Как я ушла с нормальной работы и уехала к диджитал-монстрам в Тулу

Переехать в Тулу ради работы — звучит странновато для вдохновляющих историй. Но это того стоит.

Год назад я решила уйти с любимой работы. Такое бывает, когда за два года взял всё и отдал даже чуточку больше. Но вовремя понял — дальше будет уже не то. «Надо подождать», — говорили они. Но в 25 жить в черновик уже не прикольно. Даже если работаешь в пресс-службе крупной промышленной компании.

Справки, релизы, пресс-конференции, портал для сотрудников, спецпроекты со СМИ, видеоролики, корпоративная газета — половина из этого мне была уже не интересна. Не хватало развития. Головная компания просила диджитал, и мы с подрядчиками осваивали Tilda Publishing и тыкали палочкой в SMM. Я понимала: Оренбург пока не тот город, где делают классные цифровые продукты для бизнеса. Надо было решаться на перемены.

У меня было два варианта:

В марте я взяла отпуск и пустилась во все тяжкие. Записалась на пять курсов и 11 открытых занятий в «Нетологии», забила терабайтник видеолекциями по рекламе, копирайтингу и SMM. На йогу начала ходить, а не дома на коврике лежать. И когда инструктор говорил: «Отрываем таз от пола», я понимала, что все делаю правильно.

«Привет! Меня по-прежнему зовут Дмитрий Пронин. И я все еще работаю в Ingate». Так начиналась каждая лекция по SEO для начинающих. На курсе меня больше интересовали SEO-тексты, но лектор настолько бодро вещал про битые ссылки, «Букварикс» и robots.txt, что я прослушала двухнедельный курс и сдала финальный тест.

«Что это за компания? Может, там все такие?». Пальцы настучали по клавиатуре незнакомое название. «Клиенты, кейсы, performance-маркетинг. О, блог». Я зависла в блоге на пару часов, прошерстила соцсети. «Э-э, как это в Туле? А что с вакансиями?». Оказалось, им нужен редактор для SMM. Судьба, не иначе.

— Маш, представляешь, они в Туле.

— Поедешь в Тулу?

— Почему нет?

— Ты пряники не любишь.

— Зато тексты люблю.

Апрель. Лежим с подругой на диване и смотрим в Google фотки с Тулой. В плюсы записали близость к Москве, Кремль и Ясную Поляну. В минусы — нет аэропорта и с экологией не очень (со вторым и в Оренбурге так себе). Маша обещает приезжать в гости, хотя не в восторге от идеи. Ей мама всегда говорила: «Не бывает идеальной работы». Где родился, там и терпи, казак.

Мои родители давно привыкли, что дочь постоянно уезжает на медиаполигоны, летние школы и конференции. В конце пятого курса я досрочно защитила диплом и улетела на три месяца в Германию – учиться международной журналистике в Свободном университете Берлина и стажироваться в Die Welt. Разлуку перенесли стойко. Маме достаточно, что я на связи.

Два месяца я жила с мыслью о переезде в Тулу. Озвучивала планы друзьям — всегда так делаю, чтобы не слиться. Друзья поддержали: часть из них уже не в Оренбурге, другая — на гипотетических чемоданах. Третья — разбросана по стране и миру, что не мешает нам общаться и встречаться пару раз в год. Если привязываться, то к людям, а не к местам.

Потом была командировка в Питер, тренинг у Люды Сарычевой («Пиши, сокращай») и новая статья в блоге Ingate об инфостиле. «Любовь к инфостилю — это уже много общего. Сработаемся», — подумала я и отправила резюме.

На следующий день было мини-собеседование с эйчаром. Нет, не в Туле, по телефону в туалете. А как еще, когда ты на любимой работе? Перманентное чувство, что прячешь любовника в шкафу. Выполнила тестовое задание, прошла собеседование по Skype с главредом Ваней Тюховым.

— Ты в Оренбурге, а мы — в Туле, — Ваня медленно поднимал брови и выжидал ответ с улыбкой кота.

— За развитием хоть на Сахалин, — выпалила по-пионерски, зато честно.

— Когда умрешь, что напишут на твоем надгробии? — не унимался главред. Теперь моя очередь вскидывать брови.

— На 80% состояла из текстов.

На мои ответы он тянул: «Заба-а-авно». А я не понимала, хорошо это или плохо. Только переехав в Тулу, узнала, что для Вани «забавно» — первое, что должно быть на работе. Не зря он мне сразу понравился.

Ещё задание, ещё собеседование. На улице +38, у меня тоже. Из носа, кажется, вытекал мозг. К счастью, не загрузился Skype, и второй раз мы общались по телефону.

