В три часа ночи на скорости 70 он вылетел боком с Рубинштейна, выжал педаль в пол, что даже окна Невского резонировали, и пролетел на четыре красных светофора к Московскому вокзалу… Макс не считался ни с какими правилами, жил разгульно и дерзко, никогда не ходил в офис по расписанию, раздражал своим поведением всех коллег. Делал, что захочет, когда захочет и как захочет. Но почему-то его не увольняли.., а напротив, платили все больше и больше. При том, что он был настолько жутким раздолбаем: семь раз терял собственный паспорт и два раза был отчислен из МГИМО, тем не менее, на встречи с клиентами не опаздывал никогда. И когда заходил в переговорную, баню или стрип-клуб, все внимание забирал на себя, мужчины начинали ему доверять и хотеть подружиться, а женщины прикусывали губы и уже не думали о делах, а только представляли, как бы Макс прокатил их на своем Порше. Так он умел построить беседу. Хотя его поведение бесило не только коллег, но и некоторых начальников, они не понимали, чего это генеральный такого раздолбая и хама не увольняет, генеральный тем временем все прекрасно видел. И ценил он в Максе ни его харизму, ни любовь к жизни и даже не то, что тот мог выпутаться из любой ситуации. А то, что Макс приносил в контору кеш, реальные бабки. Так длилось несколько лет. Потом Макс стал наглеть и хаметь. И последние три месяца клиентов не прибавлялось. А генеральный к жизни, бизнесу и людям относился не философски, а как казах: если лошадь может идти сама, но не может везти меня, зачем такая лошадь. И если сумма доходов и расходов бизнеса в течение трех месяцев не дают прибыли, то значит все, бизнесу пизда. Такая же пизда пришла и Максу. По щелчку Таноса тот был уволен на третий месяц отсутствия результатов. «Максим, спасибо за вашу работу. Сегодня и навсегда наши рабочие отношения закончены. Ждем вас в понедельник с 08:15 до 08:30 в бухгалтерии за расчетом», — такое SMS застало его в питерском баре. Хотя зарплата Макса за последние три года никогда не была ниже 25 млн рублей в год, на карте оставались последние 76 тысяч и кредитка на 300, еще не расчехленная. — Макаллана дай, 15-летнего! - грубо командует бармену. – Да, Максим Олегович, вам порцию или сразу двойную? – Бутылку, бля! Ты че, не видишь, трагедия у меня. К трем ночи Макс допивает бутылку, шлифует опьянение и прямиком из туалета идет к своему синему 911-му. Какие его мысли терзали, что было у него в голове - мне неизвестно, но вот на скорости 70 он вылетает боком с Рубинштейна, выжимает педаль в пол, что даже окна Невского резонируют, и пролетает на четыре красных светофора к московскому вокзалу. Мигалки, взмах чёрно-белого жезла, и вот прекращён полёт, а пилот вжался вглубь кресла… Ужранный до невменоза Макс выползает из Порша. Полной грудью вдыхает влагу Питера, а с улыбкой на лице выдыхает магические чары и со словами: «Товарищ командир, ну извините, нарушил… Вы же знаете, какой русский не любит быстрой езды…»,- подходит к офицеру. О чем они полтора часа вели беседу, мне неизвестно. Но кончилось все тем, что офицер с мигалками сопроводил Макса до отеля и угостил бутылкой Боржоми. А Макс остался без коллекционной советской купюры номиналом 10 рублей, сумма цифр в номере которой в переводе на китайский означала успех, деньги и везение. В каком-то смысле эта купюра была его счастливым билетиком в жизнь. Но из-за ошибочного ощущения, что его ценят за красивые формулировки и заслуги прошлого, ему пришлось разменять билетик на Боржоми.., так Макс потерял себя. С тех пор он не смог найти ни себя, ни достойную работу. Обвинял во всем судьбу и политиков. А через пять лет его нашли с пеной у рта и синяками на венах, скончавшегося от передоза в темной прокуренной квартире за Алтуфьево. Не за навык выпутываться из любых передряг его ценил генеральный.