IT-беженец в Германии. Часть 32

Это настоящая история. Происходит со мной прямо сейчас. Пишу как есть. Все части на Медиум.

Зима 2019–2020. Я живу в Дюссельдорфе. Снимаю квартиру в обычном районе, на конечной остановке трамвая.

17 января, почти полночь, слышу на улице вой сирены. Выхожу на балкон.

Ездят вокруг домов аж 4 полицейских фургона с мигалками. Я их и утром, кажется, видел, но не придал значения, сонный был. Сейчас они что-то говорят через громкоговорители.

Сложно разобрать слова, но я уловил несколько.

Ахтунг — это внимание. Полицай — это полиция. Фоя — это огонь. И Бомбе. Последнее вы и без меня сможете перевести.

Полицейские обходят дома. Стучат в двери. Я сработал на опережение. Пока до моего подъезда не дошли, вышел сам.

На улице пусто. Только полицейские огни посреди ночи и эти звуки из громкоговорителя. Ощущение, будто война началась.

— Гуте нахт. Что случись?

— В 200 метрах от вас находится тюрьма. Там заложили бомбу. Вы срочно должны эвакуироваться

Я так и понял, что эвакуация идет, вышел к полицейским уже с вещами. Мне дали адрес, куда нужно идти. Там должен ждать автобус.

Иду, улицы пустые. Свет в домах не горит, никого нет дома. Только звуки эти: ахтунг, фоя, бомбе. Большую часть людей еще днем эвакуировали. Я проспал, видимо. Работал по ночам, а днем спал.

Сажусь в автобус, едем. В школу.

Там всех выводят, ведут до здания школы. Разместили людей, кого в спортзал, кого в классы. Выдали карточку, по которой можно получить еду, воду.

У меня ноутбук с собой, сел за партой, работаю.

Чего она смотрит на меня всё? Смотрит и улыбается. Ну привет тогда, чего вылупилась?

Это моя соседка из дома напротив оказалась. Представилась как Лиза. Но японцы нам обычно не называют свои настоящие имена. Они называют те имена, которые мы сможем произнести. Ну хорошо, Лиза, так Лиза.

Она на немецком хорошо говорит, лучше меня. Рассказала, что это не заминировали тюрьму, а нашли в ней бомбу со Второй Мировой войны. Там стройка была, здание тюрьмы снесли и хотели новое строить. И вдруг откопали бомбу. Ее сейчас обезвреживают, поэтому нас и вывезли.

Лиза в Японии работала моделью на выставках автомобилей. Это из тех девушек, которые рядом с машинами позируют в откровенных нарядах. Глядя на нее, сложно сомневаться в ее словах.

А в Германии она — дальнобойщик. Прикинь. Дальнобойщик. Вот у человека жизнь действительно разнообразная. Но на лицо — тяга к автомобилям.

А еще, Лиза — бомж.

Серьезно. На английском она назвала себя «хоумлес», то есть «бездомный». Германия дает ей квартиру в нашем районе, так как у нее недостаточно денег, чтобы самой эту квартиру снимать.

И оказалось, что в нашем районе многие живут так же. Им государство выделило эти квартиры. Я ее тут снимаю за 1000 евро в месяц, а им точно такую же выделили бесплатно. Студия, метров 35, с лоджией, высокими потолками, окнами в пол.

Я подозревал, что райончик тут грязноват по сравнению с другими частями города. И люди выглядят как-то поопаснее, не сильно на немцев похожи. Но по сравнению с тем местом в РФ, из которого я приехал, тут идеальная чистота и культурнейшее население. Так что, внимания на это не обращал.

Интересно, у кого-нибудь из читателей моего бложика был хоть когда-нибудь роман с бомжихой?

Потом я уехал из Германии на пару месяцев. В России нужно было встретиться с родными, заказчиками, одноклассниками. Уехал и не вернулся. Начался коронавирус, границы закрыли.

Я ведь в Германии теперь тоже на правах бомжа нахожусь. Почему-то вспомнилась эта история.

Надо Лизе позвонить, узнать, как у нее дела сейчас. Может, она подскажет мне что-нибудь важное по нашей бомжовской теме.

Ааа, блин, у меня ж телефон украли.