«Современные дети – это не «мальчики в алых галстуках», - Павел Пугачев

От автора: мы планировали, что это интервью займет у нас, максимум, час времени. Думали, что будет все, как обычно, — дежурный ответ на дежурный вопрос. По факту, мы провели с нашим героем почти четыре часа: нас постоянно прерывали телефонные звонки, нескончаемое количество документов, и даже – одна срочная «летучка».

Наш герой – очень интересный человек, со своеобразным профессиональным путем: от работника госсектора и общественника, до предпринимателя и отраслевого эксперта. Как говорит сам наш интервьюируемый, — он прошел огонь, воду и медные трубы, но все равно, не перестает удивляться некоторым процессам.

Поехали!

- Павел Анатольевич, расскажите, под каким девизом прошел 2024 год для Межрегионального центра по делам детей? Были ли какие-то сложности или проблемные вопросы?

- Прежде всего, необходимо отметить, что в 2024 году нам исполнилось девять лет. За этот период мы прошли большой путь трансформации: от организатора конкурсных мероприятий для одаренных школьников, до научно-методического и экспертного центра в сфере поддержки детства.

Если говорить о сложностях, то для нас, самая главная сложность всегда – это найти взаимопонимание с учреждениями, которые работают для детей. К сожалению, не все те, кто должен работать для детей, на самом деле работают для детей.

- Межрегиональный центр по делам детей – это же негосударственная организация? Расскажите, пожалуйста, чем вообще занимается центр.

- Да, мы являемся абсолютно негосударственной организацией, однако выполняем ряд публично-значимых функций. Например, мы являемся экспертной организацией Министерства юстиции России и экспертной организацией Роскомнадзора. Наши эксперты входят в составы комиссий по аттестации федеральных государственных служащих, мы проводим судебные экспертизы, принимаем участие в нормативно-правовом регулировании и много чего еще делаем.

- Наверняка же, есть какие-то приоритетные направления деятельности?

- Конечно. Мы работаем по шести направлениям деятельности: информационная безопасность детей, исследования современного детства, повышение качества услуг для детей, социальная инфраструктура детства, развитие кадров для сферы детства, поддержка семей и детей.

- Вы подтвердили, что Межрегиональный центр – это негосударственная организация, как же тогда вы можете заниматься нормативно-правовым регулированием? Пояснительную бригаду, пожалуйста.

- (смеется). О, это самый первый вопрос, который нам задают. Поясняю. Вообще, к сожалению, мало кто знает, или не задумывается об этом, но у российских граждан и организаций есть огромный ресурс участия в управлении делами государства. Это не только электоральные механизмы, но и другие инструменты.

Я выше говорил, что мы являемся экспертной организацией Минюста России. Что это значит? Это значит, что наши эксперты могут проводить экспертизу действующих и разрабатываемых нормативно-правовых и законодательных актов на предмет выявления коррупциогенных факторов, а разработчики этих актов должны учитывать нашу позицию и вносить, если потребуется, соответствующие изменения или дополнения.

Кроме того, законодательством предусмотрен механизм оценки регулирующего воздействия нормативных актов. Это такой механизм, который дает возможность участникам экономических отношений вносить в проекты нормативных актов, свои «хотелки».

Вообще, государство дает своим гражданам и институтам гражданского общества целый набор возможностей для позитивных изменений. Поскольку, Межрегиональный центр является социальным предприятием, мы по полной программе используем эти механизмы для развития отрасли поддержки детства.

- То есть вы хотите сказать, что любой житель страны может назвать себя экспертом и начать что-то делать?

- Ну, это не совсем так просто работает. Конечно же, есть определенные квалификационные требования и процедура. Но, в целом, если гражданин или организация имеет претензию на качественные изменения в стране, регионе, в своем городе или в отрасли, — все инструменты для этого у них есть. Просто кто-то считает, что проще выйти и убрать мусор во дворе, а кто-то, готов заниматься экологическим законодательством, например. Оба решают одну и ту же проблему, но используя разные механизмы и инструменты.

Мы, кстати, не сразу пришли к этому. Решили, что нужно начинать занимать экспертную позицию около трех лет назад, когда поняли, что хотим качественных изменений в отрасли.

- Кстати, почему вы пришли к такому выводу? Почему нельзя было остановиться на том, что вы делали в начале создания организации – проведением конкурсов для детей?

