Энн Хелен Петерсен, журналистка и автор книги "Не могу даже…Как миллениалы стали поколением выгорания", объясняет, как складываются отношения с деньгами и вообще миром у тех, кому сейчас около 30 или чуть больше.
Миллениалы – первое поколение, на взросление которого пришлось широкое распространение интернета и финансовые кризисы во всем мире, вот почему состояние стресса и экономической нестабильности для тех, кому за 30, привычно и не удивительно. Психологи и экономисты, маркетологи и финансисты продолжают искать подход к этим людям, ведь именно на этом поколении держится экономика мира.
Мы перевели для вас интервью американской писательницы британскому журналисту и публикуем самое интересное из этой беседы о поколении, к которому скорее всего принадлежите и вы.
Когда в США и Европе началась рецессия 2008 года, миллениалы только заканчивали школу. Таким образом, в том возрасте, когда принято задумываться об образовании, а далее – планировать карьеру и строить будущее, их перспективы не внушали оптимизма. Многие видели, как родители теряют активы, бизнес и работу. В России такая ситуация повторяется с каждым кризисом, которых российские тридцатилетние застали минимум 3.
Как целое поколение научилось адаптироваться к постоянно меняющимся условиям, тратить деньги, инвестировать, выстраивать отношения с деньгами и миром. Об этом и будет разговор с Энн Хелен Петерсен.
Как вы думаете, действительно ли кризисы наносят больший урон миллениалам, чем все предыдущие экономические спады всем предыдущим поколениям. Ведь есть и такое мнение. Насколько оно верно?
За многими из этих спадов последовало быстрое восстановление, например, рецессия, которую пережили бумеры в 1970-х годах в США, или поколение X в начале 90-х, долго не длилась и вскоре сменилась ростом экономики. Но важный вопрос еще и в том, что считать восстановлением. Сейчас мы много слышим о низком уровне безработицы в мире. Но не учитываем, что многие рабочие места не так уж хороши.
В США существует так называемый “индекс качества работы”, который измеряет качество места работы, которую получают люди. Он показывает, что многие рабочие места сегодня не дают людям стабильности, безопасности, медицинской страховки — всего того, что предыдущие поколения считали нормой.
Это означает, что миллениалы все еще сталкиваются с последствиями этого периода неестественного роста экономики, который неизбежно наступает вслед за спадом, но не приносит тех выгод, которые следовало бы ожидать. В то же десятилетие жизни, когда наши родители, бабушки и дедушки переживали важные финансовые вехи – открывали свое дело, покупали дома или создавали семьи, мы, те, кому от 30 до 40, все еще только планируем это.
В США есть целое поколение, которое все еще отдает долги за образование в свои 30, так как многие получили ссуды на 200 000 долларов.
В своей книге вы написали, что социальная нестабильность и давление привели к высокому уровню эмоционального выгорания среди миллениалов. А что вы подразумеваете под эмоциональным выгоранием?
Да, похоже, по крайней мере в США, выгорание стало нашей базовой температурой. Мы - поколение выгорания. Дело не только в финансовых ограничениях и несвободах, к которым нам нужно адаптироваться, но и в личных границах. Мы живем в мире, где каждый доступен 24\7, и это подразумевает, что вы не просто можете, а должны быть доступны. Это и приводит к выгоранию как к профессиональному, так и к эмоциональному, ведь этот принцип доступности актуален и в профессиональной, и в личной жизни каждого из нас. Очевидно, что это влияет и на бумеров, и на людей поколения X, но сочетание этого с другими факторам действительно отличает миллениалов.
С этим ничего не поделаешь. Миллениалы достигли совершеннолетия в то время, когда наши телефоны начали постоянно посылать нам уведомления. Электронное письмо от вашего босса приходит в 3 часа ночи, независимо от того, срочное оно или нет.
