«Я ушла из Google с трудом, но вовремя»: как украинская журналистка переехала в Берлин и устроилась в корпорацию

История Леры Карахан, которая уволилась из Google, чтобы вместе с мужем отправиться путешествовать — в материале издания MC Today.

Последнее, на что может пожаловаться 29-летняя Лера Карахан, — это скучное существование. Одни выходные в Берлине перевернули её жизнь на 180 градусов. Она переехала учиться в Германию, где проводила много времени со свободными художниками.

Потом устроилась работать в Google, бросила корпорацию, спряталась в Азии, вновь вернулась в Германию и теперь занимается маркетингом и коммуникациями в Metro. Она пообещала себе, что будет менять сферу деятельности каждые три года.

Автор блога о путешествиях «Дай блог вам счастья» Яна Метёлкина подготовила для издания MC Today рассказ о Лере. С чем сталкивалась девушка в Берлине, как жила в Азии и скучает ли она по работе в Google.

Всё началось, когда я открыла для себя мир иностранных программ со стипендией на обучение. Меня сильно разочаровал Институт журналистики КНУ имени Тараса Шевченко. Мы каждый год учились писать заметку и сдували пыль с архивных газет в библиотеке Максимовича, а лекторы-практики часто пропускали пары.

А мне хотелось писать о футурологии, социальной антропологии, урбанизме и биоэтике. И, конечно, о культуре и еде.

Пока в моём институте преподаватели собирали рефераты для того, чтобы «нарезать на них селёдку», я бесплатно поступила туда, где мои статьи целую неделю вычитывали и улучшали профессиональные редакторы — на летние курсы для молодых журналистов в Потсдаме. Тем же летом я впервые побывала в Берлине, который находился всего в двух часах езды.

Поворотный момент наступил, когда я вышла в пять утра на станции городской электрички Варшауэр Штрассе. Над мостом поднимался рассвет, а на мосту кипела жизнь. Играли уличные музыканты. Люди танцевали, ели кебабы, курили травку, фотографировались в фотобудках, спали на парапете.

В воздухе витало столько свободы, что хотелось запихивать её за пазуху, в карманы, в полусъеденный кебаб, дышать ею и больше не отпускать. Именно тогда я пообещала себе переехать в Берлин и жить именно в этом районе.

Я вернулась в Киев на шестой курс института. И сразу же подала документы в пять разных университетов. Меня взяли в три из них, в том числе в Oxford Internet Institute, но без стипендии.

Образование с проживанием стоило более 130 тысяч фунтов в год, но рука не поднималась отправить отказ. Я так рыдала, что мама даже осторожно спросила, не продать ли нам квартиру. Но тут пришёл ответ из крошечного американского колледжа ECLA of Bard в Берлине.

Они готовы были покрыть 90% годовой стоимости обучения. Я вспомнила рассвет на Варшауэр Штрассе и приняла решение. С тех пор я живу за границей.

В Берлине я перестала париться по поводу того, что обо мне скажут и подумают другие. Мне понравилось чувство свободы. Можно выйти на улицу в ужасной майке, в трусах или без трусов, и никто тебя не осудит.

Несколько раз я видела одного и того же аккуратно подстриженного мужчину лет сорока, который приходил на вечеринку, полностью раздевался и танцевал на каблуках. Уверена, что с понедельника по пятницу он работает клерком, юристом или госслужащим.

Берлинцы живут как хотят и не мешают другим делать то же самое. Я обожала наблюдать праздник жизни в ночных метро и трамваях. На пати-линиях метро U8 и U1 в узкое пространство вагона чаще всего вваливались веселые многонациональные толпы, разливая пассажирам на штаны пиво или Club Mate с водкой.

Но свобода также подразумевает, что никто никому ничего не должен. Например, у берлинцев нет понятия «отменный сервис», они не будут церемониться и говорить «добро пожаловать». Официант спокойно поставит стакан, разольёт напиток на стол и на твою футболку, не извинится и уйдёт.

