Инвестиции и инновации в Biotech

Мы с командой Startech.vc креативно подходим к выбору тем для бизнес-завтраков из серии Breakfast Deal. После выбора темы остаётся главное — пригласить активных практиков по выбранному профилю из числа стартаперов и инвесторов.

Так и получилось, когда мы организовали завтрак на одну из самых сложных тем — биотехнологии. Про инвестиции и инновации в Biotech рассказали практики, предприниматели, которые пришли в мир бизнеса, оставшись при этом в мире науки.

Спикеры:

Отдельно хотим сказать спасибо модератору завтрака, заместителю главного редактора Forbes Russia, Анастасии Карповой. Разговор получился очень интересным, приятного чтения.

Андрей Иващенко про разработку лекарств

Первая организация группы «ХимРар» начала выполнять заказные исследования в области фармацевтики и биотехнологий 30 лет назад. В прошлом году мы как раз отметили свой 30-летний юбилей. В первые 10 лет работы в контрактных исследованиях нам удалось заработать и построить собственный исследовательский центр по разработке лекарств, одно из немногих частных предприятий в этой области в России на тот момент. Большая часть заказов приходила от крупных западных биотех- и фарм-компаний из США, Западной Европы и Японии — тех стран, где действительно разрабатывают новые лекарства.

Инновационный процесс создания лекарства самый долгий и самый дорогой. Главная часть исследований выполняется с участием людей, а это очень сложно и рискованно. Поэтому только самые развитые страны могут себе это позволить: США, Западная Европа, Япония, Россия (благодаря сильной научной школе СССР) и теперь ещё и Китай.

Немного юмора на тему того, какие первые шаги должен сделать начинающий предприниматель

Андрей Иващенко про вызовы рынка

В 2000 году на рынок контрактных исследований вышли китайцы, которые значительно понизили цены на рынке, и этот бизнес перестал быть высокомаржинальным.

Тогда мы приняли решение наращивать компетенции и делать свои собственные разработки. Используя опыт, накопленный в ходе работы над контрактными исследованиями, мы начали создавать свои первые препараты.

Сегодня наш основной доход приходит от собственных продуктов, кроме этого мы продолжаем заниматься контрактными исследованиями. Во-первых, наша экспертиза востребована в тех областях, где требуется применить нетривиальный подход. Например, Биг Фарма хочет сделать какую-то молекулу для своего препарата, она отдаёт эту задачу китайцам, а если у тех не получается, то тогда отдают задачу русским. К нам попадают очень сложные задачи, которые мы стараемся выполнять. Во-вторых, это позволяет нам держать в тонусе и наши лаборатории и специалистов, чтобы сохранять топовый уровень НИОКР.

Андрей Иващенко про разработки в сфере биотехнологий

В 21 веке область живых систем (Life Science) и биотехнологий является одним из основных драйверов инноваций. Технологизация возникает там, где учёные совершили какие-то открытия. Если присмотреться, то, например, в физике давно не происходит кардинально новых открытий. А в области живых систем в последние 20-30 лет наблюдается бум разных открытий, причем с такой скоростью, что предыдущие технологии не успевают отбить инвестиции и сдерживают следующие поколения технологий.

Сейчас Биг Фарма работает по блокбастерной модели — создает инновационный препарат и старается как можно больше продать его по всему миру. А новый уклад, такой как персонализированное лечение, просто не вписывается в их бизнес-модель, здесь нет больших объемов, это очень малые количества. Хотя это тренд, сейчас весь мир идёт к персонализированной медицине. Расскажу на примере онкологии. Сегодня известно что рак - это не одна, а сотни видов разных болезней. Для каждой маленькой группы пациентов нужно свое персонализированное лекарство или отдельная технология лечения — на основе клеточных или геномных технологий.

