Уникальный случай в практике графолога-профайлера

Учитывая мой многолетний опыт работы по раскрытию преступлений в сфере экономики, а так же ряд успешных проектов по обеспечению безопасности бизнеса, я могу считаться экспертом в сфере экономической безопасности. Поэтому ко мне периодически обращаются за консультацией. В этот раз представители достаточно крупного предприятия (производство строительных комплектующих) обратились ко мне с просьбой проанализировать заманчивое, но несколько рискованное предложение. Данное предложение исходило от рядового работника этого же предприятия. Суть в двух словах : гарантированное получение крайне выгодного государственного заказа, на вполне себе приемлемых условиях. Помимо прочего, некоторые сомнения были и в части личности инициатора предложения.

Этот работник (инициатор заманчивого предложения) привлёк к себе внимание ещё на стадии трудоустройства. Он наотрез отказался назвать фамилии (установочные данные) родителей. Сослался на то, что папа полковник МВД руководит сверхсекретным подразделением в г. Красноярске.

Дальше – больше, во время перекуров Виктор (описываемый персонаж) говорил, что его отец занимает очень ответственную и секретную должность в структуре МВД, имеет звание полковника, но т.к. занимает генеральскую должность – вскоре должен стать генералом. Пару раз засветил свою фотографию в накинутом на плечи полковничьем кителе, пояснил, что батя дал сфотаться с пожеланием дослужиться в ближайшее время до полковника. Неоднократно Виктор давал понять, что может решить практически любой вопрос. В конце концов, через руководителей среднего звена о нём узнали топ менеджеры, а затем и руководители предприятия. Виктор до такой степени сумел войти в доверие, что с ним, по сути обычным работяжкой, стали советоваться по вопросам стратегического планирования бизнеса. Обычно он ничего конкретного не советовал, лишь многозначительно покачивал указательным пальцем и говорил чего-то неопределённое, но многозначительное. Например : «тут надо думать и думать» или ещё что-нибудь в том же духе. В общем, манипулировал бессовестно, и вполне успешно.

Своё скромное положение Виктор объяснял некими таинственными условиями, которые он должен выполнить по воле отца. Обращаю внимание читателя на то, что о своей семье Виктор всегда говорил подчёркнуто почтительно.

Приступив к изучению ситуации, я ознакомился с копиями документов Виктора в отделе по персоналу. Проверил по соответствующим базам данных, но никаких настораживающих сведений я не обнаружил. Однако первый звоночек прозвенел: я обратил внимание на подпись проверяемого. Впереди (монограмма) большая, даже слишком большая буква «В» - начальная буква его имени, а дальше (строчная часть) мелко (бисер) и небрежно (даже как-то брезгливо) выведена начальная часть фамилии Виктора.

Примерно так выглядела подпись нашего персонажа :

Такие подписи трактуются графологами как подписи человека совершенно не уважающего своих родителей, своих родных, свою фамилию. Что никак не складывалось в данной ситуации. В остальной части почерк Виктора не носил никаких выраженных признаков лживости.

Используя свои оперативные возможности по добыче интересующей информации, я получил карточку формы-1 фигуранта (заполняется при выдаче паспорта), там есть установочные данные родителей получателя паспорта, а имея полные установочные данные человека, в общем-то, не сложно установить и социальный статус, и род занятий. Семья нашего персонажа состояла из 4-х человек: отец, мать и два сына. Отец – слесарь на заводе, мать – воспитатель в детском саду, старший брат нашего «Виктора» - водитель грузовика. Семья рабочая, нормальная. Что называется «без закидонов». Никакого отношения к правоохранительным и тем более к сугубо секретным структурам не просматривалось даже близко.

Располагая этой информацией, я провёл беседу с «Виктором» как эксперт по предложенной им заманчивой схеме. Собственно в полной несостоятельности своего собеседника я разобрался быстро. Но решил провести небольшой эксперимент. В ходе беседы меня «срочно вызвали по неотложному делу», я предложил Виктору от руки составить что-то вроде справки - меморандума. Здесь я грубо подыграл Виктору, дескать, ты же понимаешь, что такие решения прорабатываются на основании составленных документов. Оставил перечень вопросов (из которых некоторые были достаточно острыми). Мне очень хотелось получить образец почерка Виктора, причём в привязке к изложению заведомо ложных сведений.

Когда вернулся, и увидел подготовленную Виктором справку, я был поражён. Документ был совершенно безграмотно составлен, но в этом тексте не было никаких признаков лжи. Ровный уверенный почерк с постоянным наклоном и размером букв. В своём Методическом руководстве я приводил примеры признаков лжи в почерке, с которыми сам сталкивался.

В тексте Виктора не было никаких намёков на ложь или даже сомнение пишущего. Хотя, если бы его предложение было принято, ущерб для работодателя составил бы несколько десятков миллионов. То есть на кону стояло не мало.

Я обсуждал сложившуюся ситуацию с другими специалистами графологами, полиграфологами. В итоге, пришли к выводу, что Виктор паталогический лгун, он искренне верит в собственную ложь.

Его пристрастие к обману подтвердили работающие с ним сотрудники. Например, когда к нему обращались с просьбой дать сигарету, тот говорил, что у него нет, предлагал обыскать, демонстрировал пустые карманы. Но через 10 мин закуривал новую сигарету. Потом его раскололи – он приклеивал пачку сигарет снизу к сиденью стула.

Уверен, что этот парень без труда прошёл бы тестирование на полиграфе. Но, повторюсь, - это уникальный случай. А, вообще, я уверен в эффективности графологического тестирования. В том числе и в случаях инцидентов.