«Ты спросишь почему я потерял ее? Я струсил. Испугался ее власти надо мной. Она умела давать свободу выбора. Ничего не требовала. Не держала. Но именно этим привязывала к себе. К ней хотелось возвращаться. Всегда. Сквозь ночь, дождь и ветер. Она любила меня. До безумия. Она умела ЖДАТЬ. Прощала. Преданно и молча. Сквозь ссоры, расстояния, ранящие слова, обиды, жгучую боль. И когда я возвращался в ее нежные руки, обесточенный, вымотанный и опустошенный, в мои вены снова вливался пульс, и я чувствовал, что ЖИВУ. Она меня понимала. Не предъявляла. Не обвиняла ни в чем. Гордая. Сложная. Простая….Моя. Зависимость. Я хотел быть только с ней, но бежал от нее, пытаясь сохранить остатки мужской свободы, этой гребаной независимости. Я причинял ей боль, но не мог преодолеть себя, а по итогу убил нас обоих.
Она была из тех женщин, которые любят до мозга костей, до последней капли крови. И нужно было принимать решения. Мужские. Волевые. Кардинальные. Но я только мучал ее неопределенностью, я уходил и возвращался к ней снова и снова, доводя ее до исступления. Пока однажды не ушла она, чтобы больше никогда не вернуться. Странная фраза, смысл которой я понял уже потом: «Женщина, которая все прощает и долго терпит, часто уходит неожиданно и навсегда.» И теперь без нее — провал, дыра в животе. Пустота, которую никем и ничем не заполнишь. Это я тоже понял уже потом. Много позже, после идущих следом за ней однотипных клонов, искусственных кукол, глупых, лживых и до одури пустых, омерзительно похожих друг на друга. После нее не вкусно. Отвратительно. До тошноты. Но ее не вернешь.
Особая порода достойных женщин. Такие не возвращаются.
Любил ли я ее? Не знаю. Но когда она ушла, я проклял этот мир.»