- На самом деле, все банально просто. Скажем так, когда мы отточили свое мастерство в проведении мероприятий и фестивалей, мы захотели большего. Не просто проводить такие мероприятия, а выступать в роли координатора таких мероприятий. Посмотрели, чего не хватает в отрасли, какие дефициты существуют, поговорили с коллегами, и начали работать над тем, чтобы повышать качество детских фестивалей и конкурсов.

- Судя по тому, что вы замахнулись на всю отрасль детства, дело пошло?

- В процессе, мы поняли, что ограничиться только одной составляющей не получится. Поэтому постепенно начали смотреть по сторонам и наращивать «мышцы» для работы со всей индустрией детства.

- Ваше участие в развитии отрасли поддержки детства не ограничивается ведь только нормативно-правовой работой?

- Нет, конечно. Мы много занимаемся профессиональным развитием, проводим научные исследования, реализуем социальные проекты и так далее.

- Давайте подробнее поговорим про другие направления вашей работы. Вы сказали, что одним из приоритетных направлений является развитие кадрового потенциала. По вашему мнению существующих механизмов недостаточно?

- Как говорится, — кадры решают все. Мы исходим из этого принципа. Если не вкладываться в развитие кадров, то никакие самые передовые идеи не будут работать. Мы не считаем, что существующих механизмов развития кадров недостаточно, мы считаем, что лучше больше, чем меньше.

- Вас же, в первую очередь, интересуют специалисты в сфере детства?

- Да, поскольку, мы позиционируем себя как отраслевой институт развития, основной упор, конечно же, мы делаем на отраслевых специалистов: это педагоги, специалисты в области воспитания, специалисты по работе с молодежью, детские психологи, социальные работники и так далее.

- У вас есть представление, каким должен быть специалист?

- Социальная сфера, в том числе, сфера поддержи детства, традиционно считается очень консервативной сферой, но развитие технологий меняет наши представления о способах решения социальных проблем и заставляет серьезно переосмыслить привычные подходы к этому процессу.

Важной социальной миссией в информационном обществе становится проектирование и управление средой знаний, чтобы предоставлять людям не только быстрый доступ к информации из проверенных источников, но и помощь в формулировке запросов, а также возможность стать частью локальных сообществ, где участники обмениваются знаниями и создают новые идеи. Именно эту функцию должен выполнять специалист сферы детства.

- То есть, специалист сферы детства будущего – это некий социальный модератор?

- Возможно. Но то, что специалисты сферы детства должны быть проводниками в новый мир, — это факт.

- Сейчас очень много педагогических вузов, институтов повышения квалификации, различных образовательных организаций. Их недостаточно для решения этой задачи?

- Мир меняется так быстро, что мы больше не сможем позволить себе пять лет изучать теоретические дисциплины, а потом еще какое-то время осваивать профессию за счет работодателя. Поэтому образование, особенно для взрослых, становится все более практико-ориентированным.

Образовательным учреждениям придется поменять форматы, поскольку стандартные учебные программы становятся слишком громоздкими и негибкими, а лекции можно слушать и онлайн. Вузы будут трансформироваться в образовательные хабы, где учащиеся могут получать образовательный опыт различной продолжительности, интенсивности и в разных стилях обучения.

- Павел Анатольевич, вы уходите от ответа. Хорошо, давайте задам вопрос конкретнее. Чем образовательная деятельность Межрегионального центра по делам детей отличается от образовательной деятельности других образовательных организаций?

- (смеется). Хорошо, давайте конкретизирую. Мы строим образовательную экосистему — развивающееся сообщество представителей школ, вузов, кружков и т. д. В рамках такой экосистемы можно быстрее и эффективнее отвечать на все запросы учеников, предоставляя им нужные форматы и программы. Образовательная экосистема может включать и реальные, и виртуальные пространства, давать возможность для индивидуального и коллективного развития.

Во-первых, мы используем инструменты обучения с применением ИТ: онлайн-курсы, симуляторы, тренажеры, игровые онлайн-миры. Это дает новые возможности: ученики не просто усваивают необходимые знания, но и развивают умение работать с информацией.

Во-вторых, из-за быстрого развития технологий акцент в подготовке смещается от узкопрофессиональных навыков — hard skills, которые теперь приходится регулярно обновлять, на надпрофессиональные компетенции — эмпатию и развитые навыки коммуникации, умение работать с ИТ, креативность и т. д.

