие на родительские сообщества. С новой силой родители стали изобретать способы ограничивать детей в пользовании интернетом, о чем они (в интернете же!) с гордостью друг другу отчитывались: «я свел интернет для детей до часа в день», «а я до получаса», «а я до 15 минут, и то при наличии хороших оценок и вымытой посуды». Во время пандемии, когда зашла речь об обучении онлайн, это было особым пунктом сопротивления со стороны родителей — слишком надежно обосновалась в родительских головах мысль, что интернет — зло.

На самом деле эти страхи не вполне фантомные: в интернете много дурного и опасного. Но бороться с этой напастью ограничениями бесполезно — они легко обходятся. Главное — запрет является следствием непонимания того, что является ценностями детей и как на них воздействовать.

Пути решения этих проблем должны лежать не в направлении усиления контроля, а, я бы сказал, в направлении строго противоположном. Эпоха интернета разрушила образ родителя как всезнающего, во всем правого авторитета. Все знает только интернет, а во всем правых вообще не существует, — это нынешняя реальность. Современный родитель воспринимается как советчик и партнер, а не как диктатор, и сопротивляться этому как минимум недальновидно. Гораздо более адекватная реакция на эти страхи — принятие новой роли, которая есть у родителей и у школы. Это процесс болезненный, ему нужно учиться, но без изменения этих ролевых моделей количество страхов снизить не удастся, и самое плохое — что страхи эти будут сбываться.