Принудительное лицензирование vs. объекты авторского права

Право интеллектуальной собственности обеспечивает баланс частных и публичных интересов. Однако на фоне происходящего в мире встречаются случаи перевеса таких интересов, и яркий пример тому – принудительное лицензирование.

В статье мы расскажем о:

• Сути принудительной лицензии,

• Международном опыте ее применения

• Возможных негативных последствиях

и поделимся советами для авторов и правообладателей.

В отношении любого объекта интеллектуальной собственности действует исключительное право. Это имущественное право, позволяющее получать материальную выгоду от результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Создав такой объект или получив права на него по договору, лицо получает права на использование и распоряжение. Правообладатель может не только использовать объект и распоряжаться им по своему усмотрению, но и разрешать или запрещать использование другим. Есть мнение, что право запрета является ключевым аспектом исключительного права.

Исключительное право не должно быть безграничным. Контроль правообладателя не распространяется на случаи свободного использования. Например, к ним относятся цитирование в информационных или научных целях, снабжение произведения сурдопереводом и создание карикатуры или пародии на основе иного произведения. Поэтому процитировать в разумном объеме произведение известного автора или же исполнить музыкальное произведение на концерте в школе на безвозмездной основе можно, не опасаясь санкций со стороны правообладателя. Хотя, конечно, и тут необходим здравый подход и соблюдение законных пределов свободного использования.

Так, например, цитирование фрагмента текстового произведения возможно только при указании ссылки на источник заимствования и автора произведения. Кроме того, цитирование допускается в объеме, оправданном целью. Это значит, что цитата должна помочь автору раскрыть его творческий замысел, пояснить содержание основного произведения, но ни в коем случае не использоваться как основная или существенная часть работы.

Цитирование возможно даже в отношении фотографий. Но, как верно указал Арбитражный суд г. Москвы в одном из дел, цитирование фотографических произведений допустимо лишь в научных, полемических, критических, информационных, учебных целях. Если же заимствование направлено на усиление художественного воздействия, эстетического восприятия произведения читателем (если, например, в статье приводится 20 чужих фотографий, хоть и с указанием ссылки на источник), оно не может считаться случаем свободного использования и должно согласовываться с автором.

Еще одним механизмом сдерживания неограниченной власти правообладателя в отношении принадлежащих ему прав на объект интеллектуальной собственности является принудительная лицензия.

Принудительная лицензия может быть выдана только по решению суда, то есть, помимо воли правообладателя, но с обязательной выплатой ему вознаграждения. Такая лицензия не может быть исключительной, поэтому правообладатель может продолжать использовать свой патент на результат интеллектуальной деятельности.

Действие принудительной лицензии направлено на уменьшение вреда обществу при отказе правообладателей извлекать прибыль из своего изобретения, а также при подавлении развития технологий ради финансовой выгоды. Такое случается, если лицо не использует свое запатентованное решение, либо использует недостаточно.

После ухода многих зарубежных медиакомпаний из России и удаления контента на территории страны государство стало искать способ сохранить зарубежную музыку, фильмы и другие объекты интеллектуальной собственности. В августе 2022 года и в апреле 2023 года в Госдуму РФ был внесено два законопроекта, предусматривающих расширение действия принудительной лицензии.

Международные акты прямо не указывают на возможность принудительного лицензирования произведений. В Соглашении по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности предусмотрена возможность ограничения исключительных прав лишь в отношении объектов патентного права. Исключения из монополии правообладателя допускаются лишь в случае защиты интересов третьих лиц и без ущемления интересов правообладателя. Условия введения принудительной лицензии в отношении объектов авторского права в Соглашении отсутствуют. В то же время отсутствие детализированного правового регулирования принудительного лицензирования произведений в Соглашении не исключает возможность введения отдельными странами своих правовых режимов для данного института.

Обратимся к зарубежному опыту принудительного лицензирования произведений. К примеру, в США принудительное лицензирование объектов авторского права закреплено в Законе об авторском праве. Закон позволяет получить лицензию для изготовления и распространения фонограмм с целью их дальнейшего публичного распространения. Можно получить разрешение на изготовление фонограмм лишь таких музыкальных произведений, фонограммы которых уже распространялись ранее с согласия правообладателя. Важным условием является создание фонограмм без изменения основной мелодии или характера произведения. Созданные таки образом фонограммы охраняются как производные работы под заглавием оригинального произведения.

Правообладатель музыкального произведения не защищен от возможных ограничений своего исключительного права при удалении контента или прекращении его распространения на музыкальных платформах. В таком случае все третьи лица могут претендовать на правомерное использование его объекта авторских прав для создания аранжировок и новых фонограмм.

Можно сделать вывод, что законодательство США в части ограничения исключительных прав правообладателей довольно гибкое. Вместе с тем нельзя забывать, что на практике правовые нормы США гораздо строже, нежели чем во многих государствах, включая Россию. Например, совсем недавно российская компания АО «Первый канал» защитила свои авторские права в Федеральном суде Южного округа Нью-Йорка, получив компенсацию в размере более 1,1 миллиона долларов. И, стоит заметить, что и данная сумма не является пределом в судебных спорах США.

