«Не мошенник, а фантазёр»: история афериста Коровко, ставшего прототипом для героя Ильфа и Петрова

У миллионера Корейко из романа «Золотой телёнок» есть реальный прообраз — Константин Коровко, торговавший в дореволюционном Петербурге паями несуществующих предприятий. На своих аферах он заработал около 1 млн рублей, но перед судом предстал с 220 рублями на счету и обвинил во всём самих пайщиков.

Константин Коровко родился 20 мая 1876 года в станице Уманской на Кубани в казачьей семье. Его отец был отставным есаулом — это чин уровня среднего офицерства в казачьих войсках.

В 1898 году Константин окончил Новоалександрийский институт сельского хозяйства и лесоводства и стал учёным-агрономом. Тогда же он получил стипендию Войска Донского и поступил в Петербургский технологический институт. Историк Алексей Кузнецов отмечает, что Коровко — довольно образованный для своего времени человек.

Ещё в студенческие годы молодой казак фальсифицировал создание фарфорового завода в своей родной станице, хотя там не было сырья для такого производства. Занимался и мелкими аферами — например, перепродавал старых кобыл, выдавая их за породистых рысаков.

В 1901 году он женился на Вере Ренкуль, дочери графа Аманда фон Ренкуля и княгини Екатерины Оболенской, которая позднее стала его подельницей.

В Петербурге Коровко жил на широкую ногу: снимал квартиру на Невском проспекте, посещал модные рестораны, устраивал конные походы и кутил с цыганами.

«Красавец, весельчак, любитель прекрасного пола, Костя-инженер, как звали его друзья, был своим человеком и в партере Михайловского театра, и в операционном зале Фондовой биржи, — описывал афериста историк Лев Лурье. — Когда он в окружении приятелей, одетый в белую черкеску, входил в общую залу ресторанов "Медведь" или "Донон", создавалась какая-то особая атмосфера оживления. Его удачи не вызывали зависть. Им любовались».

В начале 20 века Россия переживала промышленный переворот, в страну хлынул иностранный капитал. Из-за этого многим удалось сколотить состояние — Константин заработал на росте акций Московско-Казанской железной дороги 240 тысяч рублей.

Молодой человек вложил заработанные деньги в геологические экспедиции на Кавказе, Урале и в Сибири, инициировал поиск золотых, нефтяных, соляных запасов.

Крупный бизнес не доверял казаку. Правда, были и исключения: он дружил с промышленником и финансистом Алексеем Путиловым, правой рукой министра финансов Сергея Витте.

По неизвестным причинам Путилов обеспечивал Коровко протекцию — выступал гарантом в сделках, посещал с ним модные заведения. За свою жизнь казак основал более 20 фиктивных обществ, всякий раз привлекая деньги инвесторов.

Для создания своих предприятий Коровко заключал с вкладчиками договор у нотариуса, учреждая товарищество на вере. Обманутые им, они думали, что имеют дело с действующим на основании устава и контролирующимся правительством акционерным обществом. На деле же Костя-инженер расходовал их средства как хотел.

В 1907 году он создал «Каспийско-Романинское нефтяное общество для добычи, покупки, хранения и торговли продуктами нефти». Коровко убедил почётного гражданина Мейера, что владеет землями с залежами нефти. Последний вложился в общество и стал директором-распорядителем новой компании.

Вскоре Мейер понял, что никакой нефти нет, и вышел из общества. Но Константин свою затею не оставил и начал рассылать буклеты с рекламой в провинциях.

В отчёте организации за 1908 год он написал: «Правление обращает Ваше внимание на совершенно исключительную, чрезвычайно счастливую случайность приобретения нами земель в Сураханах, долине Карачхура, Ясамальской долине и в Романах, притом в самый благоприятный момент, так как цены на нефть уже несколько лет твёрдо держатся на уровне в среднем 25 копеек за пуд».

Чтобы убедить потенциальных вкладчиков в благополучии организации, Коровко также брал в аренду вагоны-цистерны и нефтеналивные суда. Он уверял, что у общества есть 175 десятин земли и 19 складов.

Реклама сработала: вкладчики купили паи на 622 тысячи рублей. Среди инвесторов были камер-юнкер императорского двора князь Долгорукий, княгиня Долгорукая, князь Тарханов, генерал-майор Череп-Спиридович и другие известные в то время люди.

В 1908 году Коровко вместе с женой Верой учредил «Брянцевско-Преображенское соляное общество» со общим капиталом в размере 500 тысяч рублей. В марте 1909 года через региональные отделения правых партий мошенник распространил по всей империи сотни тысяч буклетов, призывающих поддержать «патриотическое предприятие» и стать его пайщиками.

В рекламных проспектах сообщалось, что в Бахмутском уезде Екатеринославской губернии — в 2022 году это территория Донецкой области — обнаружили соляные залежи, которые могут принести 3 млрд пудов соли, а её добычу планируют начать в июле 1909 года.

Отдельно подчёркивалось, что участок соседствует с успешной голландской шахтой «Пётр Великий». Каждому пайщику общества обещали доходность до 50% на акцию, причём брошюра утверждала, что с каждым годом стоимость пая будет расти и достигнет 300% от первоначальной цены.

