О временной работе курьером и перспективах открытия бизнеса в США
В Москве Валентин Шерозия создавал и проводил презентации для МТС, ВТБ и других крупных российских и международных компаний. Летом 2022 года он уехал в США. В интервью «Коммерсанту» он рассказал, как зарабатывает на жизнь доставкой готовой еды, чтобы продолжить свое дело в другой стране.
— Где ты сейчас находишься и почему?
— Я нахожусь в Лос-Анджелесе, США, штат Калифорния. Я приехал сюда 17 июля. Прилетел вначале в Нью-Йорк через Ташкент, после Нью-Йорка — в Майями, и вот в Лос-Анджелес я приехал в начале августа.
В принципе у меня были зарубежные проекты, но для себя я в качестве страны, где хотел бы жить и работать помимо России, рассматривал только Америку. Никакие другие страны не смотрел. После 24 февраля это уже не поддавалось никаким сомнениям. Я понимал, что, как только я получу визу, я обязательно поеду. Это не переезд, у меня не было цели именно переехать, у меня была цель поехать посмотреть, попробовать, пока это возможно. Потому что я понимал, что в силу эскалации конфликта могут закручиваться определенные гайки, что на самом деле сейчас и происходит.
— А семья осталась в России? Ты один в Лос-Анджелесе?
— Да, моя жена и мой сын, моя мать, они в России. Конечно, я не думал, что будет так тяжело. Я предполагал, что будет тяжело, но не думал, что будет так сложно.
Есть разные способы встреч, разные способы им сюда приехать, но пока у них нет виз и пока я здесь не решил свои вопросы с документами, наша встреча под большим сомнением.
Понятно, что я могу прям сейчас после нашего разговора купить билет и уехать обратно в Москву, но я так не сделаю, потому что у меня есть определенные цели. К которым я двигаюсь.
По сути, здесь каждый мой день — это такой День сурка, то есть у меня нет свободных даже пяти минут. Мне мой отец прислал вчера статью интересную почитать, я говорю: «Спасибо, почитаю». Он говорит: «Да там пять минут». Я говорю: «Ну пять минут — это немало, потому что надо найти эти пять минут».
Я не строю из себя какого-то суперзанятого человека, нет, просто я просыпаюсь, занимаюсь своими бытовыми делами. Потом занимаюсь работой на Россию, мои проекты по-прежнему там реализуются, слава богу, есть пока на это спрос. Видимо, компании стараются максимально бюджеты этого года все-таки отработать, что будет с бюджетами следующего года, никто не знает. Потом где-то в 12, в час дня по местному времени, когда в Москве уже ночь, я еду работать здесь, пока как могу. Это низкоквалифицированный труд, но он позволяет мне зарабатывать деньги и решать насущные вопросы. В итоге я работаю где-то по 12–14 часов в день, без выходных.
— Давай вернемся к периоду до 24 февраля. Представим, если бы мы с тобой говорили до этих событий, и я бы тебя попросила рассказать о своем проекте, о планах по его развитию, что бы ты тогда рассказал о нем?
— Условно мы разговариваем 20 февраля. Ну если постараться тезисно, насколько это возможно, рассказать. Я в целом карьерист, и мой трудовой стаж начался достаточно рано. Мне сейчас 35 лет, а работать я начал с 14 лет в компании своего отца, потом где-то в 23 года я переехал в Москву из Саратова. И у меня началась достаточно стремительная карьера в качестве менеджера в международных корпорациях.
Потом где-то через семь лет работы в этих компаниях у меня произошел карьерный кризис, и я стал на развилку, что мне дальше делать: либо пробовать какие-то самостоятельные проекты, собственный бизнес развивать, либо продолжать дальше строить карьеру. Я выбрал первое, и не было ни одного дня, когда бы я пожалел об этом, несмотря на то, что путь предпринимателя, он — сложный, тернистый, и я постоянно сталкивался с разными проблемами. Но с 2018 года, когда я начал развивать свое дело, это, наверное, самый крутой период в моей жизни.