- А что будет включать эта образовательная экосистема?

- Мы работает над тремя уровнями образования, если так можно выразиться. Первый уровень – это дополнительное профессиональное образование, различные курсы повышения квалификации, программы профессиональной переподготовки. Второй уровень – реализация программ магистратуры; обучение по программам магистратуры – это более системный и узкопрофильный подход к выбранной сфере деятельности. Третий уровень – это аспирантура. Мы думаем, что специалисты, которые готовы заниматься научно-исследовательской деятельностью, будут более востребованы и более успешны на рынке.

- Кстати, давайте поговорим о научной составляющей вашей работы. Чем наука может помочь в развитии сферы детства?

- Сфера детства – это такая междисциплинарная институция, которая включает в себя такие отрасли, как психологическое здоровье детей, их качество жизни, родительство, возрастные особенности и так далее. При этом дети развиваются очень быстро, современные социальные системы не успевают адаптироваться под это стремительное развитие. Отсутствие понимания современного детства – основная причина провалов в работе с детьми. Чтобы минимизировать риски таких провалов, необходимо научное понимание этого феномена.

- Как вообще наука относится к детству?

- В научной литературе детство рассматривается как феноменальное явление, сущность которого заключается в том, что все процессы, свойственные этому периоду человеческой жизни, могут быть реализованы только с помощью и при участии взрослых.

Детство – социальный конструкт, меняющийся во времени. Ключевым при описании детства является понятие возраста. В последние десятилетия, однако, детство все более рассматривается в связи с другими характеристиками, в первую очередь с семьей. Речь идет не просто об описании, например, детско-родительских отношений, а о более широкой методологической рамке: об описании понятия «ребенок» как производной от понятия «семья».

- То есть, наука может дать ответ на вопрос о том, кто такой современный ребенок?

- Детство сегодня стремительно меняется. Наши дети растут в совершенно новых и не понятных взрослым реалиях. Они меньше общаются с родителями, а взрослые в гораздо меньшей степени знают, что делают их дети. В больших городах и в сельской местности, в разных странах дети растут в существенно различных образовательных средах. Иными словами, развитие технологий, экономические факторы, социальные характеристики семьи и ближайшего окружения – все это и многое другое приводит к разнообразию траекторий детского развития.

К сожалению, мы в большей мере склонны давать оценку этим изменениям, нежели пытаться их понять, опять подчеркну – в контексте культурно-исторического подхода. Парадоксально, но логически получается следующее: примерно в середине семидесятых годов прошлого века детство было «хорошим», правильным, теперь же оно разрушается: игра, детская сказка исчезает, общение с родителями сокращается и т. п. Но такая абсолютизация описанных в классических текстах моделей взросления представляется снимающей вопросы, а не разрешающей их. Например, если уходит волшебная сказка как идеальная форма детской игры, то, как и чем она замещается, и как эти заместители связаны с развитием?

- И, как же?

- Сложившийся порядок взросления через возрастную стратификацию социально организованных (ритуализированных и символизированных) пространств постепенно меняется. Эти устойчивые практики исчезают, что повышает требование к индивидуальной рефлексивности субъекта, но одновременно пространства, обеспечивавшие индивидуальную рефлексию, исчезают.

Легко предположить, что эти изменения приводят к ухудшению как интеллектуальных, так и эмоциональных «итогов» развития.

- По вашему мнению, мы идем к тому, что в будущем нас будут ждать «маленькие взрослые»?

- Явление, о котором вы говорите, — «маленькие взрослые», в науке называется парентификация, когда дети и родители меняются ролями и ребенок становится своим взрослым родственникам «родной матерью».

- Кстати, а это разве плохо? Это ведь, вроде как, приучает детей к самостоятельности?

- Парентификацию сложно уловить, потому что она очень хорошо и умело мимикрирует под самостоятельность ребенка, а это качество более чем ценится родителями. Кто бы не хотел, чтобы ребенок в 10 лет умел сам готовить обед из трех блюд, вместо того чтобы проветривать холодильник и спрашивать: «А когда еда? А я это не буду!».

