— Ох, дитя, какие шутки? Не знаю, про какой само…лет ты говоришь, — женщина плавно перешла на «ты». — Видимо, и для тебя отравление ядом не прошло бесследно, — она хлопнула себя по коленям и грустно вздохнула. — Ну, ничего, поживешь у нас, может, тебя найдут родные, а если нет, так совсем оставайся, если захочешь. А можешь потом, когда полностью оправишься, сама пойти искать свою семью. Но только надо дождаться середины весны. Места у нас глухие, зима застанет тебя в дороге, — она погладила меня по руке в утешающем жесте. — Так что оставайся, перезимуешь у нас.