"Богатство и бедность"

Василий Якеменко

Текст подготовлен на основе лекции Василия Якемнко

Что бы ни скрывалось за словом бедность – это следствие, а не причина. А что тогда причина? Образ мышления, потому что действие – это производная от образа мышления.

Есть способ думать об отношениях с миром, с другими людьми, предметами, который называется «бедность».

Будем раскрывать эти афоризмы частями.

Допустим - я бедный, а хочу быть богатым. Улавливаете опасность? Богатство - это бедность, только наоборот. Я что-то вроде непьющего алкоголика. Предположим - я из бедного превратился в богатого, и в чем будет сюрприз? Может выясниться, что мне и это тоже не нравится (мне же не нравится бедность, а богатство мне нравится на контрасте). Нам надо поискать что-то, что еще выше, чем богатство и бедность.

Итак, бедность. Большинство из желающих победить ее производят автоматический выбор бедности на каждой развилке своего пути. Например, у меня есть в кармане 2 тысячи рублей. Мне нужно вернуться домой, такси «Комфорт» стоит как раз 2 тысячи рублей, но мне завтра платить за квартиру, поэтому я выбираю «эконом» или метро. 2 тысячи у меня есть, но они мне нужны. Когда? -Завтра.

Я хочу купить наушники за 10 тысяч, и как раз только что получил аванс в 10 тысяч рублей. И вот я на развилке: купить то, что я хочу, или купить то, что рядом лежит за 3 тысячи. Если я бедный человек, я выбираю второе.

У меня, как у каждого порядочного бедного человека, есть доставшийся случайно по наследству сервиз Мейсен. Но каждый день я ем не из него. А из чего я ем? У меня обычно стоит стопка принесенных с корпоратива пластиковых тарелок, ну и чтоб таблетки для посудомойки тоже не тратить, потому что это дорого.

Получается интересная ситуация – деньги есть, но их нет. Этот способ мышления можно описать так: бедному не хватает, даже когда хватает.

Тогда для богатого мы строим фразу наоборот: богатому хватает, даже когда не хватает.

Моя бедность автоматическая

3 идеи стоят за каждым нашим выбором и освещают дорогу. Дорогу к такси эконом класса.

- Завтра. Оно наступит, и это завтра может быть черным. Денег не будет.

- Завтра будут деньги только те, которые у меня остались с сегодня.

- Те деньги, что у меня здесь есть, случайны. Они достаются, и не факт, что достанутся завтра.

Т.е. в каждый отдельный момент времени я могу быть богат. Как в старые времена 2 раза в месяц я богат: в зарплату и аванс. Но я беден, потому что в тот самый момент, когда мне дали деньги, их нельзя тратить.

Введем термин «контекст инструментального избегания». Что это такое? Мозг любит связывать всякие закономерности в цепочки причинно-следственных связей. Например, эксперимент с собакой: после гудка ее било током, и каждый следующий раз во время гудка она начинает теперь убирать лапу. Но вдруг после гудка ее током не бьет, а лапу она убирает все равно.

Так и наш мозг говорит нам: мы можем предпринять некое действие, чтобы не ударило током. Это и называется контекст инструментального избегания. Точно также можно построить контекст инструментального вознаграждения. Если после стимула я делаю какое-то действие, мне дают за это баранку. Когда у меня оказываются деньги (зарплата, друг отдал долг, получил наследство), я бы мог их потратить, но начинает действовать контекст инструментального избегания– плохое завтра уже есть в моей голове, и надо бы растянуть эти деньги на месяц, а лучше на 2.

А богатый носит в голове другой контекст. Сформулируем его так: не может быть, чтобы завтра не было денег. Это как если бы завтра не было воздуха. Пусть у меня сейчас всего 20 тысяч, я могу в любую секунду их потратить на малейшую прихоть, потому что в любую секунду кто-то может позвонить, предложить работу, спросит меня о чем-то, оплатит мой ответ на свой вопрос. У богатого бесконечное количество возможностей, откуда возникают деньги. Почему этих возможностей нет у бедного? С одной стороны – выученная бедность, а с другой – выученное богатство. Допустим, что бедность – это какой-то тип моих отношений с другими людьми и предметами. Мои отношения с банкой черной икры, как и с огромным батоном из Ашана вполне определенные. Мы можем попробовать их описать: экономность, жадность, трусость, осторожность, требование гарантий (бедняки обожают гарантии). Я не всегда их проявляю, а только в отношениях с предметами, людьми. Это не мои качества.

Другой пример:

Некая мать живет с ребенком, а на 2 дня уходит на работу, оставляя ребенку кастрюлю с супом. К обеду кастрюля заканчивается, и полтора дня он кукует. Мозг ребенка начинает понимать, что мама вернется только через 2 дня и надо есть кастрюлю по частям. И для ребенка совершенно очевидно, что нужно экономить (бить какую-то вещь, полученную заранее, на части). Но это выученная вещь. Представьте, что какой-то ребенок находится в контексте, где его действия провоцируют лишь наказание. Такой ребенок вырастет трусоватым, но это будет выученная трусость. Если наш ребенок попадет в такие контексты, он выучит такие черты отношений с предметами, как экономность, трусость, жадность. Теперь он знает, как устроен мир, но он не знает, что он это знает.