— Нин, а если совсем работа не нравится? Что делать?

— Найти что-то смежное, что понравится. В другой отдел попроситься. Или уходить…

— Уходить?

— Ну да. Без любви никак.

Они взяли тайм-аут на решение, а я уехала на уральские скалы. Но адский поход с автостопом, рюкзаком, ливнями и курумником не дал запариться над вопросом, что меня могут не взять. Я запихивала в ботинки бумажки с годовыми планами, плакала, смеялась, ела сало и переоценивала проблемы, которые решаются в мягком офисном кресле.

«Мы тебя берем. И берем с удовольствием». Поезд гнал по жаркой степи, в трубке шипело, но суть я разобрала: меня ждут в Туле. Я танцевала в пустом купе, ловила 3G, чтобы написать друзьям, и улыбалась, как идиот. Обнулилась по всем фронтам. И большой рюкзак не зря купила — пригодился для переезда.

Ложкой дегтя в этой пряничной истории стал оклад 17 500 рублей на испытательном сроке. Жилье оплачивают только приглашенным иногородним специалистам, а я сама напросилась. Поэтому настроилась пожить на отпускную заначку и обозначила будущим работодателям, что хочу пройти испытательный за два месяца вместо трех. Обещали помочь.

О скором переезде решила никому не говорить, чтобы не висеть на трубке последние дни отпуска. Но соседка начала искать подселенца, и меня вычислили. С того дня вопрос «Почему Тула?» задают примерно раз в неделю. Будто я угнала на перекладных в Норильск, а не в город в 180 км от столицы. И если тогда единственным аргументом было желание поработать в классной компании, то сейчас могу долго рассуждать о не самом плохом городе для жизни.

За те два дня поняла, что подходящего времени для увольнения не существует, и я никого не подставляю. Проекты будут сыпаться, коллеги болеть, а шеф как назло уйдет в отпуск. Мне пришлось писать в Турцию: «Александр Сергеич, прости, ухожу…». Но все прошло гладко. Коллеги поняли, шеф привез пахлаву и даже выдал премию. Последний день на любимой работе был как день рождения. Я уезжала с легким сердцем и тяжелым пакетом подарков.

Сложнее всего было собрать вещи. Уместить восьмилетний самостоятельный быт в два чемодана и рюкзак для меня и сейчас высшая степень осознанности. Три книги на выбор? Туфли или кеды? И «забери уже, мама, этот пушистый халат».

А с новым жильем решилось быстро. В группе типа «Сдам в аренду» я тыкнула в первую милую девушку, которая ищет соседа, и обнаружила… общего друга из Орла. Лида год жила в Туле и быстро нашла нам квартиру в 10 минутах ходьбы от моего офиса.

Тула не требует адаптации. Это бонус, если меняешь один полумиллионник на другой. А разница часовых поясов поначалу создает ощущение, что есть резервные два часа на поспать и поработать. Летом в Туле я легко вставала в 6:00, потому что в Оренбурге было уже 8:00.

Я уезжала в конце июля и почти не взяла летнюю одежду. Думала, в Туле летом +20. Но здесь было +32. Успокаивала себя, что в Оренбурге сейчас +42, и мне не жарко как раньше в дресс-кодных рубашках. Оренбург — симпатичный город, но с июля по август это пустыня. В Туле выше влажность и дышится легче.

Здесь я убедилась: если жить недалеко от центра и гулять пешком до работы, любой российский город кажется комфортнее. Это одна из причин, почему не люблю большие города и спальные районы. Прости, Москва. Да, больших денег здесь не заработаешь, но и полжизни в подземке не потратишь.

31 июля — первый день на новой работе. Мне рассказывают о компании и водят по разноцветным этажам. Эйчар говорит, они кулачки держали, чтобы я не передумала. Ваня со всеми знакомит: люди на лестнице говорят «привет», называют меня отчаянной и жмут руку. Чувствую себя достопримечательностью.

В Ingate home правда как дома: фоточки на стенах, самокаты на этажах, люди с ноутами в креслах-мешках. Все на «ты» и Саши, Ксюши, Никиты (к этому быстро привыкаешь и в миру панибратствуешь). Пока гуляем по офису, Ваня успевает меня накормить. Здесь каждый день именины, и столы завалены пиццей. Главное — чаще заглядывать в календарь на портале.

За два года в пресс-службе я привыкла к дресс-коду. Галстуки, пиджаки, колготки летом и только в пятницу — рубашечки поло. Здесь вечная пятница не только в одежде, в ощущениях. Через пару недель после моего прихода ребята устроили гриль-пати на бэкярде. Аромат жареного мяса наложился на пузырьки розового игристого, и меня накрыло дежавю.

