Трекинг как часть жизни. Куда растет трекер?
Новый эпизод подкаста Right Track. Мастер-трекер Александр Бакеев встретился с Евгением Калининым, трекером с многолетним опытом, основателем Startup Magic. Поговорили о том, куда растет трекер и как научиться осознанно отказываться от задач.
Спикеры обсудили профессию трекера, международные рынки, будущее и инвестиции.
Публикуем фрагмент расшифровки интервью из подкаста.
– Всем привет. Меня зовут Бакеев Александр, я мастер-трекер и основатель Right Track. У меня сегодня в гостях замечательный человек и одновременно восхитительный трекер Евгений Калинин. Человек легендарный, возможно, даже дважды легендарный. Евгений, как вам это удалось?
– Вот насчет дважды легендарный – это интересный заход. А как можно быть дважды легендарным? В одну и ту же легенду два раза не зайдешь, а в две легенды? Ну хорошо, давай попробуем разобрать, какие две легенды. Что именно как удалось? Как удалось стать трекером?
– Как удалось попасть в эту профессию? У легенды есть какое-то начало.
– Многие говорят, что я ее создал. Поэтому, как мне удалось туда попасть? Да так само получилось. Это как с предпринимателями. Большинство предпринимателей, когда их спрашиваешь, как это было, начинают копаться и говорят: «Ну так получилось». Человек в какой-то момент внезапно обнаруживает себя предпринимателем. Существуют два типа предпринимателей: те, которые сначала проработали 20 лет в корпорациях, а потом решили делать бизнес со своим опытом. И те, кто в 20-25 лет или когда-то еще обнаруживает: «Ой, кажется, у меня бизнес. Я не знаю, как это получилось, но, кажется, это оно».
У меня так было в 25 лет, когда мы запускали мой бизнес с пацанами. А потом примерно так же случилось и с трекингом. Собралась куча разных случайностей и не случайностей и из них сформировалась профессия.
Официальная легенда звучит следующим образом. Когда я расстался с предыдущим бизнесом (это была айтишная компания), я два-три года просидел на коврике в правильном месте. На терапевтических и психотерапевтических группах. Что-то в голове набралось, нейронка перестроилась, и я что-то понял. С другой стороны был консалтинг. И вот из этих двух вещей собрался трекинг, как мы его знаем сейчас. С одной стороны – это стартап, а с другой – голова. А как они другим с другом общались? Вот так.
– Прекрасно. Вчера мы прекрасно похожим образом начинали разговор с Александром Еремеевым. Возможно, вы знакомы?
– Да, более того, мы пребываем в одном городе.
– В одной и той же Португалии.
Александр Еремеев выдвинул замечательную концепцию о том, что у нас на рынке сейчас существует три места, где можно учиться трекингу и в результате можно стать трекером. Это Product Vision, школа Жени Калинина, и моя школа Right Track. И он говорит: «У вас всех трекинг какой-то немножко разный».
Я ему предложил такую метафору, что мы одного и того же слона щупаем, но просто с разных сторон к нему подходим. Кто-то щупает ногу, кто-то щупает уши и так далее. И в итоге слон-то один.
Мне интересно, как ты видишь этого слона? Я имею в виду саму профессию. То, из чего она состоит, ты уже озвучил. С одной стороны там есть гибкие подходы для стартапа, с другой – психотерапевтическая работа с богатым внутренним миром и головой.
Но в целом профессия, как ты видишь ее? Какой она была и какой она станет?
– Не уверен, что до конца понимаю вопрос, потому что для меня профессия – это то, что люди делают и какую пользу приносят. И для меня профессия не очень отделима от методологии в данном случае.
А методология состоит из всего вот этого. Из того, что мы каждую неделю встречаемся, структурируем мышление, внимательно ищем ограничения. Дальше крутим спринты и используем для этого разные методологии.
Я это рассказываю через очень жесткую структуру. Существуют цели, главные ограничения, гипотезы и спринты. И это все связывает большие цели. Например, на 146 лет. И одну задачу на спринт, которую надо пойти сделать.
С одной стороны, для меня профессия это то, что люди делают работу: пришел, поговорил с предпринимателем, неопределенность снизилась, он быстрее побежал. С другой стороны уровень ценностей, которые при этом исповедуются. Не врать себе. Приносить пользу.
