Олег приехал вечером нервный, раздражительный и прямо с порога сообщил, что он ненадолго.
– Жена сегодня не в духе, – пояснил он. – Требует, чтобы я вернулся с работы пораньше.
– В таком случае мог бы вообще не приходить.
Он редко говорил что-либо о своей жене. В основном, инициатором разговоров на эту тему была я. Олег предпочитал деликатно уходить от расспросов. Мне самой было неприятно вытягивать из него информацию о его браке, но привычка задавать вопросы брала верх над чувством равновесия. Я не могла удержаться, тем более что была заинтересованным лицом.
– Что с тобой, Оля? – он протянул руки, чтобы обнять, но я отстранилась. – Ты словно чужая.
– Очень похоже на правду, – холодно заметила я. – Во всяком случае, ближе, наверно, уже не стану.
– Зачем ты так? – он выглядел обиженным. – Ты значишь для меня очень много. Гораздо больше, чем она.
– Мне не нравится это сравнение. Ты как будто в супермаркете выбираешь вино. Эта марка мне нравится больше, но пить я предпочитаю другое, потому что оно дешевле.
– Ох уж эти твои вечные ассоциации! – Олег решил перевести всё в шутку. – Но именно это меня в тебе и привлекает.
– Что именно? Моё ассоциативное мышление? – продолжала язвить я. Мне хотелось разозлить его, вывести из себя. Я знала, что это не так просто. Олег сохранял стойкость и демонстрировал оптимизм. И эта привычка мыслить и рассуждать позитивно прочно въелась в него. Иногда мне казалось, что настоящего Олега я не видела ещё ни разу. С другой стороны я понимала, что мне он доверяет гораздо больше, чем кому-либо. Разве стал бы он делиться своими страхами с коллегой по работе, или с приятелем из спортивного клуба, или с собственной женой? Нет, для них всех он играл особую роль – успешного руководителя. А рядом со мной он становился другим. Маска снималась легко, и обнажалось совсем другое лицо – обычного мужчины средних лет, который по роду деятельности и по долгу обязанностей ведёт себя определённым образом.
Олегу был знаком мой своенравный характер. Он видел меня разной. Порой я приходила с работы злая и раздражённая очередной сессией, которая прошла не по плану. В другой раз я была полна воодушевления. Но, так или иначе, моя зависимость от профессии проявлялась почти во всём.
Я знала, на что шла. Ещё будучи студенткой, посещала мастер-классы ведущих специалистов, которые рассказывали о том, как опасна профессиональная деформация и как важно позволять себе жить отдельно от работы. Я была уверена, что мне это по силам. Но сейчас уже тридцать два, а я всё ещё в профессии, и ни разу не сходила с этой дистанции. Перерыв необходим каждому. Но мне казалось, в этом нет необходимости. И потому на лето я брала заказов даже больше, чем в другие сезоны. Отдыхать в одиночестве не хотелось. Да и чем бы я могла себя занять? Книги читаю и так ежедневно. Друзей у меня нет. Есть только коллеги. Проводить с ними свободное время я не хочу, потому что все наши разговоры будут крутиться вокруг одного. Можно, конечно, съездить в гости к родителям, но я никогда не испытывала особой радости от общения с ними. С возрастом им стало всё труднее угодить. И если бы я могла, то отправила бы обоих на терапию. Но слушать меня они не хотят. Так зачем лишний раз напрягаться?
– Оля, – приятный голос Олега вывел меня из задумчивого состояния, в которое я периодически проваливалась последние несколько дней. – Что с тобой происходит?
– Сегодня я была у супервизора, – начала я. – Советовалась с ним по поводу одной моей пациентки, к которой у меня возникло негативное эмоциональное отношение.
– Она тебе не нравится? – поинтересовался Олег.
– Дело не в этом. Она, … в общем-то, в ней нет ничего такого, что могло бы вызвать у меня неприязнь. Но, каждый раз, когда я слышу про её мужа, у меня возникает странное чувство…
– Какое?
– Чувство вины. Как будто это я сделала так, что муж ей изменяет.
Олег с интересом посмотрел на меня.
– Причём тут ты? Разве ты знакома с её мужем?
– Нет, я ничего о нём не знаю, и мне это не нужно. Моя пациентка – Алёна, именно она обратилась ко мне за помощью. А что происходит у её мужа в жизни, мне абсолютно безразлично. Он не мой пациент.
– Алёна… – задумчиво повторил он. – А фамилия её тебе известна?
– Нет. Для терапии это не нужно. И вообще пациент может придумать себе любое имя, какое захочет.
– Странные у вас правила. Получается, любой может прийти к тебе на приём, назваться первым попавшимся именем, и ты должна будешь его принять?
– А вот тут ты не прав, – и я впервые за вечер улыбнулась. Но улыбка эта появилась, потому что я нашла повод в очередной раз продемонстрировать Олегу своё превосходство. – Я не должна ничего своим пациентам и принимаю я их в том случае, если сама захочу этого.
– Но если ты будешь отказываться, то пациентов может оказаться слишком мало. И как тогда быть? Тебе надо поддерживать свой авторитет, статус в обществе. А если ты будешь их отвергать, кто тогда к тебе пойдёт?