Так хорошо в последний раз было в 2015 году. Берлин, студенческая деревня. Мы как лошадки, наскакавшиеся через языковые барьеры. Грилим и болтаем про информационную войну, стереотипы, беженцев и мемы с фрау Меркель. Вокруг теперь другие люди. Но мы в одной лодке и на одной волне. Мой личный сорт young and beautiful. Кто же знал, что вы в Туле?

Через полтора месяца работы я познакомилась с тем самым Димой Прониным, SEO-специалистом, на вебинарах которого узнала о компании. Когда рассказала историю, которая привела меня в Тулу, он спокойно резюмировал: «Ты припадочная, поэтому здесь у тебя все получится». Дима был первым человеком в Туле, который предложил мне помощь. «Мы в ответе за тех, кого научили?», — посмеялась я и не думала, что помощь понадобится скоро.

После нормальной работы статус стажера бьет по самолюбию. Но когда тебя берут как «Ладу Калину», а тюнингуют как «Бентли» и каждый месяц доплачивают 17 500 на бензин, не спрашиваешь, почему так мало. Потому что учишься у профи и уносишь не в кошельке, а в подкорке. Я не работала в SMM и имела поверхностное представление о digital-маркетинге. Но туляки посадили мой мозг на шпагат и через месяц дали два проекта. Это был пик эйфории: теперь я в деле.

За два месяца я прошла испытательный срок и пару десятков обучений на мансарде. Это когда Ваня говорит «го», и мы ищем свободное место на верхнем недостроенном этаже. У Вани есть ноут и преза, у меня – много вопросов. Никаких конспектов, сразу вникаешь, запоминаешь и применяешь. Скорость здесь главная фишка.

Я легко влилась в команду. Никогда не видела столько разных по характеру людей, которые быстро договариваются и работают синхронно. Как определяют этот командный ген, одним эйчарам известно. Мы много штурмим и много работаем. Учимся сами и учим друг друга. В дни сдачи контента в автомате заканчиваются энергетики. Но если задерживаюсь, Ваня подходит к моему столу, заглядывает в глаза и говорит: «Чем помочь?».

Не люблю «с девяти до шести» — и как график, и как подход к работе. Классно, что здесь можно прийти в 10:00 и покинуть офис в 19:00. А можно в 8:00 и уйти пораньше. Взять любой час с 12:00 до 15:00 на обед. Но если слышишь магическую фразу «клиент ждет», не можешь сказать: «Я все». Это называют заботой.

В Тулу я приехала как в командировку. Когда поймала себя на мысли, что наливаю солянку кружкой, поняла, что работа женщину во мне не истребит. Надо просить маму, чтобы высылала мою кухню по почте. Продукты здесь стоят на уровне Оренбурга, но я еще не во всех супермаркетах побывала. Если любишь готовить, первые месяцы закупаешь все с нуля – от специй и чаев до круп, панировки и томатной пасты. Вечно тяжелые пакеты и пустой кошелек.

Жилье и транспорт

Через полтора месяца после приезда в Тулу пришлось искать новое жилье, и я впервые запаниковала. «В квартире уже проживает одинокая женщина» — на «Авито» всякого начитаешься и загрустишь. Но коллеги не давали раскиснуть: присылали телефоны, звонили знакомым и предложили свободный диван. Удивительно, особенно когда думаешь: «Да ладно, поживу у друзей», а потом вспоминаешь, что в Туле еще не успел их завести. Так все же успел?

Снять квартиру в Туле дороже. В Оренбурге хорошая однушка в историческом центре — 13–15 тысяч. Сейчас снимаю за 16,5 тысяч однушку в новостройке: 4 км от Кремля, зато рядом Центральный парк. Моя зарплата теперь выше, чем у коллег в Оренбурге, поэтому «могу себе позволить». Но туляки говорят, что дорого. Кстати, в новую квартиру вместо кота я пустила Диму Пронина — он помог доставить мои чемоданы на 21-й этаж. Говорят, люди здесь угрюмые и неприветливые. Но меня, по ходу, окружают лучшие туляки.

Жить рядом с парком — мечта. После оренбургских степей и тушканчиков каштаны, туи и белки кажутся ненастоящими. Здесь я уже сменила две квартиры, и обе рядом с парком. То ли он такой огромный, то ли мечта навязчивая, пока не поняла. Но уже жду весну, чтобы купить велик и гонять на работу через парк. Тула велоприветливая, не ожидала увидеть столько велодорожек. Плюс один завершенный гештальт после Германии.