Для этой манеры поведения придумали даже специальное определение — Berliner Schnauze. Поэтому, когда кто-то называет берлинцев дружелюбными, а берлинский сервис замечательным, я иронично улыбаюсь.

Колледж стал этапом безграничного творчества. Мы вникали в философию, языки и современное искусство. На театральном курсе ставили абсурдистские пьесы, где я лепила котят из сырого фарша в бусах из макарон.

Вместе с американским студентом мы сделали инсталляцию, во время которой пили джин и ели борщ. На курсе живописи и коллажа я своими волосами рисовала фрукты из красок, смешанных с соком киви, клубники и лимона.

Чтобы параллельно зарабатывать, я писала статьи на английском для студенческого блога за семь евро в час. В Германии студентам можно работать не более десяти часов в неделю, поэтому многие трудились на территории колледжа — в библиотеке или на кухне. Кто-то находил подработку в городе — редактором, няней, уборщицей и даже натурщицей.

И тут меня накрыло ощущение внезапно нахлынувшей взрослости. Я возвращалась в ночном трамвае домой и поняла, что ни один человек в мире не знает, где я сейчас нахожусь. И если со мной что-то случится, меня даже не сразу найдут.

Я приехала в Берлин из Киева, где жила с родителями. Сначала с удовольствием делала всё, что дома не приветствовалось: ела в кровати, складировала грязные тарелки, читала распухшие от пара книги в ванной. Пару месяцев спустя очень захотелось, чтобы кому-то было интересно, чем же я занимаюсь. Но казалось, что интересно никому не было.

Я приехала из Киева выпускницей с красным дипломом и была уверена, что у меня прекрасный английский, но на семинарах по древнегреческой философии тупо забывала слова.

Не было зачётки, которая работала на меня. За пределами колледжа нужно было говорить на немецком, которого я не знала. Было мало денег. Ужасно холодная зима. И я вообще не понимала, зачем ввязалась во всю эту историю.

Когда год учебы в колледже закончился, я нашла работу русскоязычным редактором сайта об android-смартфонах. Мне платили €570 в месяц. И я наконец смогла арендовать жилье в районе своей мечты.

В крошечной комнате были матрас, стол и стул. Кроме меня в квартире жили двое немецких художников, настолько погруженных в творчество, что за ручку холодильника было страшно взяться без предварительной дезинфекции. Зато окна квартиры выходили на одну из моих любимых улиц — Simon-Dach-Straße и, большего нельзя было и желать.

У меня появились друзья: художники, диджеи и один бездомный немецкий леворадикал. Я слушала истории о полиамурных и полигамных отношениях, о свингер- и фетиш-клубах.

Берлин — это город свободы, где люди состоят в странных отношениях друг с другом. «Poor, but sexy», как сказал бывший мэр города Клаус Воверайт.

С тех пор у меня никогда не бывает удивлённого лица, кто бы мне что ни рассказывал об отношениях.

Берлинская полиамурность не успела меня коснуться. Однажды я решила пойти потанцевать сальсу на летнюю площадку в парке. И там познакомилась со своим будущим мужем. Забавно, что и он, и я были в этом месте в первый и последний раз.

Мой парень работал ИТ-консультантом. С понедельника по среду он жил в пятизвёздочном отеле, который ему оплачивала компания. А затем уезжал в свой родной город Аахен. Каждый понедельник я собирала огромный рюкзак и отправлялась к нему в шикарную гостиницу возле площади Жандарменмаркт, где пила кофе в белоснежном халате.

С четверга по воскресенье я грызла багет с вареньем на верхней койке двухъярусной кровати зимнего хостела. С прежней квартиры мне пришлось съехать, потому что сосед-художник решил открыть в моей комнате бар. И пусть в хостеле со мной в одной комнате жили шесть случайных гостей, зато платить приходилось всего €6 за ночь.

Тем временем мне отказали в получении рабочей визы. Написали: «Уважаемая фрау, вы молодец, законов в Германии не нарушали, вели себя достойно, но у вас очень маленькая зарплата, поэтому удачи вам на родине». Я была в шоке. У нас с парнем только завязались отношения.