Наш ребенок растет и знает, как в мире обстоят дела: если мне сейчас дали денег, значит - в следующем месяце их не будет. Он перенес весь свой детский опыт во взрослую жизнь. Такой ребенок живет от подкрепления до подкрепления. Так проявляется время. Время от подкрепления до подкрепления функционально нужно: нужно просчитать, на сколько частей поделить кастрюлю. А в другом смысле время исчезает.

У бедняка время идет от зарплаты до зарплаты. Посмотрим на противоположные характеристики: человек и его окружение. Посмотрим на те слова, которыми описываются отношения богатого человека с его окружением: щедрость. Допустим, что какой-то ребенок рос вне дефицитов и знал, что каждая передача ресурсов вознаграждается. Во-первых, они не кончаются, а во-вторых – вознаграждаются. И когда он вырастает, его отношения с другими людьми называются щедрость (это не в нем щедрость, это в его отношениях). Или мы говорим: человек – храбрый. Что это такое? Это способность действовать при недостатке информации. Если я знаю, чем дело кончится, это не храбрость.

Все эти слова и наша сознательность – это автоматизм, не имеющий никакого отношения к тому, что стоило бы называть сознательной жизнью. Это попытка следовать нормам, правилам, чтобы избежать наказания. Опять мы вернулись к инструментальному избеганию. И до тех пор, пока этот контекст висит над нашей судьбой, мы продолжаем везде видеть этот мифический удар током, который должен нас настигнуть, хотя реально людей, убитых этим током, мы на улицах не видим.

Что же делать? Ответ очень простой – надо впасть в детство. Представьте себя в позиции ребенка, который ничего не знает, никаким нормам не следует – маленький плохиш–анархист. И смерть вам не грозит, почему? Потому что, как мы выяснили, в обществе полно денег. Допустим, какой-то человек считает, что чтобы зарабатывать деньги, надо быть юристом (или подставьте любую другую профессию). Юрист – это что? Это способ мышления, которое не дается в ВУЗЕ. Там даются знания, но не образ мышления. Но чтобы стать успешным юристом, надо не закончить самый престижный ВУЗ, а думать как юрист. Но человек этого не знает, и думает, что для успеха в жизни надо освоить специальность.

У нашего взрослого ребенка-анархиста возникает проблема: все советы папы и мамы мы отменили, на работу ходить не надо, люблю гулять с собакой, собирать марки – занимаюсь этим (а если что – продаю вещи из квартиры). И тут возникает вопрос, где брать новую картину мира и новый язык?

Почему вам нравится именно такая марка машины и именно такая шуба? Вы скажете, что это не существенный вопрос, а я вам докажу, что это самый существенный вопрос и что-то более истинное о вас, чем случайно выбранная в ВУЗе профессия. Если какое-то пристрастие или неприятие идет с вами всю вашу жизнь, это очень интересный вопрос.

Что я ищу на самом деле? И чем отличается богатый человек? У него есть мотив: его что-то жжет изнутри. И по тому, что его жжет, можно определить, чем он будет заниматься на пределе своих сил все время, которое у него есть. Вопрос: что может быть моим мотивом, который заставит трудиться на пределе. Его надо открыть. Оказывается, есть тысяча подсказок. Я с детства собираю пластинки, уже 3 жены сменилось, 3 работы, а пластиночки я продолжаю собирать. Мне каждый день, пока я собираю марки, пластинки, все говорят: «ты дурак». И чему же я учусь? Как богатый человек я учусь доверять себе. Оказывается, что я сам себе организовал некий контекст, вместо родителей, которые мне организовали другие контексты. Контекст сопротивления нормам и правилам. До чего достоится человек, который все может выстоять. «Я буду жить по направлению своей собственной души, а на работу не пойду. Не хочу».

В фильмах Вуди Аллена героям говорят: ты должен это делать, здесь учиться, на этой жениться и т.д. А они что говорят? В фильме «Полночь в Париже» герой говорит: я останусь в Париже. А жена спрашивает: «А жить на что будешь?» «Я роман пишу». Когда я пишу роман, который неизвестно кому нужен, я опираюсь на себя, вместо того, чтобы на заводе работать. Какой контекст и характеристика отношений с миром в этот момент стекает в мою голову? Когда я делаю что-то, успех чего не очевиден, я учусь рисковать, я учусь храбрости, действовать в ситуации незнания. Все пытаются исполнить требования мира и людей, которые на самом деле не их собственные. Вот такая дилемма встает перед человеком, который хочет быть богатым. И это дилемма более высокого ранга, чем вопросы о богатстве и бедности. И в результате анархического шага отказа от постулатов мира, вам предлагается возможность вырастить собственную картину мира. Личную веру, риск, незнание, из которых вы уже потом решите – а вам надо быть богатым? Потому что потом вашей выученной бедности уже не будет, а будут те черты, которые можно использовать и для богатства.