Кейсы Agile-трансформации. Часть 4 – Agile в школах

В 22 статье серии «Менеджмент цифрового мира» (оглавление) я продолжаю рассмотрение кейсов Agile-трансформации, чтобы в совокупности дать многовариантную картину.

В прошлых статьях был рассказ про банки, про корпорации и госструктуры и про производство. А в этой я рассказываю про применение Agile в школах, не только для организации учебных проектов, но и для организации обучения на уроках.

Впервые я услышал эту историю летом 2017 года и был очень удивлен: оказывается, кардинальная перестройка уроков на основе Agile-методов в средней школе не противоречит нормативным документам российского школьного образования. Про то, что организовать учебный процесс по Scrum в принципе возможно, известно давно, Джефф Сазерленд в книге «Scrum. Революционный метод управления проектами» пишет о голландской адаптации eduScrum для школьного обучения. Но это – Голландия, а не Россия, к тому же там применение – в гимназии, а не в обычной школе.

И вот, летом 2017 на встрече группы по применению гибких методологий в госпроектах (мой конспект) я услышал выступление Павла Рабиновича про сборку Agile-практик, пригодную для использования в обычных средних школах и сопряженную с российской нормативной базой. Сохраняется программа, сохраняется изучение тем и таймслоты уроков для класса. И контроль обучения проходит по-старому — через контрольные работы, которые учащиеся пишут индивидуально, именно это закреплено в нормативке. А вот уроки на которых проходят материал можно организовывать на усмотрение учителя.

Кстати, отсутствие розовых соплей о том, что самостоятельных учащихся не надо контролировать, а то это, дескать, нанесет непоправимую травму — мне очень импонирует, это правильно. А еще это дает возможность сравнивать результаты перехода на методику с тем, что было раньше, сравнивать классы, занимающиеся по разной методике. И сильно облегчает сам эксперимент.

Интересно и характерно, что эксперимент не был запланирован. Просто на одном из курсов Павла Рабиновича для учителей был учительница-энтузиастка, которая решила попробовать. Вернее, их было трое из разных школ, но двое стали действовать полностью самостоятельно и не смогли удержать внешний периметр давления системы, а в этом случае Павел помог построить этот периметр и для учителя, и, позднее, для директора. Все это происходит в подмосковной Балашихе, в обычной средней школе и обычном 7 классе. Учительница математики вела класс уже два года, поэтому эксперимент чистый – сработала именно методика. Результат: средняя оценка за контрольные поднялись от 3+ до 4+ (в рассказе были конкретные цифры средних баллов). И это – не говоря о принципиальном изменении отношения детей к урокам, которое дальше послужило драйвером эксперимента: дети вдохновенно рассказывали другим учителям об изменениях.

После первых успехов завуч решила разобраться, что и как действует, и результате литература тоже пошла по-новому. Дальше заразились другие учителя. На момент доклада летом 2017, через полгода после начала эксперимента, есть уже 13 учителей разных предметов, которые ведут занятия по-новому с 5 по 7 класс. За лето — планы осмыслить, и превратить в материалы, которые можно использовать для масштабирования. Но не в методические рекомендации, чтобы здесь тоже отстраиваться от классики.

Весной 2018 Павел Рабинович рассказывал о развитии эксперимента на AgileDays-2018 (анонс выступления, видео доклада). Метод используют для 8 разных предметов более 50 учителей в более чем в 20 школах в Москве и Московской области. И с тех пор идет дальнейшее распространение, в который немалый вклад дают сами дети, распространяя информацию и обучая в режиме p2p своих сверстников и даже учителей, подробности можно узнать в группе Вконтакте.

При подготовке статьи я связывался с Павлом. В школе сейчас Scrum применяют 16 классах команда из 16 учителей, это примерно 40% от общего числа. При этом в 2019 году уже состоялся выпуск учащихся, с которыми начинался эксперимент в средней школе и они показали хорошие результаты на ЕГЭ, 73 против 59 в среднем по городу. И результаты ведомственных проверок, которые проверяют ход эксперимента, тоже это подтверждают.

Как оно, собственно, устроено? Итерация — это изучение отдельной темы. Завершается контрольной, которая проходит «по старому», изменения внутри. Еще по-старому проходят лабораторки по химии, тоже в конце итерации — по соображениям техники безопасности. Учитель готовит backlog, в котором тема разбита на отдельные разделы, например, тема алгебраических преобразований – на изучение отдельных формул, и с каждой связаны задачи, которые надо решить. Аналогия с user story и task в обычном backlog разработки. Это вывешено на доске, группы берут себе и работают. Там есть не тривиальный момент — состав групп меняется каждый урок по жребию — чтобы было общение, чтобы не было обид и стремления работать с сильными и не работать со слабыми. Именно поэтому я говорю о группе, командой при этом становится весь класс. Доска – общая, а передвижение задачи на ней – по отстающему.