Паи стоили 100, 500, 1000 и 2000 рублей. «Разброс стоимости ценных бумаг большой. Как тонкий психолог, Коровко понимал, что главные деньги к нему придут не с пятитысячных паев. И он выпускал их за 100 рублей. И вот на эти сторублёвки и бросились вдовы чиновников, отставные офицеры», — рассказывал историк Кузнецов.

«Милостивые государи! Брянцевско-Преображенское соляное общество имеет честь довести до сведения как своих пайщиков, так и всех желающих вступить пайщиками в названное общество…», — говорилось в одном из буклетов организации. Таким образом мошенник намекал, что вкладчики у общества уже есть, хотя на тот момент их на самом деле не было.

В действительности общество не владело землями в Бахмутском уезде. Уже после запуска рекламной кампании Коровко купил у крестьянина Побегайло небольшой участок — тот получил в задаток 10 рублей и обещание дохода в 20 тысяч рублей в будущем. Аферист назначил Побегайло директором и велел рыть ямы, напоминающие шахты, чтобы так сымитировать добычу соли. О раскопках вскоре узнали местные власти и потребовали прекратить работы.

Тогда Коровко арендовал соседний участок у собственницы Анны Кишинской и выпустил новый рекламный буклет о том, что общество сооружает соляной рудник около станции «Ступки» Южной железной дороги на участке в 165 десятин земли. Началось строительство шахт: за два года вырыли одну на 98 метров и вторую на 45 метров. Для вида построили также несколько сооружений и дымовые трубы. Константин не добывал соль, хотя в этой местности она была.

К 1 января 1910 года в «Брянцевско-Преображенское соляное общество» вступили 274 пайщика, которые внесли более 158 тысяч рублей капитала.

В 1909 году Коровко и отставной подполковник Николай Мартынов основали «Банкирский дом русской промышленности». Главным вкладчиком и распорядителем организации стал Мартынов. По документам он внёс в основной фонд банка 5000 рублей, а его партнёр — 45 тысяч рублей. На деле же подполковник вложил всего 500 рублей, а казак — 200.

Банкирский дом зарегистрировали без утверждения Министерства финансов. Мартынов пытался ходатайствовать о регистрации по всем правилам, но Канцелярия отклонила просьбу. Кроме того, для открытия учреждения такого типа нужно было указать имя его владельца в названии.

Хотя разрешения не было, контора приступила к работе. Канцелярия предписала банку устранить нарушения и поменять название на «Банкирский дом Н.И. Мартынов и Ко» — мошенники так этого и не сделали.

Организация располагалась на Невском проспекте. В том же здании находился и Совет съездов представителей промышленности и торговли. У посетителей могло сложиться впечатление об их связи, но на самом деле её не было.

Как отмечает историк Павел Лизунов, банк поражал клиентов роскошью: дорогие люстры и бра, шикарные письменные столы, картины в золоченых рамах, большой несгораемый сейф и множество служащих.

В рекламных буклетах сообщалось, что он оплачивает и учитывает купоны, исполняет поручения, принимает на хранение и управление ценные бумаги, а также предлагает операции учёта векселей, обеспеченных недвижимым имуществом. Последние закон не разрешал проводить даже частным кредитным учреждениям.

Контора специализировалась на онкольных операциях, то есть срочные ссудах под залог ценных бумаг, когда заёмщик должен вернуть деньги по требованию. Если переданные банку в залог ценные бумаги падали в цене, он мог потребовать возвращения ссуды или увеличения обеспечения. Если клиент не мог этого сделать, заложенное продавалось.

Коровко принимал не котировавшиеся в России бумаги, произвольно назначал на них цены и требовал возврата ссуды — жертвы не могли быстро узнать, подешевели они или нет. Через банкирский дом прошло ценных бумаг на сумму до 2 млн рублей. За короткое время банк задолжал 281,6 тысяч рублей клиентам и 63 тысячи рублей другим банкирским конторам.

Как выяснилось позже, реальные операции с ценными бумагами банк не совершал, а лишь создавал видимость деятельности.

Отставной полковник Шульц из Балашова где-то увидел рекламу «Брянцевско-Преображенского соляного общества». Мужчина унаследовал от отца небольшой капитал и захотел вложить его в новое предприятие, для чего лично отправился в Петербург знакомиться с владельцем.

В разговоре выяснилось, что Шульц неплохо разбирается в горном деле, и Коровко тут же предложил ему место управляющего рудником с окладом в 3000 рублей в год. Полковник обрадовался и даже увеличил свой пай с 9 до 15 тысяч рублей. Мошенник попросил его отправиться домой и ждать приглашения на службу.

Но вестей от предпринимателя не было долго — Шульц решил своевольно посетить место новой работы. В Бахмутском уезде всё выглядело не так, как обещал Коровко, и отставной полковник направился к работодателю.

Тот сначала попытался надавить на подчинённого: «Директор Шульц, по какому праву вы оставили вверенную вам шахту?». Затем предложил полковнику отступные за молчание, но тот отказался и обратился к прокурору.