Вадим Назаров про персонализацию лекарств

По поводу блокбастерной модели — сейчас в США в частности уже регуляторы не просто требуют, чтобы ваше лекарство работало, а чтобы от него у пациентов не отнимались ноги или ещё что-то. Так называемый patient care уже подразумевает, что не получится делать одно универсальное лекарство без побочек, теперь придется выпускать много подклассов лекарств для определенных групп людей. Все идёт к персонализации. Поэтому все крупные компании теперь партнёрятся со стартапами, чтобы разрабатывать эти подклассы лекарств.

Андрей Иващенко про выход на развитые рынки

Инновации в биотехе регуляторы развитых стран не охотно впускают на свои рынки. Надо делать так: брать разработки, которые явно работают, и внедрять их сначала на других отстающих рынках, там показывать, что препарат или метод эффективно работает, лечит, накладывать кэшфлоу, и с этой позиции стартовать на большие развитые рынки.

После изобретения ядерной бомбы Сталин понял, что физика — это не наука, а род войск. Сейчас ситуация похожая, государствам стало понятно, что химия и биология — это тоже род войск. Пример — борьба с коронавирусом. Все государства направляют много ресурсов в эту область. А когда в гавани прилив, то всё всплывает.

Вадим Назаров про акселераторы США

Тут два момента: безусловные практические плюсы и психологические плюсы.

По практической части плюс — связи и комьюнити. Там строятся экосистемы с множеством игроков. Биотех-инвесторы вкладывают деньги и ресурсы в биотех-акселераторы, те, в свою очередь, вкладывают в биотех-стартапы, привлекают в роли партнёров фармацевтические компании. Все минимизируют риски посредством сотрудничества. Для фармацевтических компаний эти акселераторы являются фильтром стартапов.

То есть вы получаете доступ к топ-менеджерам фармацевтических компаний, которые могут стать клиентами или связать вас с другими людьми. Получаете прямой доступ к дальнейшему инвестированию.

В плане психологии это связано с тем, что основатель начинает правильно думать о своем проекте. Мы проходили акселератор SkyDeck при университете Беркли, все инвесторы, эдвайзеры и эксперты, которые нам встречались, думали на более высоком уровне. Они глобальнее смотрели на риски и возможности в контексте каждого стартапа, детали и текущая стадия проекта их не интересовали.

Андрей Иващенко про выбор стартапов под инвестиции

Мы в 2010 году сделали корпоративную стартап-студию. За это время мы проинвестировали примерно $70 миллионов где-то в 15 проектов. Из них 3 – 4 вышли на рынок и приносят нам доход. 5 совсем умерли, а остальные находятся на 2 – 3 фазах клинических испытаний. Все проекты разные. Некоторые из них приходили к нам от учёных из медицинских центров, которые не знали, как коммерциализовать свое открытие. Есть проекты, которые нам отдавали западные фармацевтические корпорации, мы их доделывали и выводили на рынок.

В целом, в фармацевтике в доклинические исследования мы пока не инвестируем. Нам интересны проекты, где молекула уже находится на этапе клинических исследований, и есть какой-то минимальный proof of concept на человеке. Ещё лучше, когда уже есть готовый препарат, который применяется для лечения какой-то болезни, но стало известно, что он также эффективен в другом показании, лечит другие болезни. С такого препарата уже сняты риски токсичности, его безопасность доказана. Так мы создали «Авифавир» - препарат прямого противовирусного действия для лечения COVID-19.

Вадим Назаров про привлечение инвестиций

Мы очень быстро после Demo Day в Skydeck нашли ангельского инвестора, который интересовался нашей сферой. Круто, что ещё до Demo Day нас связывали с интересующимися инвесторами. Нужно изучать портфель каждого инвестора, его интересы и т.д. и нужно знать, зачем вам инвестиции именно от него. Например, чтобы получить партнёров из его портфельных компаний.

Андрей Иващенко про привлечение инвестиций

Однозначно ответить на вопрос, у каких инвесторов биотех-компания должна брать деньги, нельзя, это зависит от конкретного случая — на каком этапе стартап, сколько нужно денег и т.д. Важно то, что сейчас денег на рынке много, и инвесторы хотят вкладывать. В России можно привлечь много инвестиций, более того, в России намного дешевле проводить научно-исследовательские работы.