Есть возможность вызвать учителя карточкой «вопрос», но на практике достаточно быстро выясняется, что спросить у соседа – быстрее и эффективнее, чем у учителя. Но учитель остается в классе, смотрит как работают группы, может помочь, если группа уперлась в стену и рискует затормозить весь класс. Одна из групп — дежурная вывешивает свои решения на доске, и учитель ставит за них оценки, поскольку по нормативам оценки должны быть поставлены. Оценки – всей группе, а дальше дети могут согласиться, что всем одинаково, а могут сами решить, как это надо распределить внутри. И они это реально делают.

А на AgileDays-2019 в докладе «Agile-школа: образование для поколения будущего» Людмила Мартыненко и Наталья Коробейникова из Гимназии 21 из подмосковного города Электросталь рассказывали об опыте трансформации уроков уже для второго класса (видео, мой конспект). У них методика ближе к eduScrum. Модули изучают через проекты, итогом является проектная работа. Внутри идут такты простого изучения классическим уроком и продвижения проекта. Дети часто просят дополнительное время для проекта, и учитель дает его, если надо и в разумных пределах, объясняя при этом, однако, что надо проходить темы в заданном темпе, чтобы все успеть за год.

Проект оценивается 3 оценками:

Начинали они год назад для старшеклассников, пошло хорошо, в том числе для подготовке к ЕГЭ. И они решили попробовать метод для младших школьников. Там есть свои трудности, дети в этом возрасте не слишком хорошо сотрудничают, их надо увлечь командной работой, показать в игре, что вместе получается быстрее. В целом получилось успешно. Как пример для второго класса – проект «Наш веселый английский алфавит», таким образом изучение тем преобразуется в проектное задание.

Родители принимают в целом положительно, но когда дети приходят с домашним заданием «рассказать, что такое скрам-доска и как с ней работать», то пишут в whatsapp «от ваших заданий взрывается мозг родителей». Поэтому на родительском собрании провели ликбез, а еще передают информацию для родителей через портал электронного дневника.

Еще про организацию обучения. Капитаном команды – хотят быть все, поэтому сменная должность. Сначала выбрали капитанов. Команда – оказывается, дети во втором классе могут выбрать качества и навыки про себя: лидирование, планирование, организация и так далее. И капитаны выбирали команды по навыкам, втемную, не видя фамилий. Команда выбирает название. Не лидер. 3 минуты тишины, каждый на стикерах написал – и потом обсуждаем название. Дети сами пишут правила команды – включая «попросить прощение, если обидел». И каждая команда выработала для себя правила, и они висят на доске, к ним обращаются.

Естественно, возникают проблемы, и их надо грамотно решать, по-разному у старшеклассников и в младших классах. Если старшеклассник не хочет работать с командой, потому что умнее всех и говорит «Сделаю все сам, не хочу, чтобы троечник получал мою оценку» – его оставляют одного, и в результате ему надо весь проект делать самому, это много больше работы. И к третьему проекту он хочет в команде. А вот если второклассница чувствует себя некомфортно в команде –должен быть правильный учитель, чтобы помочь решить ситуацию, в том числе сделать комфортный переход между командами. Учителям сложнее – все дети должны учиться, нет права увольнения.

В конце - защита проекта. В докладе был пример – зоопарк из животных, которые начинаются на все буквы английского алфавита. Ретроспектива – тоже обязательна. И последнее – ритуал «я благодарю тебя».

Я хочу отметить, что такие доклады взрывают мозг. Когда на конференции, где больше половины IT-шников, выступают учителя с характерной школьной интонацией, возникает когнитивный диссонанс. Но при этом они говорят очень правильные и конструктивные вещи. Они видят в Agile-трансформации школы ответ на те вызовы, которые перед ними каждый день ставят с уровня правительства России. Навыки 21 века: критического мышления, креативности, коллаборации, презентации. Навыки и способность к учению, к саморазвитию, к совместной деятельности в своей среде и совместно со взрослыми. Они уже 8 лет упакованы в образовательные стандарты и стоят там на первом месте. Звучит современно, и в стандартах. Но реально существует на бумаги, а не на практике. Говоря о новом образовании, говорят про министерства, образовательные органы, а не про учеников. А они ставят задачу поставить в центр образования учеников.

