Согрей мою душу. Колыбельная Смерти
Вера была удивительно красива. Ослепительная блондинка с синими глазами и чувственным ярким ртом. Она всегда носила только платья и юбки, и совершенно не переваривала джинсы, брюки и прочие элементы мужского гардероба. Впрочем, с такой фигурой грех было носить иное – высокая грудь, точеная талия, округлые бедра и длинные, стройные ножки, всегда обутые в туфли на высоченной шпильке – Вера притягивала восхищенные взгляды мужчин и завистливые – женщин.Сегодня красотка немного припозднилась на работе. Она занимала должность администратора в престижном салоне красоты – великолепном здании со стеклянными стенами и вереницей зеркал между залами. Смена была закрыта, коллеги давно разбежались по домам, а Вера спешно доделывала административные мелочи, вздыхая, что завтра грядет очередной рабочий день.
Она на мгновение прервалась и взглянула в окно, которое располагалось прямо напротив ресепшен. За стеклом мелькнул размытый силуэт позднего прохожего: третий день подряд лил холодный дождь, нехарактерный для середины ноября, и панорама города расплывалась в серых потоках.Вере оставалось работы минут на 10, она допивала остывший кофе и быстро пересчитывала баланс за день – он никак не сходился, но уже было ясно, отчего.
Девушка изменила кое-какие данные в отчетах и набело переписала контрольный лист. Вдруг ее внимание привлекло какое-то движение за окном – тем самым, в которое она смотрела, наверное, тысячу раз в день. Там кто-то стоял. Темные очертания без подробностей, крупная фигура, скорее всего мужская, бледным пятном лица почти прижавшаяся к стеклу. Неизвестный смотрел прямо на Веру. Его глаз не было видно, но девушка ощутила на себе тягучий, пытливый взгляд.
Ей стало жутко – мало ли что за маньяк может подкараулить ее после работы…Администратор взяла себя в руки и попыталась навесить на лицо маску безразличия. Мало ли, человек разглядывает в витрине стенд со свежей акцией. А может это вообще местный бомж пришел полюбоваться на такую красоту. Вере пришло в голову, что если она проигнорирует внимание незнакомца, он и так отстанет.
А если останется – она всегда может вызвать полицию. Однако его взгляд продолжал буравить девушку насквозь, отчего Веру схватил озноб. Она досчитывала последние суммы, когда силуэт в окне глухо ударил руками в стекло. Очертания его лица показались девушке почти дьявольскими, а глаза она не смогла разглядеть даже в отсветах ярких ламп салонного освещения. Темные тени под решительными надбровными дугами – всепоглощающая тьма неживых глазниц. Вера вздрогнула и схватила телефонную трубку. Вежливый пластиковый голос раз за разом вещал о невозможности соединения. Девушка потянулась за своим новеньким айфоном, однако ее рука судорожно дернулась и аппарат рассыпался на части по мраморному полу – белое по белому.Вера не на шутку перепугалась. Незнакомец так и стоял, упершись руками в стекло, и неотступно наблюдал за ней. Девушка сгребла в охапку сумку и ключи и побежала к запасному выходу – как раз рядом с ним она обычно парковалась. Ее путь пролегал через коридор зеркал – совершенно жуткое место, дань нелепой моде. Этот коридор между двумя залами салона был сплошь зеркальный, и зашедший в него человек моментально ловил десятки собственных отражений.
Эта прихоть дизайнера и средь бела дня производила немного жутковатое впечатление и на клиентов, и на персонал, а уж сейчас Вера была просто в ужасе, учитывая взвинченные нервы и полный тет-а-тет с незнакомцем. Она быстрым шагом устремилась к дальнему выходу, пугаясь собственных отражений и проклиная этот коридор, незнакомца и вообще этот жуткий день с внеурочной работой. Что-то заставило девушку поднять голову и взглянуть на свое отражение сверху.
Вера резко остановилась – с зеркального потолка на нее смотрело черными провалами глаз неподвижное лицо незваного гостя. Несколько секунд девушка осознавала только гулкие удары собственной крови в висках, а потом – закричала что есть сил и бросилась вперед, к спасительной двери.Вырвавшись из лабиринта зеркал и немного отдышавшись от внезапного кошмара, Вера обнаружила себя в своем авто, едущей на неприлично высокой скорости по оживленной трассе. Спустя несколько километров она заехала во двор спального района и припарковалась. Девушка нервно курила, и даже в какой-то момент закашлялась – неудачная вышла затяжка. Вера кашляла и пыталась наощупь достать упаковку платочков из своей сумочки с соседнего сиденья. Вдруг ее ладонь будто что-то обожгло. Это обескуражило красотку, и она с удивлением посмотрела на руку: даже через слезы, льющиеся от приступа кашля, было сразу ясно – кровь. Много крови. Из ладони торчал приличный осколок зеркала. И вот только после того, как увидела, Вера ощутила резкую пульсирующую боль. Она вскрикнула и неуклюже полезла в бардачок целой, левой рукой, не соображая, что же хочет там отыскать. Быть может, салфетки, или хлоргексидин, валяющийся там после сделанного пирсинга в пупке? Не важно, потому что в бардачке она нащупала только осколки, много-много зеркальный осколков. Вера всхлипывала от боли и страха, ее плечи сотрясались, а длинные локоны безжизненно разметались по черному подголовнику.Девушка кое-как выбралась из машины и побрела вперед, сливая слезы и кровь с беспрерывностью дождя. Она оказалась в пустынном пространстве между полусонными высотками. Единственный фонарь мигнул предсмертным фиолетовым. И тогда в арке напротив Вера вновь увидела его. Теперь между ними не было преграды, и жар его пристального взгляда обрушился на Веру всей своей тяжестью. Девушка резко выдохнула, забыв вовремя вдохнуть. Незнакомец небрежной походкой пересек разделявшие их метры и прикоснулся к озябшей и мокрой от ледяного дождя девушке. Она чувствовала на себе его холодные руки, холодное дыхание и этот бешеный, яркий, горячий взгляд. Он, кажется, уложил Веру прямо на землю. Незнакомец методично укачивал ее, словно маленького ребенка. Секунда за секундой девушка переставала чувствовать сначала боль, затем холод, а затем все остальное. Все, кроме дикого жара, выжигающего ее изнутри.Может, зря Вера сетовала на свое одиночество, на работу, на то, как мало ей тепла – и людского, и природного. Ей бы жить счастливо с любимым мужчиной где-нибудь у Средиземного моря, а не мерзнуть в перенаселенной Москве, где миллионы людей не могут заполнить пустоту в одном-единственном сердце. Ну что же, искренние желания просто обязаны исполняться. Во всяком случае, всегда может найтись тот, кто с удовольствием согреет заледеневшую душу в таком восхитительном теле.Наутро во дворе на С-ской улице топтались обескураженные полицейские, меряя шагами лужи вокруг оцепленной территории. Прекрасная блондинка лежала на голом асфальте, вперив мертвый взгляд в серое ноябрьское небо.
Ее руки были изрезаны зеркальными осколками – травма, не похожая на смертельную. Крови не было совсем – дождь смыл ее всю. А два здоровяка, грузившие тело красотки в катафалк, еще не подозревали, как удивится дежурный патанатом, который обнаружит под белой кожей обуглившееся нутро. А может, и не удивится – ведь он такой спокойный, невозмутимый, молчаливый. Стоит у окна и курит, посматривая в свое отражение с запавшими темными кругами вокруг черных глаз.