Я тут с кем-то недавно общался и говорю: «Я помогу. У меня миссия сделать так, чтобы люди в мире делали меньше х***и». Он такой: «А надо ли это?». А это ценностная штука. То есть «надо или не надо» – это терминальный ценностный уровень. Для меня то, что люди делают много х***и – плохо. А для кого-то – ну и окей, пусть делают. В моей картине профессия про это. И она делает это с помощью методологии. А дальше начинаются цели, ограничения, гипотезы, спринты, кастдев, продажи. Я на этот вопрос отвечаю?
– На этот. Очевидно, вопрос был интерпретирован таким образом, и мы получили такой ответ. Если мы говорим о том, что на ценностном уровне очень хорошо сформулировано то, что делать меньше х***и. Со стороны в первый момент это кажется чем-то очевидно полезным. Я бы даже сказал очевидно хорошим или даже очевидно добрым.
– Очевидно хорошее, доброе – ценностное. Очевидно полезное больше близко к определению. Что такое полезно? Когда меньше х***и. Тут можно терминологически поиграть.
– Да, некоторые синонимы подобрали. В моей практике людям становится очень любопытно играть в историю со спринтами. В гипер фокусирование, в одну задачу все сводить. Когда они начинают видеть связку большого, глобального, долгосрочного и сиюминутного, ежедневного. Связка становится очевидной, и они выясняют, что если хорошо и до конца делаешь одну главную задачу, за пару дней или за неделю, то это дает тебе максимальный прогресс. Очень много людей переживает и волнуется из-за того, что: «А как же так, я не буду делать все остальные задачи? Мне же надо, от меня же просят». Вот мне интересно, а как это в твоем опыте?
– У меня про этот есть фреймворк концепция. Она называется «осознанное про***вание задач». А как же я буду не делать все остальное? Как же я эти задачи про**у? Есть куча задач, которые необходимо все равно делать, кроме одной самой главной, большой и важной. Поскольку у тебя ограничен ресурс и объем внимания в любом случае всегда меньше, чем количество необходимых задач, ты какие-то из них все равно про**ешь к концу недели. Единственное, что ты можешь сделать – принять решение о том, кто будет решать, какие задачи ты про**ешь. Это будет решать его величество случай, и ты обнаружишь в конце недели, что какие-то из задач ты про**ал. Или это будешь решать ты сам в начале недели до того, как начал этими задачами заниматься. Все. Там больше ничего нет и не может быть. Просто либо ты решаешь, либо случай решает. Если ты решаешь, то выбери одну, которую будешь делать и не делай все остальные. Точнее не просто не делай, а про**и все остальные, которые никак нельзя про**ать. Я за осознанное про**ывание задач.
В работе это, как правило, вопрос предпринимателю, когда он глядит на это поле из огромного количества задач. Вопрос: «Что ты будешь не делать?». Он задается ровно в такой форме. Он сначала вызывает чуть-чуть сопротивления, но оно очень быстро проходит. Как правило, мгновенно предприниматель понимает про что речь. Сопротивляется: «Не, ну как же?». Потом осознает это все и начинает выбирать задачи, которые он будет не делать. И многим нравится.
– Я в своей практике очень похожее делаю. Мы называем это с клиентами: «От чего мы будем отказываться?». После определенного объема работы по философии я научился подбирать антонимы без «не» к каким-то действиям, и это более тонко. У нас появляются даже ритуалы отказа от чего-то. Это очень веселое мероприятие, и мы с клиентами иногда начинаем с того, чтобы просто расчистить календарь, отказавшись от чего-то и не заполняя его ничем. А дальше смотрим на паттерны, которые фонят. Ну это прям исследовательский вопрос. На что ты тратишь время на самом деле? Куда тебя ведут твои паттерны, сценарии и привычки?
– Формулировка через отказ хорошо рифмуется с другой штукой. Для того, чтобы случился рост в человеке, психологический рост, нужна жертва. Всегда нужно чем-то пожертвовать, чтобы куда-то вырасти. И вот эта штука про убивание задач – это очень простая, микроскопическая, но, тем не менее, жертва, которая ведет к росту.
Ты всегда жертвуешь чем-то, какой-то частью себя, невротической при хороших раскладах. Вторичными выгодами для того, чтобы идти туда, куда ты на самом деле хочешь. И история про задачи, которые нельзя не делать и их убийство, отказ от них – это простейшая форма жертвы.
– Да, это очень интересно. Сразу понятно, что мы с тобой выросли в христианской культуре.