Маршрутки в Туле называют «лайнами». Проезд стоит 20 рублей, в Оренбурге – 24. Но большинство туляков предпочитает личный транспорт. Может, поэтому в маленьком городе столько пробок. Оренбург разбаловал меня дешевыми такси, здесь минимальная поездка дороже рублей на 50. Но туляки сравнивают все с Москвой и говорят, что это дешево.

Развлечения и достопримечательности

Пусть меня закидают пряниками, но признаюсь: я не была в Кремле и Музее оружия. Жду друзей-нетуляков, чтобы посмотреть экспозиции и залезть на кремлевскую стену.

Туляки неплохо осовременивают город. Речь не только о Кремле, который все лето поет, танцует, смотрит кино под звездами и занимается йогой на газоне. Они превратили бывший ликероводочный завод в «Ликерку Лофт» — модный арт-квартал с мастерскими, офисами, барами и кофейнями. Древнее Епархиальное женское училище — в креативное пространство «Искра». А пустующие цеха радиозавода — в творческий индустриальный кластер «Октава».

Говорят, я приехала в хорошее время для Тулы. Да, с такими дорогами тут можно остаться без колес. Отойти 500 м от Кремля – вот рассыпающиеся трущобы. Но Туле хочется дать шанс, она старается.

В Оренбурге набережную Урала будут реконструировать еще четыре года. Два года она то полностью, то частично перекрыта. За это время можно родить и отправить ребенка в первый класс. А в Туле построили набережную за год с небольшим. Просто сделали из свалки на речке Упе многоуровневый городок с велодорожками, спортплощадками, кафе, веревочным парком.

«Как бы Тула ни старалась, она остается провинцией», – говорят коллеги. Несмотря на это, многие из них работали в Москве и вернулись обратно. Я спросила, что их бесит в родном городе. Большинство претензий весомы лишь в сравнении со столицей:

Нет разнообразия, куда сходить. Кофейни одинаковые, рестораны держатся пару месяцев, потом скатываются на дно.

Пару лет мне точно будет куда сходить. Потом посмотрим.

Музыки вообще нет. 5 диджеев, кочующих по разным барам, 10 лет играют одно и то же.

Для человека, который привык носить музыку в наушниках, не смертельно. В конце концов, рядом Москва, «Лужники», «Олимпийский».

Нет интересных тусовок, не связанных с едой.

Я люблю покушать…

Люди не очень продвинутые. До сих пор на парней с длинными волосами неадекватно реагируют.

Парня нет, но беру на заметку.

Бесят промзоны. Район Мясново — наполовину промзона.

Снимаю квартиру на Болдина–Демонстрации и любуюсь ночным Мясново с 21-го этажа.

Въезды в Тулу что со стороны Новомосковского, что со стороны Калужского шоссе ужасно унылы.

Когда еду на поезде из Оренбурга на Казанский вокзал, Москва тоже верит моим слезам.

Бесят новые районы, где построили только дома, а дальше крутись сам. Ни дерева, ни тротуара.

Поддерживаю. Только в Туле задумалась о собственном жилье, и такая подстава.

Меня устраивает жизнь в небольшом городе под боком у Москвы. Тула соответствует моим базовым потребностям.

Не все идеально. В магазине пару месяцев назад у меня украли новую швабру, оставленную у камер хранения, и вместо одного лимона взвесили килограмм. Но это мелочи, когда таксисты доносят до лифта тяжелющие пакеты. Хотя недавно меня предупредили, чтобы помалкивала об оренбургском происхождении. Футбольные фанаты не дремлют: в октябре «Оренбург» с «Тульским Арсеналом» 2:2 сыграли. Но я все равно хочу на матч, с трибуной как-нибудь определюсь.

Спустя три месяца я только начала осознавать, что в Туле одна. С родителями привыкла жить на телефоне, а вот друзей не хватает. Не могу отделаться от привычки смотреть на лица прохожих и искать знакомые. В маленьком Оренбурге за день обычно с кем-то пересекалась. Не знаю, когда наберу такую базу знакомств здесь. Хотя коллеги уверяют, что 400 специалистов из моей компании достаточно, чтобы жить в одном подъезде, ходить на фитнес и подрезать на светофоре.

Мои родственники еще не поняли, куда я все-таки смылась. И если называют меня тамбовским волком, уточняю, что я тульский пряник. Запоминают. Не знаю, когда жизнь поделится на два этапа. Наверное, когда буду говорить: «Это было еще в Оренбурге», но уже с тульским «гэ».