Но тут коллега подкинула вакансию. В Google искали специалистов с международным образованием и знанием русского, украинского и английского языков. Посмотрела описание должности. Поняла, что даже не знаю, о чём идёт речь, и точно не подхожу. Но резюме отправила.

Далее меня ждали шесть интервью. У многих кандидатов было бизнес-образование. Экономисты, финансисты, и тут я: журналистика, гуманитарий. И они такие: «Здорово! Наверное, у тебя совсем другой взгляд на жизнь».

Вопросы задавали разные: сколько пользователей Google Maps в Америке? Как бы я рекламировала ритуальные услуги? Как я предлагаю развивать бизнес? Как веду себя в стрессовых ситуациях?

Работа в Google была в моём bucket list — в списке того, что нужно успеть до смерти. Но я до последнего не верила, что это случится. В итоге меня пригласили работать специалистом по рекламному продукту Google AdWords для украинского рынка. И отправили на месяц на обучение в Дублин.

Первые дни ходила с разинутым ртом: огромный кампус из четырех зданий с уникальным дизайном на каждом этаже, бесплатная еда ресторанного уровня, крутейшие люди вокруг.

И слайд презентации, который я запомнила навсегда: каждый год Google получает более 3 млн резюме — и только 0,2% кандидатов приглашают на работу. Вы среди них. Самооценка взлетела ракетой, я злорадно вспоминала немецкого работодателя, который не хотел платить больше €670.

Работа в Google в польском Вроцлаве стала подъёмом. Многие из коллег переехали сюда без семьи. Всем в среднем до 30 лет. Для большинства это была первая работа после университета. Мы срослись друг с другом, были вместе везде: и в офисе, и в спортзале, и в баре.

Мы пахали, как звери. Хотели получить повышение, чтобы уехать жить и работать в Ирландию или в Англию. В любое время суток в будни и выходные можно было зайти в офис и встретить там коллег.

В то же время мы чувствовали себя королями мира: статус компании, уважение друзей, крутой офис с массажным кабинетом и приставкой PlayStation, вид на жительство в Европейском союзе и высокая зарплата. Если раньше многим из нас приходилось экономить, во Вроцлаве на нас свалились деньжищи.

Мы резко смогли позволить себе всё. Многие компенсировали былые травмы, спуская деньги на то, чего всегда особенно хотелось. Например, я — на салоны красоты. Ещё недавно в Берлине я стриглась в подворотне за €5. Теперь кайфовала от дорогих массажей, косметических процедур и причёсок.

Спустя почти три года работы в Google я уволилась. После повышения я могла перейти на другую должность в другую страну, но по семейным обстоятельствам хотела именно в Германию. Без немецкого языка меня год не брали никуда.

Я была выжата как лимон круглосуточной работой. И тут вспомнила: ещё до Google мы с мужем мечтали о путешествии в Азию. Я бросила всё, и мы улетели. Вдвоём. С рюкзаками. На три месяца.

В нашей команде в Google тогда шутили: вот человек уходит в Дублин на крутую позицию, вот коллега уезжает в Лондон на шикарную должность, а Лера уходит в Таиланд на пляж.

Когда мы говорили, что хотим все три месяца провести только вдвоём, нас отговаривали. Мол, не выдержите и разведётесь. Причины для волнения были. Ещё никогда мы не оставались наедине так надолго. Мой муж никогда в жизни не видел тараканов.

А в Таиланде тараканы, пауки и крысы лезли на нас отовсюду. На острове Ко Ланта мы жили в деревянном бунгало, где в летнем душе обитали древесные осы, а туалет был с ведром.

Никогда не забуду, как мы смотрели друг на друга во время молчаливой медитации в храме и ездили вдвоём на мопеде в диком тайском трафике. Было сложно не срываться и продолжать поддерживать друг друга, несмотря на голод и сильную усталость. Но я бы не задумываясь повторила такое путешествие ещё не раз.

За три месяца мы проехали Таиланд, Малайзию с островом Борнео, султанат Бруней-Даруссалам и Сингапур. Купались со слонами, обучались дайвингу, практиковали випассану в лесном монастыре, видели тысячи летучих мышей и побывали в Брунее в первый день Рамадана.

