Как Петр бороды рубил и свое первое окно в Европу (Часть 2)
ПОСЛЕДНИЙ ЦАРЬ ВСЕЯ РУСИ И ПЕРВЫЙ ИМПЕРАТОР ВСЕРОССИЙСКИЙ — В ПРОЕКТЕ «ГРАЖДАНИН ТАГАНРОГА».
автор Сергей Медведев
1699 год. Визит второй
По окончании второго Азовского похода для решения кадровой проблемы 28 человек из знатных русских родов были отправлены в Италию, по 22 представителя — в Англию и Голландию. Поехали в «еретические земли» со слезами на глазах. Без знания языка, до конца не понимая, зачем. У многих дома остались дети и жены.
В 1697 году за море отправился и сам царь, чтобы личным примером воодушевить соотечественников. Выбор пал на страны, где «наиболее процветали мореходства, и с плотниками переславскими поработать, под руководством настоящих мастеров». Такого в России прежде не было.Кроме того, Петр хотел проинформировать зарубежных партнеров о своих победах в Азовских походах и тем самым поднять престиж России.
Великое посольство должно было посетить Австрию, Саксонию, Бранденбург, Голландию, Англию, Венецию и Папу Римского. Как заметил историк Василий Ключевский, «по-видимому, у Петра не было ни охоты, ни досуга всматриваться в политический и общественный порядок Западной Европы, в отношения и понятия людей западного мира. Попав в Западную Европу, он, прежде всего, забежал в мастерскую ее цивилизации и не хотел идти никуда дальше, по крайней мере, оставался рассеянным, безучастным зрителем, когда ему показывали другие стороны западноевропейской жизни. Когда он в августе 1698 года возвращался в отечество с собранными за полтора года путешествия впечатлениями, Западная Европа должна была представляться ему в виде шумной и дымной мастерской с ее машинами, молотками, фабриками, пушками, кораблями».
Но если судить по «Записной книжке любопытных замечаний Великой Особы, странствовавшей под именем дворянина российского посольства в 1697 и 1698 годах» (ее автор неизвестен, кто-то из окружения Петра І), делегацию все же интересовало не только кораблестроение, но и быт.«В Амстердаме ужинал в таком доме, где ставили яства на столы и питье приносили нагие девки, а было их 5 девок. На голове убрано, на теле ничего, ноги перевязаны лентами, а руки — флерами».«В Амстердаме ж устроены изрядныя дома, где собираются каждый вечер девицы изрядные, девицы по 15 и по 20, и музыка непрестанно играет, и кто из охотников приходит, и кто которую полюбит, ту взявши за руку и вольно идет с нею в особую каморку или к ней в дом и ночует с ней без всякого опасения, потому что те дома нарочно построены и пошлину платят в ратушу, а домов таких с 20, а называются шпилгаус, или дома игральные, а есть дома, которые теж дела исполняют, только тайно, таких в Амстердаме с 200 и зело богатые дома».
До Венеции и Рима посольство не доехало из-за дошедших до царя известий о бунте стрельцов.Петр вернулся в Москву в августе 1698 года. Зашел в немецкую слободу, навестил семейство Монс (Анна Монс была его фавориткой). Заехал в дом Патрика Гордона, одного из руководителей Азовских походов. Не посетил только законную супругу Евдокию Федоровну. Ей он еще раньше посоветовал уйти в монастырь. Евдокия казалась прогрессивному Петру старомодной ксенофобкой. Не исключал царь и участия жены в стрелецком заговоре. (Справедливости ради скажем, что подозрения не подтвердились, но в монастырь Евдокии все равно пришлось уйти.)
Судя по всему, Петр был не в настроении. Понятно, что раздражали стрельцы со своим бунтом. Но и внешний вид соотечественников был ему не по душе. Как пишет Николай Устрялов, «на другой день по приезду царя в Москву рано утром вельможи, царедворцы, люди знатные и незнатные явились в Преображенский дворец поклониться государю. Он ласково приветствовал своих верных подданных, многих обнимал, целовал, говорил о своем путешествии. Между тем к неописуемому изумлению предстояших то одному, то другому собственной рукой обрезал бороды. Сначала остриг генералиссимуса Шеина (командующий войсками во втором Азовском походе, первый генералиссимус в истории России. — Авт.), потом кесаря Рамодановского (фактический руководитель Русского царства в период отсутствия Петра I. — Авт.), после того и прочих вельмож за исключением только двух, боярина Тихона Стрешнева и князя Михаила Черкасского: первого пощадил за испытанную преданность, второго за преклонную старость».
Сцена повторилась через 5 дней — на пиру у Шеина по случаю Нового года (его тогда праздновали в сентябре). Гостей было много, и некоторые явились уже без бороды, но было немало и бородачей. Среди всеобщего веселья царский шут Тургенев с ножницами в руках хватал за бороду то одного, то другого и мигом ее обрезал, при громком хохоте пирующих, которые утешали себя чужим горем.Через несколько дней на вечеринке у адмирала Лефорта бородачей уже не было.Устрялов пишет: «Этот первый шаг перерождения в России был самым трудным. Ничем так не гордился русский народ перед немцами и ничем в своих обычаях так не дорожил, как бородою. Обрить ее казалось грехом смертным».