– Я отвергаю, как ты выразился, лишь тех, с кем не складывается альянс. Но перед этим я всегда пробую, сможем ли мы взаимодействовать. Если я понимаю, что да, – прекрасно! Встречаемся по два раза в неделю, а иногда и чаще, если проблема острая. Если же нет, и пациент мне не подходит, либо я не подхожу ему, мы прощаемся очень быстро без всякого сожаления.
– Получается, с этой Алёной альянс не сложился? Поэтому она тебе неприятна?
– Я уже говорила, что не она, а её проблема вызывает у меня негативные переживания. А насчёт альянса – он сложился давно, но сейчас почему-то разладился. И я пытаюсь понять причину этого. Вернее, – тут я вспомнила слова Лазурского, – прочувствовать её.
– Давно она к тебе ходит? – поинтересовался Олег.
– Около полугода.
– Немалый срок! – удивился он. – И всё это время она говорит, что муж ей изменяет?
– Нет, началось всё совсем с другого. Она пришла и сказала, что ей скучно, нечем себя занять. Муж постоянно на работе, родители живут отдельно, подруг достойных нет. Сама она не работает, не учится, ничем практически не занимается.
– А дети у неё есть? – продолжал расспрашивать Олег.
– Нет. Хотя они прожили в браке десять лет.
– М-да… – Олег, похоже, всерьёз задумался. – Так чего она от тебя хочет, эта Алёна?
– На самом деле цель её запроса – обрести себя. Самоидентификация, которой у неё никогда не было. В детстве её подавлял отец, и горячо любила мать. На этом контрасте выросло капризное, упрямое дитя, которое само точно не знает, чего хочет. И мужа она подобрала себе под стать. Во всяком случае, по её словам.
– Ты сказала, что ничего о нём не знаешь, – напомнил Олег. Он очень внимательно слушал меня всё это время.
– Я знаю только то, о чём говорит она. Ну, и, конечно, наблюдаю её реакцию и считываю невербальную информацию. Так вот, муж ей напоминает собственную мать.
– Как такое возможно?
– Очень даже. Девочка бессознательно выбирает себе объект влечения. Если взросление проходит условно нормально, девочка выберет отца. И потом, когда вырастет, подберёт себе мужа либо похожего на него, либо, наоборот, совершенно противоположного, если, скажем, отец был тиран. Но если в период взросления объектом влечения стала мать, это чревато определёнными последствиями. Девочка может полюбить женщин вместо мужчин. Либо выбирать себе партнёров, похожих на свою мать. Собственно, у Алены так и произошло. Вот почему за десять лет брака она ни разу не забеременела.
– То есть, ты хочешь сказать, что её муж – самая обыкновенная баба? – сорвалось у Олега. Обычно он не позволял себе произносить таких слов. Но, когда мне удавалось вывести его на эмоции, я радовалась этому, словно ребёнок своей новой победе, пусть даже небольшой.
– Он не совсем баба в привычном смысле этого слова, – поясняю я. – Но ведёт себя с ней и, вероятно, с другими женщинами так, словно он для них – родитель. Поощряет капризы, всячески балует, предупреждает каждое слово. Словом, заботливая, любящая мать! От такого мужчины будет сложно зачать ребёнка.
Олег выглядел так, будто его только что окатили грязной водой. Он смотрел на меня с укоризной, и я снова почувствовала лёгкий укол вины. Но ведь мы говорили о моей работе.
– Олег, почему это тебя беспокоит? – спрашиваю я.
– С чего ты взяла? Мне просто стало интересно послушать эту историю.
– Тогда в чём ты сейчас меня обвиняешь? – допытывалась я. – И не говори, что это не так. У тебя на лице всё написано. Да и мои чувства не обманывают.
Лазурский сказал: надо прочувствовать и прожить. Кажется, сейчас я именно этим и занимаюсь.
– Дело в том, что... – Олег замялся. – Мне неприятно всё это слушать.
– Ты сам так захотел.
– Но я же не знал, что речь пойдёт о ложных мужьях и обманутых девочках.
– Ты спрашивал, я – отвечала.
– Больше не буду об этом спрашивать, – нахмурился Олег. – Кстати, я говорил, что мне сегодня надо пораньше вернуться домой.
– Да, я помню, – странно, но меня это уже не злило. – Можешь идти к своей жене.
– Да, Алёна ждёт, – он поднялся и направился в прихожую, совершенно не обратив внимания на то, какое впечатление произвела на меня его последняя фраза. В прихожей он обулся, взял ключи и, поцеловав меня на прощание, ушёл.
Когда дверь за ним захлопнулась, я повернулась спиной к стене и, тесно прижавшись, стояла так несколько секунд, пытаясь собраться с мыслями.
– Алёна, значит… Очень интересно…
Пульс у виска отбивал дробь. Сердце стучало чаще обычного. А в голове стремительно проносились мысли, похожие как две капли воды. Могу ли я верить в такие совпадения?
ИСТОРИЯ "ГРАНИ МОЕГО Я"
ТОЛЬКО НА "ЛИТБЕРИ"
варианта всего два - послать или вернуться пораньше. в зависимости от того чего дальше хочется.