"Отец" видеоигр: Ральф Баер -изобретатель первой в мире игровой приставки

Первую в мире игровую приставку создал Ральф Баер в 1968 году. Устройство назвали Brown box, т.к. прототип был декорирован под дерево.

Его могли обвинить в измене и шпионаже, но вместо этого – засыпали деньгами.

Однополчане Ральфа Баера – американские разведчики, воевавшие в Европе с фашистами, вспоминали: этот еврейский парень на досуге развлекался следующим образом – брал немецкий миноискатель, разбирал его, паял какие-то радиоэлементы, и потом – раз! – из миноискателя получался радиоприемник.

Причем ловить этот приемник мог не только немецкую пропаганду – поймать ее было проще из-за близости нацистских радиоточек, – но и американские радиостанции, пусть и с помехами.

Другим увлечением Баера были учебники по алгебре. Пока разведчики резались в карты и слушали джаз через бывший миноискатель, Баер исписывал тетради формулами – и, по словам сослуживцев, приходил от их совершенства в полный восторг.

Ральф Баер родился в 1922 году в городке Родальбен в Германии. Его еврейской семье в последний момент удалось бежать от нацистов в США. Это случилось летом 1938 года – за три месяца до погрома, ставшего известным как Хрустальная ночь.

Ральфу было 16 лет. Он кое-как мог изъясняться по-английски и уже через неделю после прибытия в Америку нашел работу. Его взяли на фабрику по изготовлению футляров для маникюрных наборов. Парню показалось, что сшивать футляры по одному – это скучно. Он разобрал аппарат, на котором работал, а затем собрал снова – теперь тот мог делать по 5-6 футляров за раз.

Это была революция, подобная изобретению конвейера Генри Форда – увы, она осталась незамеченной. Баеру прибавили жалованья, но он сам уже горел другой идеей, так что вскоре уволился: в метро он увидел рекламу телевизоров и решил, что за этими машинами – будущее.

В конце 20-х телевизоры были громоздкими, при этом имели экран чуть больше почтовой марки – чтобы что-то увидеть, зрителю нужно было смотреть в трубу с линзой-увеличителем.

К концу 30-х диагональ экрана увеличили до 30–40 сантиметров: необходимость в «смотровой трубе» отпала.

До Второй мировой войны лидерами производства были Великобритания и США: до 1939 года в этих странах выпустили 19 000 и 7000 телевизоров.

Эти аппараты и послужили для Ральфа Баера источником вдохновения.

Он стал изучать книги по теме, а позже поступил и закончил один из институтов по специальности «радиотехника».

После войны Ральф продолжил учебу, а затем устроился инженером в военную компанию Loral Electronics, поставлявшую технологическое оборудование для нужд обороны США.

Именно здесь Ральфу впервые пришла идея использовать телевизор для игр. Он решил, что «можно подурачиться» и сделать из телевизора нечто большее, чем средство для «просмотра тупых программ».

«Тупые программы» – именно так он и сказал, когда много лет спустя давал интервью журналисту Тристану Доновану, автору книги об истории компьютерных игр. Из этих слов видно, что уже в конце 40-х Ральфа Баера постигло разочарование в телевидении как концепте.

Идея игровой приставки пришла к нему в 1961-м. Баер вспоминал, что сидел тогда на автобусной остановке в Нью-Йорке. Видение портативного аппарата для игр буквально снизошло к нему с неба – как и его цена. Ральф был уверен, что консоль должна стоить ровно 19 долларов 95 центов – и ни центом больше.

Со своей идеей он отправился к руководству – его выслушали, но посоветовали не тратить время на ерунду.

Однако, вместо того чтобы смириться с отказом, Баер поступил иначе.

Он оборудовал одну из складских комнат компании под кабинет, позвал двух инженеров – и продолжил трудиться над игровой консолью втайне от своих боссов.

В то время он уже был инженером компании Sanders, которая тоже имела отношение к военным разработкам. «Я пребывал в определенном противоречии с самим собой, – вспоминал он.

– Я ведь руководитель подразделения в крупной военной компании. При этом никто из руководства не знал, чем мы занимаемся в нашей “тайной” комнате прямо у них под носом. И если бы меня спросили, вожусь ли я все еще со своей ерундой, я бы улыбнулся и ничего не ответил».

Секретный кабинет Ральфа Баера обнаружили лишь несколько лет спустя – к тому времени проект игровой приставки был уже завершен. Консоль назвали просто – «Коричневая коробка», потому что она и впрямь напоминала коробку и была отделана под коричневый шпон.

После разоблачения Баеру могли грозить самые суровые меры – вплоть до обвинения в измене и шпионаже.

Однако он сумел так презентовать «коробку» начальству, что не только не лишился должности, но и получил под проект финансирование в размере около двух тысяч долларов.

Впрочем, военные и после этого не совсем понимали, что им делать с игровой приставкой. Ее попытались продать операторам кабельного телевидения, но дело не пошло. Баер вспоминал, что это было время, «когда все висело в воздухе, и никто не знал, что будет дальше».

Звездный час «коричневой коробки» пробил в 1971 году, когда ей заинтересовалась компания Magnavox, разработчик электронных товаров. Она купила лицензию и дала Баеру время на доработку.

Годом позже приставка поступила в продажу. К тому времени «коробка» поменяла цвет на черно-белый и включала в себя двенадцать простых игр, в том числе имитацию тенниса.

Именно этой игрой впоследствии вдохновился Нолан Бушнелл, основатель легендарной компании Atari. На основе игры Баера там создали свой вариант компьютерного тенниса, который назвали Pong.

Это привело в итоге к обвинению в плагиате и многолетним судебным спорам между Atari и Magnavox. Российское издание РБК посчитало, что за свою историю Magnavox подавала в суд на разных плагиаторов не меньше 30 раз.

На одних только компенсациях она заработала больше 100 миллионов долларов.

Ну, а тогда же консоль Ральфа Баера начала завоевывать мир. Приставка получила название Odyssey и на тот момент не могла воспроизводить звук.

Но это не помешало ей уже в первый год продаж «разойтись» количеством в 130 тысяч экземпляров. К 1975 году продажи держались на полумиллионе экземпляров.

Отдельной версией продавали консоль с другим изобретением Баера – «световым ружьем», устройством, которое позволяло игроку «стрелять» по фигурам в телевизоре. При этом все консоли поступали в продажу вместе с наборами игральных костей и карт.

Как позже скажет Байер: «Я смотрел на эту бумажную фигню, и понимал, что она вообще никому не нужна». Цена приставки тоже оказалась совсем не такой, как он представлял себе десять лет назад. Вместо 20 долларов Odissey стоил все сто.