IT-беженец в Германии. Часть 44. Ну… и…?

3 ноября, четверг

Это настоящая история. Происходит со мной прямо сейчас. Пишу как есть.

Я стою в нашей администрации. Передо мной за столом девушка, немка. Охранник снаружи за дверью. Он сначала смотрел на нас через окошко в двери, но я дождался, пока он отойдет. Сейчас нужно быть аккуратным. Очень. Аккуратным.

Достаю свой нож…

Вы поняли, да? Это я опять начал с конца. Тут снова эксцесс случился.

Никогда не знаешь заранее, какой именно из случаев приведет тебя к той жöпе, в которой сейчас оказался. Я ведь не все описываю, что со мной происходит. Что-то упускаю, на что-то внимания не обращаю.

Вот, например, я раньше не замечал как часто Исхан слово «дуй» вставляет в речь. И не писал тут это слово. А как мы с ним начали больше общаться — в моем рассказе «дуй» сразу начало появляться.

И еще про многое я не пишу, потому что считаю это неважным или неинтересным.

Истории других людей специально не рассказываю. Некоторые из них поинтереснее моих будут, но это не мои истории. Свои они пусть сами расскажут, я не получал от них разрешения на трансляцию.

Сейчас уточню некоторые детали. Начну с начала. Со дня моего приезда в новый лагерь.

24 октября, понедельник, 10 дней до этого.

В моем новом доме срач. Я говорил уже об этом, но, кажется, не достаточно подробно. Глаз уже привык к такому. Срач и срач. У всех срач. Возьми, да уберись, чего сопли развешивать.

Но нужно раскрыть тему. Потому что тут просто п&зд€ц какой срач.

На кухне лежат горы старой еды. Прямо горы. По пол метра в высоту. На полу, на столах. В них ползают черви. Белые черви.

Ну черви и черви, подумал я. Белок. Уберем.

В раковинах и душевых кабинах сливы забиты остатками еды. Картошка, перец, еще что-то.

Ну забиты и забиты, подумал я. Запасы на черный день. Уберем.

Унитазы усраты так, как будто тут люди гадят стоя. Просто подошел, спустил штаны, а дальше — лети лети лепесток через запад на восток.

Ну усраты и усраты, подумал я. Доместос нужно купить. Уберем.

А в моем номере как будто раньше был какой-то китайский ресторан. Тут будто кухня была и что-то постоянно жарили на сковороде, не прикрывая крышечкой. Все стены в жире уляпаны и в какой-то грязи.

Ну уляпаны и уляпаны, подумал я. Жизнь, значит, тут бурлила. Уберем.

Внутренний ужас нашего лагеря компенсируется прелестью города, в котором этот лагерь находится.

Вышел в город — там красота, про какую у нас в России только в сказках пишут. Когда маленький был, в видеоиграх тоже часто видел такую красоту. Думал тогда, что это не по-настоящему, не бывает такого. Думал, что это только в видеоиграх бывает.

Мама не любила, когда я в видеоигры играл. Но она просто не видела как там красиво. Не то, что виды у нас за окном в том месте, где мы жили.

Да и наши дома тут — это не сараи и бараки. Даже не смотря на то, что я их так иногда называю. Это хорошо сделанные дома, с хорошей отделкой и хорошей фурнитурой. Просто грязные. А счисти эту грязь — под ней всё как у людей.

В общем, мне было полностью наплевать на то, что тут как в зоопарке. Я сюда не на курорт приехал. Люди дикие, но будем договариваться. Никто не хочет в г0вн€ жить, это я наверняка знаю. Нужно только общий язык найти.

Но сразу не нужно бросаться всё отчищать. Потому что ты сегодня отчистишь, а завтра его опять загадят. Надо бы сначала познакомиться и до всех донести, что мы теперь чисто живем.

Выбрал себе самые приличные унитаз и душевую, поддерживаю чистоту только там.

А когда я украинца Прохора встретил, то по его словам — он тут вообще чуть ли не единственный, кто уборку делает. Все остальные — звери, а он — дитя цивилизации. Хотя у самого около двери навалено г0вн@ столько, сколько турки около своих дверей не наваливают.

Нужно будет поговорить с ним об этом. Но попозже.

26 октября, среда.

В этот день мы с Исханом разыгрывали нашу сценку перед администрацией. Вечером Исхан уехал ночевать в другое место, а я в коридоре снова встретил Прохора. Он в рубашке, аккуратно одет, по-праздничному.

— Даниил, выпьешь с нами?

— Спасибо, но я не пью

— Вообще не пьешь?

— Без повода не пью

— Так есть повод

У Прохора сегодня день рождения. Исполняется 30 лет. Я сходил к себе за стаканом.

У них такой же номер, как и у меня. Две кровати. Стены тоже загажены. Они живут с армянином.

— За эти пол года он мне как брат стал. Давай, за дружбу

И хлоп! Залпом выпивает свой стакан с ягермайстером. Это ликер такой немецкий, с травами, у него зеленый олень на логотипе.

Русские, украинцы всегда пьют одинаково. Хлоп! И всё. Армяне и грузины почти так же, но немного помедленнее, растягивают. А меня в Ирландии заново пить научили. Я так не могу уже.

Мы привыкли водку пить так, как будто гвоздь себе в гроб забиваем. Хлоп! Но тут же не водка. Тут виски, ликер, вермут.

Я, когда приехал в Ирландию, решил, что нужно в местный паб сходить обязательно. Я тогда вообще не пил, но хотелось попробовать настоящий ирландский виски. Когда еще будет такой повод?

Захожу, заказываю самый дорогой. Бармен приносит, а я такой выдохнул и Хлоп!

Он смотрит на меня круглыми глазами. Другие люди в баре тоже смотрят. Понять не могут, это что такое было сейчас? А я думаю, что виски не очень. Чего его все нахваливают?

Мой учитель английского — чистокровный ирландец. Он очень гордится своей страной и для него пить виски таким образом — это зря переводить продукт. Когда он узнал о моем опыте, сразу отправил учиться питию в музей виски в Дублине. Там не только музей, но и обучающие курсы.

После этого я медленно пить умею, для удовольствия от самого напитка, а не для беспамятства.

А когда молодой был, мы всегда бухали с друзьями. По нашему, по-русски. Хлоп! И так, чтобы лёжа покачивало. Так, чтобы как гвоздь себе в гроб: «На, гадина, получай!».

Как отцы наши пили и как деды пили.

Когда СССР развалился, у меня отец так и пил. Для инженеров не было места в том новом мире. И он пил... Долго пил… А потом умер… Мне тогда 20 лет было.

С тех пор я с друзьями больше не бухал. Бросил разом, в один день. Все напивались, а я трезвый был, по домам их растаскивал.

Меня только через много лет в Ирландии заново пить научили.