Whisper

Инвестор и серийный предприниматель Прерна Гупта написала для издания Re/code колонку о том, как мода на анонимность формирует современный мир социальных сетей.

***

Все мы хотим знать, что станет новым шагом в развитии социальных медиа, и станет ли им Secret. И причина не в том, что это новое модное приложение, которое захватило умы людей. Похоже, оно открыло для нас совершенно новую категорию социальной жизни.

Люди называют эту новую категорию «анонимность», так же, как они называли «эфемерностью» новое течение, созданное Snapchat. Чтобы понять, что нас ждет в будущем, мы должны обратиться к своему прошлому, которое является ключевой силой, стоящей за новыми трендами.

Автор колонки

Facebook и Snapchat с WhatsApp повлияли на наше поведение, но не изменили основные социальные импульсы. С другой стороны, эти продукты достигли успеха именно благодаря тому, что использовали эти импульсы.

Это же очевидно, так? Тогда почему мы говорим о социальных отношениях в контексте «анонимности», «эфемерности», «гиперлокальности» и «настоящего времени»? Это технические термины, и они не помогут нам предвидеть будущее развитие нашего социального поведения.

На чем мы должны сосредоточиться, так это на драйверах человеческой социализации и огромных дырах нашей социальной жизни, так как большую часть времени мы проводим в виртуальном мире. Эти зияющие дыры и приведут нас к ответу «что будет следующим шагом».

Маловероятно, что миллионы лет эволюции просто исчезнут. Еще менее реалистично, что появится человек с новым приложением, которое охватит еще одну сторону наших социальных желаний, до сих пор не восполненных в виртуальном мире.

Анонимность — это не то, что делает Secret уникальным. Более того, она не удовлетворяет никаких социальных функций. Но в виртуальном мире играет большую роль, давая жизнь сплетням. А вот сплетни — это уже важная часть нашей жизни.

Сплетни так же стары, как и языки, а их цель — создавать союзы и укреплять связи, позволяя нам поддерживать большие социальные группы. Когда мы сплетничаем лицом к лицу, то обычно рассказываем самую сочную информацию (обычно, о третьих лицах) строго конфиденциально. И несмотря на то, что наши друзья всегда могут на нас настучать, мы способны отрицать причастность к разговору, потому что сплетня была передана устно. Нет никаких доказательств, что мы это говорили. Таким же образом застрахован и наш друг, который может отрицать факт выноса сора из избы. Но каждый раз, когда появляется новость, данный альянс отдельно взятых людей усиливается, а слухи успешно распространяются.

В виртуальном мире, когда вы отправляете кому-то сообщение с конфиденциальной информацией, оно всегда может быть перенаправлено с вашим именем кому-либо. Поэтому возрастает цена передачи новостей, сдерживая их распространение. Но одной анонимности недостаточно. Secret позволяет легче сплетничать, так как сочетает в себе анонимность наряду с социальными функциями.

Для того, чтобы можно было передавать сплетни, необходимо следующее:

1. Их должно быть легко распространять;

2. Они должны передаваться от одного человека к другому конфиденциально;

3. Должна содержаться информация о третьем лице.

Facebook, Instagram и Twitter не позволяют выполнять пункты 1 и 2 одновременно. В популярных социальных сетях приватные вещи нелегко передавать. В Snapchat довольно сложно рассказать что-то о третьем лице, так как диалог основан на изображениях. А популярные мессенджеры не предназначены для вирусной передачи информации. Secret же сочетает в себе все эти функции, и вот почему он, как и другие анонимные приложения, должен заполнить дыру в сфере сплетен.

Тоже сплетники

Вопросы этики

Вокруг Secret и подобных анонимных приложений разгорелись дебаты по вопросам этики. Мы все окружены  сплетнями и слухами, поэтому появление новых продуктов, которые манипулируют этим явлением, неизбежно. Но Secret — это лучшее, или, по словам Марка Андрессена , самое «легитимное и достойное» средство для удовлетворения этих потребностей.

Сплетни не всегда оказываются приятными в реальном мире, но нет сомнений в том, что они порождают особый тип ненависти. В реальном мире есть определенные плюсы от таких разговоров, но за них придется платить. Если человек узнает, что вы нелестно о нем отзывались, то может перестать доверять.

Но когда сплетню можно распространить внутри локальной группы анонимно, то за это нет никакой ответственности. Хотя в этом случае вы не получаете никакого вознаграждения, потому что нельзя создать союз на доверии с человеком анонимно. По инерции, центры нашего сознания, которые привыкли к вознаграждению, вспыхивают каждый раз, когда мы пишем новый маленький секрет и наблюдаем, как комментаторы сходят с ума, начиная троллинг. Это как дать ребенку конфету.

Изучив механизмы, лежащие в основе такого поведения, создатели приложений могут предвидеть возможные ответы пользователей и включать подходящие механизмы для контроля ненависти. Делая это, они могут дать продукту неплохие шансы служить реальным социальным функциям и стать незаменимой частью виртуальной жизни.

Тоже сплетники

Дикий Запад

Эта структура может быть применима ко всем основным социальным приложениям и может быть использована для определения будущих направлений.

Snapchat достиг успеха не потому, что у нас было непреодолимое стремление к «эфемерности», а из-за нашей потребности в социальном объединении. Эфемерность в сочетании с сообщениями в виде изображений сделала доступным более подлинное и эмоциональное общение, которое раньше было доступно виртуально.

Facebook и другие социальные сети первого поколения выросли на основе нашего желания отображения статуса. Instagram иллюстрирует революцию того, как мы выражаем данное стремление в виртуальном мире. Приложения на основе отображения статуса всегда существуют в той или иной форме. WhatsApp и Snapchat никогда не смогут заменить эту потребность.

Именно гены лежат в основе социального поведения. По мере того, как технологии движутся вперед, способы, которыми мы, как создатели, можем адресовать наши коллективные социальные желания, будут принимать неожиданные формы.

Вопрос, на который нужно ответить всем тем, кто стремится узнать о таких желаниях: где еще в нашей социальной жизни есть незаполненные участки?

Перевод: Алексей Ермолаев