Основатель Gett: «Сегодня на корпоративный сегмент приходится 80% выручки»

Наш убыток во всех странах присутствия в декабре 2016 года составлял $13,5 млн, в декабре 2017 года — $9,5 млн, а к декабрю прошлого года сократился до $3,5 млн. Есть компании, которые придерживаются стратегии «Я хочу быть лучшим в чём-то». В этом чём-то они действительно становятся лучшими и дальше просто зарабатывают. Такой стратегии придерживаемся и мы.

Мы планировали выйти на прибыль в 2019 году и надеялись, что это произойдет в начале года. Я думаю, что в этом бизнесе важнее не то, когда именно, в каком месяце или квартале это произойдёт, а может ли в принципе бизнес-модель быть прибыльной и какая у неё динамика финансовых показателей. У Uber и Lyft, как мы видим, тренды негативные. А мы вот улучшили наши показатели по сравнению с прошлым годом в 2,7 раза. На прибыль мы выйдем точно, а в этом месяце или в другом — не так важно.

<...>

В конце года по консолидированной финансовой отчетности мы покажем прибыль по всем странам, вместе взятым. Это было бы невозможно, если бы одна страна была сильно убыточна, а другая — прибыльна.

Мы работаем всего на четырех рынках. Каждый из них — большой, сложный, на них есть свои локальные конкуренты. Недостаточно одной прибыльной страны, чтобы вся компания Gett стала прибыльной.

Вообще, у нас довольно сбалансированный портфель доходов между США, Великобританией, Израилем и Россией. Я бы сказал, что Израиль и Россия в сумме приносят столько же, сколько Англия и США.

Мне хватает доли на российском рынке, которая у нас сейчас есть. Для нас всегда была важна не доля рынка, а скорее качество услуг — быстрая и качественная подача машин для бизнес-клиентов. Как только мы сумели этого добиться, то перестали вкладывать деньги в наращивание рыночной доли. Насколько я знаю, «Ситимобил» отчитался о $50 млн убытка в прошлом году. Мы столь неэкономной стратегии избегаем.

Мы выйдем на IPO, когда и рынок, и мы сами будем готовы, то есть когда получим прибыль. Меня ситуация с IPO Uber не пугает — наоборот, я вижу в ней хорошие шансы для нас. Судя по реакции рынка на убытки Uber и Lyft, складывается впечатление, что он может позитивно рассмотреть как раз такую компанию, как Gett, которая покажет и рост объёмов бизнеса, и рост чистой прибыли.

На корпоративный сегмент сегодня приходится 80% выручки сервиса. Gett силён как раз крупными клиентами. В среднем [расходы бизнеса на транспорт] сокращаются на 10–15%, но бывает и больше. Есть, например, уникальный кейс со «Сбербанком». Компания, где более 100 тысяч сотрудников, стала нашим клиентом в апреле 2019 года. Инициатором эксперимента по замене собственного таксопарка технологичным решением был сам Герман Греф.

Я волновался, потому что не знал, насколько существенно нам удастся сократить расходы «Сбербанка». Обычно наш сервис компании начинали использовать вместо обычных такси-сервисов вроде какой-нибудь «Берёзки». Такая замена была выгодной всегда, а вот в случае с корпоративным таксопарком у нас на тот момент опыта не было.

Но в итоге нам удалось сократить расходы «Сбербанка» на корпоративный транспорт в Москве на 44%. Увидев этот результат, руководство «Сбербанка» приняло решение в пользу аутсорсинга транспортных услуг и стало пользоваться нашим сервисом уже на уровне всего банка.