Цифровая трансформация затронула все сферы, включая, разумеется, и право. Как меняется личность под воздействием цифровых технологий, возникают ли новые права, появляются ли риски и угрозы традиционным правам человека? Такого рода размышления неминуемо выводят на осмысление проблем более общего порядка – о переменах в обществе, в правосознании, в способах защиты прав, и, возможно, ведут к переосмыслению права в целом в цифровых условиях.
Цифровизация преобразует характер деятельности субъектов права и объемы их правоотношений, порождает новые формы принятия управленческих решений и ответственности за их неисполнение, ставит вопрос о возможностях и пределах автоматизации права.
В последнее время появились работы, которые специально посвящены теме цифровизации в фокусе права: предложена юридическая концепция роботизации, рассмотрены вопросы нарушения нормативных правовых актов в новых цифровых режимах, выявлены специфика и перспективы правового регулирование оборота данных в государственном управлении [Талапина Э.В., Южаков В.Н. и др., 2020], прослежены экологические императивы в законах и жизни [Боголюбов С.А., 2020], также нуждающиеся в мощной информационной поддержке, исследована трансформация институтов бюджетного права в условиях цифровой революции [Артюхин Р.Е., Поветкина Н.А., 2021] и др.
Как точно отмечает академик РАН Т.Я. Хабриева, директор Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, «в российской науке также заметен интерес к этой теме. Исследования нацелены на освоение отдельных, относительно узких, хотя бесспорно важных и требующих решения проблем, связанных с использованием цифровых технологий в правовой сфере… Для эффективного решения обозначенных стратегических задач развития Российского государства и права необходимо представить общую картину происходящего». Справедливо и замечание О.А. Поповой, — профессора Департамента правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при Правительстве, — о том, что «в современных условиях цифровизации общественных отношений право должно не столько закреплять уже сложившиеся социальные нормы, сколько предвосхищать их».
То есть, как мы видим, тема преображения права под воздействием “цифры” для юридической науки уже не нова, и основа для будущих фундаментальных исследований уже заложена. Но на повестке дня стоит вопрос выбора приоритетов для подобной трансформации — ибо расширяться сразу во все стороны невозможно, право все-таки создается людьми, а не Большим Взрывом, как наша Вселенная.
В области государственного управления цифровизация существенно влияет на содержание компетенции публичных органов таким образом, что одни функции отпадают, а другие замещаются. В частности, вместо громадного потока отчетности и проверок все чаще используются аналитические и прогнозные разработки. Вводится новый оборот данных, который позволяет расширить информационную базу управленческих решений и действий, что существенно облегчает государственное управление [Пилипенко А.Н., 2021]. Особенно наглядны цифровые новации в сфере сервиса и социального обслуживания. Многие услуги уже полностью перешли в режим электронного общения посредством организации порталов, через которые граждане могут обращаться по вопросам реализации своих пенсионных, трудовых, жилищных и иных социальных прав. В области образования, науки и культуры восприимчивость социальной сферы к цифровизации также весьма заметна. Так, в условиях пандемии обучающиеся постепенно перешли в онлайн- режим получения знаний. В сфере экологии, охраны окружающей среды, сбережения климата, лесных массивов и других природных богатств мониторинг с помощью новых технических средств также имеет существенное значение.
Предмет правового регулирования под влиянием цифровизации постоянно преображается, но социальная роль права в упорядочении общественных отношений не меняется. При этом его функциональное воздействие наполняется новым содержанием, что находит отражение прежде всего в динамично развивающемся отраслевом законодательстве: гражданском [Синицын С.А., 2020], трудовом, экологическом, административном, образовательном, медицинском и др.
В частности, в Гражданском кодексе Российской Федерации появляются статьи о цифровых правах, Трудовой кодекс Российской Федерации совершенствуется с учетом современных режимов трудовой деятельности. В целом отраслевое законодательство несмотря на довольно высокий уровень развития, нуждается в модернизации, чтобы граждане и юридические лица легко взаимодействовали с помощью электронных технологий.
В качестве интересного примера, когда право идет в ногу с цифровизацией, Ю.А. Тихомирова и ее коллеги приводят правовой институт информационных моделей в сфере проектирования и строительства, введенный в градостроительное законодательство в 2019 году. В Градостроительном кодексе Российской Федерации установлено определение понятия «информационная модель объекта капитального строительства», под которой понимается совокупность взаимосвязанных сведений, документов и материалов об объекте капитального строительства, формируемых в электронном виде на этапах выполнения инженерных изысканий, осуществления архитектурно-строительного проектирования, строительства, реконструкции, капитального ремонта, эксплуатации или сноса объекта капитального строительства [Тихомирова, Кичигин и др., 2021].
Помимо отраслевого законодательства необходимо акцентировать внимание на появлении общих правовых актов, которые создают базу цифровизации. Еще в 2017 году была разработана Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы, успешно реализуется мощная государственная программа «Информационное общество», принята Национальная стратегия развития искусственного интеллекта на период до 2030 года, действует специальное законодательство о цифровых финансовых активах. Все это создает предпосылки внедрения цифровых технологий в жизнь.
Что можно сказать, подводя итог? Право — это по-прежнему очень существенный механизм, который обеспечивает как стабильность, так и необходимую преобразовательную деятельность личности и публичных институтов. Но при этом цифровизация и новые IT-технологии неумолимо вынуждают преобразовывать характер деятельности субъектов права, менять объемы их правоотношений, расширяют горизонт будущей деятельности.
В заключение попробуем выделить приоритетные тенденции развития российского права в условиях становления цифрового общества:
1) трансформация права и правового регулирования отношений, а также изменение правовой системы общества в целом;
2) конвергенция отраслей публичного и частного права;
3) изменение отраслевых принципов права;
4) появление новых субъектов и объектов права;
5) законодательное закрепление пределов цифровой трансформации права;
6) изменение правового статуса личности (права, свободы, обязанности, гарантии, правосубъектность, юридическая ответственность);
7) разработка новых механизмов защиты прав личности;
8) переосмысление юридических понятий и конструкций;
9) появление новых составов правонарушений;
10) цифровизация законотворчества и правоприменения, алгоритмизация юридической деятельности.
Тем более существенной в этих условиях будет становиться необходимость создания общей информационной онтологии всех отраслей цифрового права, что, в свою очередь, потребует принципиально новой в качественном смысле подготовки современных юристов, обладающих умениями взаимодействовать со смарт-системами (именно этим, кстати говоря, DRC уже три года занимается в рамках специально созданной и разработанной нами и нашими партнерами Школы киберправа).
Дальнейшее развитие коммуникативных, информационных технологий обеспечивает новый виток развития научно-технического прогресса и трансформацию общества на новой фазе развития, определяемой эпохой постмодерна. Огромное значение в условиях цифровизации приобретает сохранение нравственных основ права, его организующей и мобилизующей роли в жизни общества, поскольку право все более становится инструментом применения цифровых технологий. Современное общество с помощью нормативности должно обеспечивать регуляцию общественной жизни в условиях цифровизации на основе общечеловеческих нравственных ценностей.