Но одно дело, когда ребенок может проявить самостоятельность и позаботиться о себе, когда родитель не может этого сделать по причине форс-мажора: заболел, лежит с температурой, задержался на работе и так далее. И совершенно другое, когда родитель не пытается снять с ребенка сложные обязанности и в дальнейшем начинает требовать заботы о себе на том уровне, на котором ее может оказать только другой взрослый: встретить после корпоратива, одолжить денег или защитить в конфликте.

- Я поняла, что вы можете говорить об этом очень долго. Давайте о более приземленных вещах. Вы работаете с детьми или ваша работа заключается только в работе с теми, кто работает с детьми?

- Вообще, основная наша целевая аудитория – это, конечно же, дети. Другой вопрос, что мы очень редко работаем непосредственно с детьми.

- То есть такие случаи бывают?

- Конечно. У нас есть целое направление по содействию в защите прав и законных интересов детей. Каждый ребенок, если его права нарушены, может обратиться к нам за содействием в решении его проблемы.

- Много обращений поступает от детей?

- Достаточное количество. Больше, чем хотелось бы.

- Почему?

- Нам бы хотелось, чтобы права детей вообще не нарушались. Поэтому хочется, чтобы дети меньше обращались к нам.

- С какими проблемами чаще всего обращаются дети?

- К сожалению, чаще всего, это проблемы, касающиеся организации образовательного процесса. Один из недавних случаев – ученики одной из томских школ прислали нам видео, где учитель ударила ребенка с аутизмом. Ужасное зрелище, откровенно говоря. Естественно, мы отреагировали, — направили соответствующие обращения в компетентные органы, будем работать над тем, чтобы в данном конкретном образовательном учреждении были созданные необходимые условия для обучения ребят с ограниченными возможностями здоровья.

- Государственные структуры очень часто обвиняют в том, что они занимаются «отписками». Чем Межрегиональный центр, в этом смысле, отличается от госструктур?

- При работе с обращениями, мы руководствуемся тем, что проблему, с которой обратился к нам человек, необходимо решить. Поэтому, даже если мы переслали обращение по компетенции, мы всегда отслеживаем его дальнейшую «судьбу». Если необходимо, повторно обращаемся или обжалуем бездействие органов власти. В конце концов, мы негосударственная организация, и не можем себе позволить заниматься «отписками». Поэтому, по каждому обращению, которое поступает в наш адрес, мы проводим серьезную юридическую работу, чтобы добиться решения проблемы, с которой к нам обратились. По итогам 2024 года – у нас в работе около 150 дел, по которым мы ведем социально-правовое сопровождение. Почти все дела – очень сложные, многозадачные.

- Обращения в госорганы помогают решать эти сложные проблемы?

- К сожалению, не всегда. В очень возмутительных случаях приходиться обращаться к СМИ, чтобы придать огласке ситуацию. Многие нам задают вопрос – зачем вы обращаетесь к журналистам, ведь это не решает проблему. На такой вопрос я всегда отвечаю – СМИ – это четвертая власть. Если ситуация освещена в СМИ, значит на нее обратят внимание и более тщательно проведут проверку доводов. Кстати, по итогам года, порядка 20 наших дел попали на личный контроль Председателя Следственного комитета России Александра Бастрыкина, - именно благодаря освещению проблемы в СМИ. Это самые сложные наши дела.

- Возвращаясь к тому, что Межрегиональный центр является негосударственной организацией, спрошу, кто вас финансирует?

- Сразу отмечу, мы не получаем никаких денег из бюджета, мы не получаем гранты, субсидии, у нас нет спонсоров или благотворителей. Наша деятельность строится исключительно по принципу самоокупаемости. Есть проекты, которые реализуются на платной основе. Но, опять-таки, весь полученный доход направляется исключительно на цели, ради которых создан Межрегиональный центр.

- Как ваши коллеги из других организаций реагируют на то, что вы решили сделать себя оператором отрасли?

- Как мне кажется, абсолютно спокойно. «Хлеб» мы ни у кого не забираем, вроде. Вообще, социальная сфера очень дружелюбная и готова к различным интеграциям.

- И, последнее. Что вы можете сказать родителям, детям и педагогам? Как им строить отношения друг с другом?

- Прежде всего – это уважение. Только через уважение друг к другу, и признание границ каждого человека, его интересов, признание его ценности, — возможно добиться взаимопонимания.

Ася Иванова.