И они меняют школу. При этом начинают – с себя, в отличие от многих других кейсов учителя сами изучают Scrum и используют его для проектов изменения школы – учителя планируют события образования и проекты изменений на год. Потом запускают проекты у активных учеников. И только потом, почувствовав Agile его на практике – начинают перестраивать учебный процесс, итерационно и с фиксацией результата, включение проекты в обучение на уроках. Переход между итерациями, улучшение результата благодаря правилам, о которых можно договариваться и изменять правила. Срок запуска - 1 год. Сначала промучились, а потом за неделю подняли школу 1000 человек и запустили стажировочные площадки.

Отметим, что все это – совсем не единичные кейсы. В конце доклада был вопрос о том, сколько таких школ. На это посоветовали спросить это в Сообществе eduScrum Россия на FB, потому что их уже больше сотни в Москве и распространяется по всей России. Сообщество – живое, в ленте – опыт разных городов. Кстати, на странице обучения eduScrum в России есть карта по городам и школам, где учителя прошли обучение. Конечно, это не означает, что там уже уроки проходят по-другому, но процесс распространяется.

Ну а в заключении этого раздела я хочу рассказать про очень интересный проект обучения школьников проектной работе, о котором тоже услышал от Павла Рабиновича (и в его докладе на AgileDays-2018 это тоже было). Проектной работе школа пытается учить уже давно, но в методических рекомендациях идея выхолощена, потому что ребенок там является исполнителем проекта, который ведет учитель. То есть ребенок учится исполнять, а не самостоятельно ставить цели и организовывать. А это – вовсе не то, что нужно, исполнять ребенка и так учат много. Поэтому подход максималистки вывернут в другую сторону, когда дети сами ставят цели, организуют и делают. А учитель может дать совет по запросу, и является цензором по безопасности. Методология — на выбор, Agile или PMI, но обязательное условие — читать первоисточники, а не методички для педагогов. И на данном этапе такой подход полностью оправдан, потому что у нынешних учителей нет навыка удерживаться от объяснения «как правильно», уберегать детей от ошибок.

Происходит это на проектной платформе КосмОдис (сокращение от «космическая одиссея»), на которой школьники совместно делают проекты по освоению космического пространства. Базовая легенда – готовим колонизацию Марса. Темы и цели для конкретных проектов выбирают дети. Но требуется совместимость проектов: если одни проектируют космический корабль, а другие — жилой модуль, то модуль должен быть пригоден для транспортировки — надо связываться с командой в другом городе и координироваться. И это не просто проекты и макеты, это реальные теплицы на разных источниках энергии, которые строят сами дети, это приложения дистанционного управления телескопами и другими устройствами, которые дети написали, чтобы управлять из дома с планшетов, и многое другое.

Ставят задачи перед проектами ученые. Несколько лет проводится очный конкурс и фестивали проектов, и все чаще на этом конкурсе результат представлен не на плакатах, а реальными разработанными приложениями и действующими конструкциями. В фестивалях участвуют сотни проектов и учителей, тысячи детей, подробнее можно посмотреть на сайте и в группе facebook. Я был на экскурсии в такой школе 29 в подмосковном Подольске. Там очень интересно, очень много мастерских и лабораторий с современным оборудованием, теплицы, обсерватория и много другого, и это сделано на энтузиазме и инициативе Игоря Царькова, других учителей, учеников и родителей, а также шефской помощи предприятий.

Такие изменения в школах вызывают большое вдохновение и надежду, что школьное образование в России изменится достаточно быстро. И уже в ближайшем будущем, думаю, мы увидим интересное развитие событий. Что будет происходить, когда дети, привыкшие думать и работать в режиме свободной инициативы и осмысленности деятельности еще в средней школе, придут в старшие классы и достаточно плотно столкнутся с системой ЕГЭ? Во-первых, у них будет вопрос об осмысленности ЕГЭ как такового, и осмысленности нынешней программы обучения. А, во-вторых, они будут подготовлены к экзаменам лучше других, а организаторы ЕГЭ блюдут статистическую достоверность экзамена в целом, и если возникает школа, где дети подготовлены сильно лучше — к ней будет повышенное внимание для исключения коррупционной составляющей. А самое интересное будет потом, когда дети. привыкшие к такому обучению, придут в традиционный ВУЗ. Впрочем, ВУЗы сейчас тоже интенсивно перестраиваются, в них появляются индивидуальные траектории обучения и другие новые формы и дети просто выберут соответствующие ВУЗы.

На этом я завершаю свой рассказ про кейсы Agile-трансформации. В следующей статье мы поговорим про современное развитие менеджмента в IT. Продолжение следует…