По сути, моя деятельность — я помогаю компаниям создавать и проводить презентации. Очевидно, что любой бизнес, неважно, какой у него размер, отрасль, ему всегда нужно что-то презентовать. Либо внутри, либо вовне, когда менеджеры отдела продаж или маркетологи презентуют что-то своим клиентам, партнерам и так далее. Пока я работал в международных компаниях, у меня сформировался этот навык. Я не сам это открыл в себе, а люди, кто со мной так или иначе пересекался, мне всегда говорили: «Ты очень хорошо выступаешь на публике, хорошо агрегируешь большое количество информации разной, удаляешь лишнее, оставляешь главное, вкладываешь в это какие-то интересные смыслы, умеешь делать презентации».
У меня сформировался такой персональный бренд. «Человек-презентация» я себя называю, это очень хорошо наложилось на хайп на фоне супергероев — я начал себя позиционировать как супергерой для бизнеса, который может помочь бизнесу делать крутые презентации.
Как раз к началу 2022 года у меня начало получаться выводить это дело на какое-то стабильное состояние. Начали нормально формироваться денежные потоки, я начал привлекать людей на постоянную основу работы со мной. Мои планы на 2022 год были очень амбициозными.
Если до этого я работал только с фрилансерами, то я хотел формировать штат постоянных сотрудников, я планировал инвестировать деньги в менеджмент бизнеса, то есть я планировал автоматизировать процессы, у меня уже были авансированы деньги в «Битрикс», я планировал сделать CRM-систему внутреннюю. И я планировал также систематизировать производственный процесс.
Но после 24 февраля стало понятно, что это не имеет никакого смысла.
— Прошу тебя вспомнить, наступает 24 февраля, ты просыпаешься, открываешь новости, как человек, у которого есть свое дело, у тебя наверняка запланирован график, созвоны, встречи, надо делать текущие дела. Ты можешь вспомнить, что ты вообще делал? Расскажи поподробнее об этом дне.
— Ты знаешь, я помню все максимально детально, потому что так сложилось, что 24 февраля — это день рождения моей жены, и у нее есть сестра-двойняшка, у них день рождения в один день. Я на тот момент был в Энгельсе в Саратовской области, у нее дома, там, где она родилась и выросла. Это был очень трагический период нашей жизни, потому что за неделю до этого у нее умерла мама. Мы были там на похоронах.
За день до этого они признали ЛНР и ДНР так называемые. И в принципе я понимал, что это будет, это же не просто так делается, я понимал, что будет в****. Прошу прощения. Понимал, что будет спецоперация. Но я просто не думал, что все будет развиваться так стремительно.
Помню, было утро, я занимался какими-то своими ванными процедурами, и домой вошла сестра моей жены и кричит: «Валя, Валя, они начали!» Я понял, что все, сейчас жизни уже не будет прежней. У меня, как ты правильно говоришь, был график на этот день. У меня были запланированы созвоны с коллегой, как раз с агентством, с которым планировалось внедрять «Битрикс». Вот эти созвоны проходили не в стандартной рабочей атмосфере. Они проходили на фоне того, что нам делать дальше. И в принципе я всем ребятам говорил, что главное — не торопиться с принятием каких-то решений, и очевидно, что сейчас мы решение принимать не будем, надо хотя бы один-два дня, неделю посмотреть, как будут развиваться события.
При этом мне начали достаточно быстро, буквально в этот день, приходить письма от моих заказчиков, которые уже до этого либо авансировали проекты, либо должны были завершать проекты.
Все письма были такого панического характера. То есть люди реально кричали: «Что делать, как нам быть, у нас же проект!»
Если те проекты, которые завершались, мы их закончили, то проекты, которые только были авансированы, мы их еще не начали. Они все остановились.
Очень быстро компании начали просить вернуть деньги, а те компании, которые планировали начать проекты, сказали, что они не будут их начинать. В итоге я попал в очень сложную финансовую ситуацию, поскольку у меня были обязательства и я на эти деньги рассчитывал. Обязательства никто не планировал мне прощать или пролонгировать их, но деньги я не мог получать.
Сколько бы я ни звонил, сколько бы я ни писал, поднимал старые записи, пытался что-то делать, звонить людям и говорить: «Давайте работать»,— нет-нет, люди либо трубки не брали, либо не отвечали, либо так и говорили: «Валентин, пойми, пожалуйста, сейчас нам не до презентаций».