В то же время «Банкирский дом русской промышленности» перестал возвращать вкладчикам деньги. Люди приходили в контору ежедневно и требовали вклады, доходило до драк со служащими.

Позднее в правоохранительные органы обратились и другие пострадавшие: два директора «Каспийско-Романинского нефтяного общества» и институтский приятель мошенника Константин Мультино.

Руководители «Каспийско-Романинского соляного общества» Назимов и Марсов поняли, что Константин Коровко — аферист: паевыми взносами он распоряжался как своими собственными деньгами. Они потребовали прекратить рассылать рекламу и провести ревизию. Назимов и Марсов изучили документы, но из кассовых книг невозможно было понять реальное положение дел.

Примерно в то же время Коровко случайно встретился со своим институтским приятелем Константином Мультино, владельцем велосипедного магазина, и попросил его продать десять велосипедов модной модели «Ковентри-Рояль» в кредит. Мошенник обещал с прибылью сбыть их зажиточным кубанским казакам. Но, помня о махинациях приятеля в студенчестве, Мультино отказался от сделки.

Тогда друзья поехали отметить встречу в клуб «Аквариум». Казак познакомил однокашника с завсегдатаями заведения: депутатом Госдумы от Курской области Николаем Марковым и промышленником и финансистом Алексеем Путиловым.

Там же аферист предложил приятелю вложиться в строительство конного и кожевенного заводов. Мультино, впечатленный уровнем знакомств друга, согласился, и внёс 56 тысяч рублей. Возврата денег он не получил — заводы так и не начали строить — и подал на Коровко в суд.

В марте 1912 года Константина Коровко арестовали. Следствие продлилось до 1914 года. За это время полковник Шульц нашёл и других пайщиков несуществующих предприятий. Ущерб от действий афериста составил более 1 млн рублей, пострадали около 500 человек.

Перед судом предстала и его жена-подельница Вера. Пару защищал знаменитый присяжный поверенный Иван Данчич. Чтобы оплатить его услуги, Коровко заблаговременно оформил часть своего имущества на младшего брата Александра.

На судебный процесс съехались пострадавшие со всей страны в надежде вернуть свои вложения, но их ждало разочарование: денег у Коровко не было. В кассе банкирского дома оказалось всего 18 копеек наличными. Во время следствия мошенник сообщил, что кассой заведовал Мартынов, а он бухгалтерией не занимался, на нём лежали «высшие соображения».

На счету «Каспийско-Романинского нефтяного общества» к моменту ареста предпринимателя осталось 220 рублей, на счету «Брянцевско-Преображенского общества» — 1 рубль.

При этом свидетели обвинения сообщили, что на Коровко лился золотой дождь: только в «Каспийско-Романинском обществе» он получал жалование в 12 тысяч рублей в год. По словам одного из пайщиков, на счетах афериста были суммы до 1 млн рублей, но потом деньги исчезли.

Незадолго до ареста мошенник продал право на аренду участков с солью Международному банку за 275 тысяч рублей. Посредником выступил Алексей Путилов — он подтвердил этот факт в суде.

На суде также выяснилось, что по документам вкладчики не были полноправными пайщиками, а лишь вверили Коровко деньги на свой страх и риск.

Прокурор В.А.Глухарёв на процессе выступил с обличительной речью: «Тяжесть его обмана в том, что он подрывает веру в русскую промышленность. Невольно зарождается мысль: а много ли в России честных предприятий, не скрываются ли за ними такие же аферы? Русский народ имеет деньги, но хранит их в кубышках. Где народ теряет веру в своих предпринимателей, там нет и промышленности!».

Он настаивал, что судить казака надо за мошенничество — это грозило десятью годами каторги. Защитник Данчич парировал, что подсудимый — просто неудачливый бизнесмен, а не мошенник. «Перед судом не мошенник, а фанатик... Он ввёл пайщиков в невыгодную сделку. Кто он по существу? Заурядный, медленно соображающий фантазёр», — заявил он на суде.

Свидетели защиты охарактеризовали Коровко как азартного человека, которому не везло: «Поставит на понижение английского фунта, а тот неожиданно взлетит, купит акции какого-нибудь завода — там забастовка, локаут, пожар».

Сам Константин обвинил во всём пайщиков.

Присяжные заседатели совещались пять часов и уже ночью вынесли вердикт — подсудимый виновен, но на сумму менее 300 рублей. В итоге афериста осудили по статье «введении в невыгодную сделку» — наказание по ней было мягче, чем за мошенничество.

Костю-инженера приговорили к трём месяцам лишения свободы. К моменту вынесения приговора он уже отсидел два года, поэтому его освободили. Веру Коровко оправдали.

Считается, что персонажа Александра Корейко из «Золотого телёнка» Ильф и Петров списали с Константина Коровко. Герой романа тоже создает фиктивные конторы и получает на их развитие деньги от пайщиков и банков.

В пользу этой версии высказывался историк Лев Лурье. Он заметил, что Ильф и Петров в поисках интересных деталей не раз обращались к дореволюционной судебной хронике.

#мошенники #какэтобыло