– Ты знаешь, нет. Эта штука буддистская. То, что я сейчас рассказываю, пришло ко мне через всякую гурджиевщину. Да и в целом знакомая нам европейская психологизация почти сразу за Фрейдом столкнулась с буддистской психологизацией. Все остальное дальше растет из этих двух вещей. Штука про жертву в моей интерпретации – она скорее буддистская, чем христианская.
– Да? Ну, в смысле, на уровне концепции.
– На уровне первоисточника. Откуда уши растут.
– Можно даже поискать конкретные каноны и притчи под это дело. Мне очень интересно, как у тебя устроено представление о будущем профессии трекера? Потому что очевидно, что в профессии существует огромное количество инструментов. Например, как только мы заходим в психологическую компетентность, там можно получать высшие степени учености по любому из аспектов. Там много куда можно сходить: и в команду, и в личность создателя, и в социальное взаимодействие, и в организационный дизайн. Мне интересно, как тебе кажется, куда движется профессия трекера? В какую сторону?
– У меня есть несколько тезисов.
Первый – я от нескольких предпринимателей слышал регулярно формулировку: «Трекинг лучше чем MBA». Когда предприниматель работает в качестве трекера с другими предпринимателями, он формирует насмотренность, внешний взгляд на бизнес, который он может перенести на свой бизнес. Получает практику не директивного управления, которую он применяет в своем бизнесе. И в конце концов, притаскивает гипотезы или хорошо сработавшие инструменты, которые помогают ему эффективнее развивать свой бизнес. В моей картине наиболее интересная ветка развития профессии в этом.
Когда, кроме профессионалов, которые сфокусировано занимаются трекингом и только трекингом, гораздо больше людей в этой деятельности занимаются этим не профессионально, а в формате собственного обучения бизнесу учатся на чужих ошибках и еще получают за это деньги. Это моя любимая история. Мы очень сильно помогаем в этом предпринимателям. Приходит предприниматель в нашу школу, на наши программы, и мы ему говорим: «Иди ищи проекты, на которых будешь тренироваться». Мы не даем проекты принципиально. Мы заставляем всех искать проекты, на которых они будут тренироваться. Он говорит: «Да не, я на своем». Мы: «Не, нифига. Иди и ищи, потому что научишься с другой стороны смотреть», и он дальше втягивается. Это магия. Мне кажется, что это новый способ бизнес-образования.
Другой кейс – Коля Серкутан, который из корпа пришел в трекинг. Поработал трекером и оттуда ушел в предпринимательство. Тоже MBA путь: поработал в корпе менеджером, потом пошел учиться и ушел в предпринимательство. С точки зрения JTBD, мы забираем у MBA работу по обучению предпринимательству.
Вторая сторона и основной вызов перед профессией – выход на международный рынок. Переключиться на английский язык в преподавании трекинга, переключиться на английский язык в маркетинге трекинга. Найти место этой профессии и методике на мировом рынке в мировом контексте.
Периодически у меня в компании происходит постоянная внутренняя борьба. Существует российский бизнес, в котором все понятно, есть куда развиваться. Есть понятные гипотезы, и мы знаем, что делать. И туда смещается фокус. Есть международка, в которой непонятно, что делать. Там жуткая неопределенность, фокус оттуда время уходит. Я постоянно отрубаю щупальца российского бизнеса, который тянется за ресурсами, и забираю эти ресурсы на международку, убивая попытки команды расфокусироваться обратно на Россию.
У нас в школе есть наставники. Это выпускники предыдущих потоков, которые помогают бежать текущему потоку. Очень хорошее комьюнити, сильные люди, и у них завелась движуха. Буквально вчера я пришел к ним на их еженедельный созвон с тезисом: «Прекратите забирать ресурс в развитие русского продукта». Я хочу, чтобы та крутая и методически содержательная работа, которая у них происходит, не конкурировала с медужнародкой, а наоборот ее кормила.
Для меня сейчас важнее всего, чтобы та работа по развитию профессии, наработке кейсов, которая происходит в России, кормила выход трекерского движения на международный рынок.
Это очень сложно. Того, что у нас происходит в России, нет на большинстве рынков. Нас не понимают. Нащупать способы про это говорить так, чтобы поняли, да еще и деньги начали платить, прямо не просто. Мне важно, чтобы профессия и движение развивалось в эту сторону, в мировой контекст, потому что там больше единорогов. В российском контексте, в этой всей тусовке, вырос всего один единорог. Этого мало.