После этой поездки-проверки мы стали командой. И поняли, что для счастья нужно немного: душ не из ведра и что-то покушать.

Я ушла из Google, пересиливая себя, с огромным трудом, но вовремя. Ни разу не пожалела об этом решении. На моём колесе жизненного баланса временно уменьшились работа и финансы, но шкала отношений, семьи, любви и взаимной поддержки достигла максимума.

И вот я стала домохозяйкой в самом маленьком городе в своей жизни. В Аахене почти ничего не происходило и сутками лил дождь. Целыми днями я была дома одна.

Муж с понедельника по четверг уезжал в командировку в Дрезден. Друзья остались в других городах. Я ходила на курсы немецкого по четыре часа в день, возвращалась, падала на кровать и смотрела на дождь.

Я вспомнила, что когда я ещё работала в Google, просила вселенную дать мне время на то, чтобы замедлиться и «осознаться». Ныла, что мир вокруг так быстротечен, столько всего происходит, а у меня нет возможности это наблюдать и осмысливать. И вот вселенная отправила меня в Аахен.

Теперь у меня было всё время мира, но мне его не хотелось. Ведь когда я работала по 20 часов в сутки, у меня хотя бы не было времени думать о всякой фигне.

Для меня было большим ударом то, что все мои знания и опыт не имеют смысла без немецкого. Друзья подбадривали, что после Google я найду работу везде. А вот и нет. В 28 лет мне предстояло проходить всё то же самое с нуля, только на немецком.

Я сидела в иммигрантских группах на Facebook и читала рассказы женщин о том, как они стали работать уборщицами, потому что не смогли выучить язык. А когда приходилось писать в графе «занятость» «домохозяйка», накрывало капитально.

И тут сообщение на LinkedIn. Украинка из Дюссельдорфа предложила мне крутую работу: пробовать на вкус необычную еду и писать о ней. Теперь я занимаюсь маркетингом и коммуникациями в команде, которая работает с инновационными продуктами питания и фуд-стартапами в компании Metro.

Инновационные продукты в офис привозят со всего мира. Я их ем, фотографирую и пишу о них на сайте компании. Кроме того, веду страницы в социальных сетях, занимаюсь маркетингом и пиаром. А если глобально — вместе с командой нахожу решения проблемы глобального голода.

Ведь 7 млрд людей скоро будет всё сложнее прокормить. Отчасти сейчас я работаю с социальной тематикой, которой интересовалась изначально — ещё до переезда в Берлин.

Я всегда хотела прожить много жизней: успеть побывать журналистом, актрисой, поработать в мире искусства и в большой корпорации. Пока получается. Минус лишь в том, что ты никогда не станешь топовым специалистом.

Когда смотрю на друзей — главных редакторов журналов, владельцев компаний или директоров по маркетингу, думаю, что смогла бы так же, иногда даже немного завидую. Но я решила каждые три года радикально менять профессию. Развиваться горизонтально, а не вертикально.

Главное, чему я научилась со времён переезда в Берлин, — нужно всегда мечтать и действовать, тогда вселенная помогает тебе исполнить даже самые нереальные желания.

Например, когда-то я любила телешоу «Последний герой» и мечтала попасть на панамский архипелаг Бокас-дель-Торо, где проходили съёмки. Однажды, когда мы шли с мужем за хлебом, я увидела в интернете дикое промо: можно дешёво улететь в Колумбию.

Забронировали билеты, проверили погоду в феврале в Колумбии — холодно, не вариант. Зато есть копеечный перелет в Панаму, к тем самым заветным островам. Хлеб мы в тот день так и не купили. Зато очень скоро оказались на крошечном острове мечты из телевизора.

Там был только один хостел и джунгли с бревном, под которым жил крокодил. И именно там мой тогда ещё парень сделал мне предложение. Могла ли я подумать, что все случится так, когда смотрела телешоу? Нет. Но я мечтала, бежала, шла, лежала по направлению к цели, и всё случилось само собой.