Риски уголовной ответственности директора при банкротстве

Коммерческая деятельность всегда сопряжена с риском. Принимая то или иное стратегическое решение, предприниматели действуют на свой страх и риск и под свою ответственность. Разумеется, компания (скажем, ООО) и ее учредитель — это не одно и то же лицо, а два самостоятельных субъекта, причем участник отвечает по обязательствам юрлица в ограниченных пределах. Но такая ситуация, с точки зрения законодателя, крайне несправедлива по отношению к кредиторам общества.

Ведь фирмой управляют реальные и вполне успешные люди, а долги приходится взыскивать с несостоятельного банкрота. Если у компании нет ни денег, ни имущества, чтобы рассчитаться с кредиторами, то ответственность ложится на плечи контролирующих бизнес лиц (КДЛ). Это владельцы (учредители и участники общества), руководители, топ-менеджеры и прочие бенефициары. Причем вина указанных лиц в доведении компании до финансового краха изначально предполагается.

Однако только субсидиарной ответственностью риски КДЛ не ограничиваются. Существует реальная угроза уголовного преследования при банкротстве подконтрольной организации.

Официальная процедура банкротства позволяет «обнулить» несостоятельного должника. Но перед тем придется решить вопрос, куда подевались активы компании: на основании каких сделок отчуждалось имущество, выводились средства со счетов, и самое главное — кто принимал такие решения и получал выгоду. Подобные действия очень хорошо «вписываются» в рамки некоторых статей Уголовного кодекса.

Следует отметить, что Уголовный кодекс содержит всего три статьи, направленные на противодействие так называемому «криминальному банкротству»: совершение неправомерных действий в отношении финансово несостоятельного должника, фиктивное или преднамеренное банкротство (статьи 195-197). Но есть также иные квалификации, которые позволяют при наличии определенных обстоятельств привлекать к уголовной ответственности за пределами «банкротных» статей. Такими сопутствующими банкротству преступлениями могут стать:

· мошенничество;

· уклонение от уплаты налогов;

· дача взяток;

· злоупотребление должностными полномочиями;

· подделка документов

· создание компаний без целей осуществления хозяйственной деятельности и др.

Все эти действия могут иметь непосредственное отношение к банкротству, являясь способом совершения основного преступления. А могут представлять собой самостоятельные преступные деяния и увеличивать тем самым «уголовную нагрузку» на виновное лицо. Вопрос в том, как квалифицировать те или иные события.

Анализ приговоров по уголовным делам, связанным с банкротством юрлиц, позволяет сделать интересные выводы.

Количество осужденных по банкротным статьям (ст.ст. 195-197 УК РФ) исчисляется не тысячами и сотнями, а всего лишь десятками: сказывается сложность квалификации и разграничения составов преступлений ввиду конкуренции уголовных норм. Поэтому под «массовое» использование попадают сопутствующие банкротству статьи: мошенничество, растрата, злоупотребление полномочиями и прочее. Причем многие из них применяются по совокупности.

· Доведение компании-должника до банкротства может быть сопряжено с использованием обмана или злоупотребления доверием, что «роднит» указанные действия с мошенническими. Например, руководитель путем неких манипуляций «проводит» через совет директоров сделку (серию сделок), которая впоследствии приводит к несостоятельности компании. Являются ли указанные действия самостоятельным составом преступления (мошенничество) и оцениваются по совокупности либо представляют собой всего лишь способ совершения преднамеренного банкротства? Судебная практика скорее склоняется к первому варианту, нежели ко второму.

· Но иногда применяется правило, согласно которому более серьезные (многообъектные) преступления поглощают менее опасные (в нашем случае банкротные статьи иные составы преступных деяний). К примеру, директор потенциального банкрота умышленно уничтожает документы и повреждает имущество, чтобы скрыть преступные следы. Такие действия прямо предусмотрены статьей о преднамеренном банкротстве и совокупности со статьями 167 и 327 УК РФ не образуют.

· Очень тонкая грань между составами статьей 201 и 196 УК РФ. В последней прямо поименованы субъекты: индивидуальный предприниматель, руководитель и участники компании-банкрота. Вполне естественно, что совершение ими действий, повлекших несостоятельность, само по себе является злоупотреблением своими полномочиями. Поэтому дополнительной квалификации по статье 201 не требуется. А вот если иной представитель КДЛ своими действиями доведет рентабельное предприятие до статуса убыточного, тогда можно говорить о совокупности преступлений.

· Составы преступлений, описанных в статьях 195 и 196 УК, вообще схожи до признаков смешения. Но разграничить их можно по цели действий ответственного лица (соотношение умысла с фактическим результатом для организации-должника). При этом следует уделить особое внимание условиям, в которых были предприняты данные шаги.

Неправомерные действия по смыслу статьи 195 УК РФ должны быть совершены в период неудовлетворительного финансового состояния должника. К примеру, компания находится на грани банкротства, и именно в этот момент принимается решение о выводе имеющихся активов.

Преднамеренное банкротство есть доведение до состояния неплатежеспособности (ст. 196 УК РФ). То есть будущий банкрот — пока еще рентабельное предприятие, не имеющее признаков несостоятельности, а ресурсы уже изымаются и скрываются от имеющихся кредиторов.

В том случае, когда контролирующее должника лицо совершало преступные деяния как до введения процедуры банкротства, так и после, следует говорить о совокупности преступлений, предусмотренных статьями 195 и 196 УК РФ.

Институт субсидиарной ответственности изначально задумывался как дополнительная финансовая гарантия для кредиторов, которые не могут удовлетворить свои требования за счет активов компании-банкрота. Уголовная ответственность контролирующих лиц такую функцию не выполняет, тем не менее, активно используется кредиторами в банкротстве.

· Во-первых, угрожая уголовным преследованием, можно «надавить» на руководство должника и добиться определенных результатов, форсировать передачу документов, например.

· Во-вторых, по результатам рассмотрения уголовного дела можно получить подтвержденные доказательства для привлечения конкретного лица к субсидиарной ответственности.

Что интересно, «попасть под раздачу» могут не только лица, признанные КДЛ, но так же и финансовый управляющий в банкротном процессе, который распродает имущество по заниженным расценкам, и даже сами кредиторы, которых уличили в сговоре с заинтересованными лицами.

Как итог — злоупотребление предоставленными правами всеми участниками банкротного процесса. Количество заявлений о возбуждении уголовных дел, сопряженных с банкротством, не поддается исчислению. Повышенная активность заявителей уравновешивается только позицией полиции, которая не находит достаточных оснований для возбуждения дел. Тем не менее, риски привлечения КДЛ к уголовной ответственности более чем реальные.

Автор: Алексей Борисов, адвокат, старший партнер юридической компании «Проценко и Партнеры»