В течение многих лет китайские цензоры использовали надежный набор инструментов для контроля Интернета в стране. Они удаляли посты, блокировали ключевые слова или целые аккаунты или просто арестовывали самых активных диссидентов. И вот новый трюк: отображать местоположение пользователей социальных сетей. Власти обосновывают использование автоматических меток местоположения под постами необходимостью выявления зарубежных кампаний дезинформации, направленных на дестабилизацию Китая.
На практике это нововведение спровоцировало масштабные онлайн-сражения. Китайцы, публикующие сообщения из-за рубежа и даже из провинций, которые считаются недостаточно патриотичными, теперь легко становятся мишенью для проправительственных лидеров мнений, чьи фанаты преследуют диссидентов или сообщают об их аккаунтах. Теги, использующие IP-адрес пользователя и показывают его местоположение, впервые были применены к постам про вооруженный конфликт в Украине, тема, которую, по словам китайских властей, активно использовала иностранная пропаганда. Теперь такие геотеги распространяются на большинство материалов социальных сетей.
Эта практика цензоров и законодательное ее закрепление вступают в явное противоречие с правом человека на частную жизнь, закрепленном, без преувеличения, во всех международных правовых документах. В Замечании общего порядка №4 к ст.17 МПГПП упоминается, что «произвольным» (т.е. незаконным) может считаться даже закрепленное в законе вмешательство, которое не отвечает критерию разумности. Так, решение о слежке в том числе в сети интернет должно приниматься в каждом конкретном случае и соответствовать критериям, строго регламентированным законом. Действия китайских властей, а именно массовая слежка, явно не соответствуют этому подходу.
Более того, даже Национальный закон Китая о неприкосновенности частной жизни 2021 года, фактически направленный на защиту вышеуказанного права, содержащий правовые основания для обработки персональных данных аналогичные тем, что содержит GDPR, судя по всему, не способствует повышению уровня защиты.
Так и GDPR и Национальный закон Китая о неприкосновенности частной жизни допускают обработку персональных данных в публичном интересе, в рамках осуществления властных полномочий. Однако выбор правового основания должен осуществляться в отношении конкретных обработок, а не может оправдывать массовых слежек.
Исходя из имеющейся информации отметим, что местонахождение лиц – это не единственные данные, которые собираются. Поскольку речь идет о публикациях в социальных сетях, обрабатывается также информация из самой публикации, информация из профиля в социальной сети, а также учитываются настроения в регионе. Отсюда есть все основания полагать, что государство обрабатывает информацию, которая касается политической позиции пользователей, и те данные, которые по GDPR относились бы к чувствительным. Такие обработки должны подчиняться особым правилами в силу особого риска дискриминации.
Зная ситуацию в Китая, можно утверждать, что обработки данных о политических взглядах лиц, несут в себе очень высокие риски для базовых прав человека, в том числе даже права на жизнь.