Принудительная лицензия на практике вводится только при крайней необходимости, например, в целях защиты здоровья населения. Решение суда о выдаче лицензии должно быть продиктовано интересами общества, включая его благосостояние и уровень безопасности. Еще в 1975 году Палата Лордов Великобритании ввела прецедент, согласно которому принудительное лицензирование возможно в отношении такого продукта, исчезновение которого из гражданского оборота негативно скажется на интересах потребителей. Дело касалось патента на искусственно рассасывающиеся хирургические нити, и суд отметил, что ограничение исключительного права возможно, если защита здоровья населения иными путями невозможна.

Насколько же механизм принудительной лицензии справедлив? Любой результат интеллектуальной деятельности должен защищаться. В то же время обязанность использовать изобретение или полезную модель вытекает из закона. Если объект патентных прав представляет собой важное техническое достижение, содержит в себе такую инновацию, использование которой имеет важное значение для всего общества, то правообладатель не имеет права утаивать свою запатентованную разработку.

В свою очередь, охрана произведения возникает в силу его создания, и право использовать свой объект авторского права не является обязанностью. Произведение – это совокупность идей и образов, получивших в результате творческой деятельности автора свое выражение в доступной форме. Сложно представить, как создание произведения будет затрагивать вопросы жизни и здоровья нации, ее безопасность. Поэтому введение принудительной лицензии в отношении произведений, по нашему мнению, не является необходимостью и не отвечает самим принципам авторского права.

Таким образом, можно сделать вывод об отсутствии важной для населения цели введения принудительного лицензирования объектов авторского права. Принудительное лицензирование произведений теоретически может навредить правовой системе России. Рассмотрим лишь некоторые правовые последствия.

Внесенный в августе 2022 года законопроект о расширении действия принудительной лицензии был отклонен Государственной думой из-за нарушения процедуры внесения законопроектов. Однако дискуссии об обоснованности данного документа не утихают. По словам депутатов, на данный момент завершается подготовка уже обновленной версии законопроекта. Отмечается, что законопроект будет содержать ограниченный перечень способов использования контента, подлежащего принудительному лицензированию.

В случае одобрения Госдумой законопроекта о расширении действия принудительной лицензии на объекты авторского права международное сотрудничество России с государствами и организациями сильно пострадает. Во-первых, обрывание международных связей негативно скажется в среднесрочной и долгосрочной перспективе на инвестиционной привлекательности российского рынка. Кроме того, подобные законодательные идеи отразятся и на правовой культуре государства. Правовая культура выступает критерием, на основе которого можно дать оценку законодательства в стране, степени развития правовой системы, правосознания населения.

Cуть принудительной лицензии противоречит ее распространению на объекты авторского права. Если сравнить положения патентного права и авторского права, можно выявить, что патентное право призвано охранять суть изобретения, полезной модели или промышленного образца. Поэтому создание лекарственного средства, лечащего смертельно опасное заболевание, без уникальной формулы, охраняемой патентом, невозможно. Авторское же право защищает форму произведения, а не суть.

Таким образом, механизм принудительного лицензирования не предназначен для введения в отношении объектов авторского права, поскольку это противоречит основным принципам права интеллектуальной собственности.

Реакция представителей бизнеса в ответ на предложение расширить правовое действие принудительной лицензии подтверждает наши выводы. Например, ассоциация “Интернет-видео” (АИВ), которая объединяет крупные российские видеосервисы, такие как Okko, Start, Amediateka, выступила против одобрения законопроекта. Было отмечено, что инициатива несет в себе определенные злоупотребления: потребители получат низкое качество оказываемых услуг, а участники рынка потеряют огромные инвестиции, вложенные в продвижение продуктов. Кроме того, грань между “правомерным использованием” и пиратством в сети Интернет, по сути, сотрется.

• Принудительная лицензия вводится в отношении объекта интеллектуальной собственности, который не используется или недостаточно используется правообладателем. Если автор активно печатает свое произведение, размещает свой контент на цифровых платформах, то есть, успешно его коммерциализирует, то бояться принудительной лицензии не нужно.
• По формулировкам законопроекта под риск введения принудительной лицензии попадают лишь иностранные правообладатели, которые по своей инициативе расторгли лицензионный договор с российским лицензиатом и не дают возможности использовать объект интеллектуальной собственности. Если вы попадаете в эту категорию, проверьте, на каком основании был расторгнут договор с лицензиатом. Если основания расторжения были уважительные, например, истек срок действия договора или лицензиат нарушил условия соглашения, суд не имеет права вводить принудительную лицензию на произведение.
  

Введение механизма принудительной лицензии на объекты авторского и смежных прав находится на стадии обсуждения, но правообладатели не должны забывать и о другом риске, который не зависит от изменений законодательства и причиняет ощутимый вред в предпринимательской сфере. Этот риск – пиратство. Поэтому, если правообладатель успешно коммерциализирует свой объект интеллектуальной собственности, необходимо регулярно проверять рынок на предмет копирования или неправомерного распространения своего контента. В случае обнаружения нарушений эффективным решением станет обращение к юристам, которые помогут выстроить стратегию защиты и обеспечить правовую охрану объектов интеллектуальной собственности.

Автор: Екатерина Губаева, младший юрист практики "Разрешение споров" Semenov&Pevzner