А еще за границей Петр решительно разлюбил русскую одежду, которую он не жаловал и прежде: она мешала ему лазить на мачты, рубить топором, маршировать с солдатами. Эта одежда противоречила его неутомимой деятельности.Употребление русских кафтанов и шапок, телогреек, сапог было запрещено. Петр мстил своему невежественному окружению за отсутствие интереса к жизни, за суеверия и предрассудки, за то, что в детстве все эти бородатые люди в кафтанах не могли объяснить ему, что такое астролябия, и не знали, для чего нужен циркуль.
Как ни странно, новые московские веяния оказали влияние и на историю Таганрога. Как мы помним, Петру Алексеевичу понравился Таганий Рог. Однако инженер де Лаваль, которому поручили заняться устройством гавани и города, прибыв на юг в июле 1697 года, заложил шанец (земляное сооружение для защиты артиллерийских орудий) не на мысе, избранном царем, а на Петрушиной косе.В октябре того же года московское начальство, Пушкарский приказ, потребовало от Лаваля объяснения, почему он предпочел Петрушину косу Таган-Рогу, и нельзя ли устроить гавань на Mиyce.В марте следующего года вышло постановление: город и корабельную пристань строить на Mиyce, а на Петрушиной косе не строить.
Правда последнее слово оставили за итальянским инженером-капитаном Матвеем Симонтом, человеком опытным и авторитетным. Он еще раз измерил глубины и пришел к выводу, что на Петрушиной косе действительно строить нельзя — мелко. Но и на Миусе мелко.
Симонт настаивал на строительстве города и крепости у Таганьего Рога. Однако решение так и не было принято. Кто знает, когда бы оно было принято, если бы Петр Алексеевич не вернулся в Москву раньше запланированного срока. И в плохом настроении.Более того, царь объявил о своих намерениях осмотреть Азов и Таганрог. Как только растает лед.
В Пушкарском приказе не без оснований полагали, что вслед за бородами и кафтанами могут полететь и головы.12 сентября 1698 года Симонту был отдан приказ «поспешить с сооружением» (Лаваля к тому моменту обвинили в госизмене и отправили в Москву). Гавань все-таки решили строить на месте, указанном Петром. Боясь строгой расправы со стороны царя за медленность, Пушкарский приказ торопил: «Сваи побить всеконечно ныне осенью и зимою, чтобы к весне была пристань всеконечно в готовности». Так 12 сентября 1698 года стало считаться днем основания Таганрога.
В апреле 1699 года 86 кораблей военного флота вышли из Воронежа. На борту 46-пушечного корабля «Крепость» находился думный дьяк Емельян Игнатович Украинцев, лучший дипломат России на тот момент, он отправлялся в Османскую империю вести переговоры о мире. Петр решил проводить Украинцева до Керчи, заодно показать туркам, что у русского флота есть не только галеры.
По дороге царь накормил своих приближенных фрикасе из черепах, которых поймали в Дону. Фрикасе по-голландски понравилось приближенным. Они подумали, что это запеченные цыплята. Устрялов писал: «Когда блюдо было съедено, государь велел принести и показать пирующим перья мнимых цыплят — черепаховые черепы. Впрочем, все были довольны неожиданным фрикасе и много смеялись. Кроме Шеина и Салтыкова: им сделалось тошно, от чего смех еще более увеличился».
24 мая флот прибыл в Азов. Осмотрев восстановленный город, Петр остался доволен проведенными работами и в сопровождении 44 судов отправился в Троицкую крепость, где в срочном порядке сооружали гавань на 200 мест.
Крепостные стены еще не были выведены, но на берегу уже стояли артиллерийские батареи и были устроены искусственные молы для защиты кораблей от ветра. Царю понравилось.Петр осмотрел и крепость, заложенную де Лавалем на Петрушиной косе. Признал работы бесполезными.
Ко дню государева тезоименитства весь флот выстроился на таганрогском рейде. Именинник устроил пир с музыкой, с пушечной и ружейной пальбой.Украшением вечера стал фейерверк и щит с изображением апостола Петра. Надпись в верхней части щита гласила: «Что Бог изволил, то и будет», а в нижней части — «Бог дает избранному».Проводив Украинцева до Керчи, Петр вернулся на Таганий Рог. Здесь он освятил место закладки церкви во имя Святой Троицы. Церковь дала название городу. В 1700 году он был впервые внесен в список российских городов как Троицк на Таган-Роге.
На этом заканчивается 2 часть истории, связанной с Петром I и его визитами на Таганрогский залив. В следующей части мы расскажем о третьем приходе императора и про разрушение г. Таганрог в феврале 1712 года.
Подпишитесь на наш блог, чтобы не пропустить новую публикацию, и делитесь своими впечатлениями о первой части в комментариях!
Telegram-канал «ЕвроМедиа» о самых значимых новостях отраслей https://t.me/ideuromedia