Принято считать, что выгорание – это что-то вроде утомления. Как, например, у репортера, который работает на предвыборной кампании. Эмоциональный и физический износ вследствие напряжения. Но все немного не так. И проще и сложнее одновременно. На самом деле тут речь про чувство безнадежности, которое возникает из-за того, что вы не можете соответствовать завышенным или нереалистичным ожиданиям. Противоположное чувство – это чувство выполненного долга.
Представьте фермера, которому приходится рано вставать и каждый день выполнять длинный список задач. Это утомительно, но у него есть измеримые способы увидеть прогресс в этой работе. Вы вспахали поле и очень устали, но вы видите результат своей работы. В корпоративной жизни увидеть прогресс в своих делах намного сложнее. А результат работы вообще очень редко бывает наглядным. Для многих миллениалов сочетание окончания школы во время рецессии с огромными студенческими долгами и отсутствием постоянной работы, чтобы их погасить, создало глубокое чувство тщетности.
Финансовые дела тоже не ладятся – многие редко добиваются того, чтобы создать хотя бы подушку безопасности и едва могут платить проценты по своим кредитам, не говоря уже об основной сумме. Это вызывает огромное эмоциональное напряжение.
В конце концов это чувство неудовлетворенности проникает и в личную жизнь. Если вы в долгах, то появляется привычка во всем себе отказывать. Будь то попытка одеваться на определенном уровне или покупка кроссовок для бега, чтобы поддерживать тонус. Существует множество данных о том, насколько сложнее получить работу, если вы не соответствуете определенным стандартам. А все стандарты стоят денег. Таким образом, жизни многих миллениалов превращается в бег по кругу.
Исследования показывают, что бедность плохой советчик, когда нужно принимать решения, потому что решения, которые приносят вам пользу в долгосрочной перспективе, часто требуют жертв в краткосрочной перспективе. А это трудно сделать, если вы боретесь за выживание. Стабильность облегчает поиск правильных и выгодных решений. Я надеюсь, что мы сможем начать по-другому относиться к “решениям”, которые принимают миллениалы, потому что многие из них вообще не являются решениями. Они продиктованы необходимостью, навязаны сложностями.
Есть ли признаки того, что незавидное положение миллениалов улучшится?
Цифровые технологии никуда не денутся. Но можно и нужно задуматься о цифровой гигиене и дисциплине. Поэтому в больших компаниях начинают говорить о таких идеях, как четырехчасовой рабочий день или четырехдневная рабочая неделя. Я слышала о компаниях, которые жестко пресекают общение между коллегами по электронной почте после 6 часов вечера. Это сложно, но намерение начинает проявляться. Потребуется много усилий, чтобы отказаться от прежних привычек. Но это нужно и важно сделать.
Какие еще перемены в образе жизни, финансах и потреблении могли бы помочь?
Многочисленные исследования показывают, что многое в жизни меняет, например, такое нестандартное пока явление, как отпуск по уходу за ребенком (* примечание от редакции: в США этот отпуск в среднем составляет 1-2 недели, то есть, его фактически нет)
Единственный способ для двух партнеров с ребенком поровну разделить обязанности по дому – это когда каждый родитель берет длительный отпуск. Это позволяет обоим оценить и уважать объем работы, который в гетеросексуальных отношениях обычно ложится на женщину.
Таким образом, отпуск по уходу за ребенком может иметь волновые последствия для всей американской культуры и экономики — если женщины будут меньше обременены домашним трудом, это изменит качество жизни как для родителей, так и для ребенка. Что будет тогда с молодыми семьями? Если они будут знать, что женщине, родившей ребенка, положен длительный отпуск, социальная поддержка или низкая ссуда на кредит или снижение налогового бремени, это многое изменит – возможно, именно молодые мамы станут новыми активными пользователями новых финансовых инструментов, кредитных продуктов, собственниками домов и инвесторами. Достаточно просто дать им больше времени и немного больше финансовой свободы.