Купола. Повесть Эльвиры Ясной. Часть 2

1993 год. г. Михайлов. Россия

Весна снова вернулась в мир цветением садов, пением соловьев, надеждой, проснувшейся в сердце. По маленькому тихому городку, оживающему после долгой зимней спячки, шли пятеро батюшек, высоких, статных, эдакие богатыри русские, воины Христа.

Черные рясы развивались по ветру, создавая мистическое, завораживающее впечатление. Уверенность, невероятная внутренняя сила и затаенная печаль во взглядах невольно приковывали внимание случайных прохожих, таких носителей закона Божьего хотелось слушать, за ними хотелось следовать.

Да. Это были вчерашние ребята, так остервенело воюющие в Афгане. Вернувшись домой в 1989, они первым делом пошли в местный храм, креститься. Год понадобился на принятие важнейшего решения жизни. И вот, теперь они, сделав крутой поворот судьбы, пошли по совсем иному пути, нежели думали прежде, по дороге самой сложной из всех существующих, ведь быть настоящим священнослужителем, не лицемером и послушником, а человеком, несущим Господа людям, который есть Сила, Правда и Справедливость – быть очень, очень тяжело и… опасно, ведь зло не дремлет, и старается уничтожить стойких, мыслящих и добрых в первую очередь.

- Ну, что, ребята! – Торжественно провозгласил Роман, теперь отец Роман. – Пойдемте на нашу первую службу, в храм. Теперь для нас начинается новая эра жизни. В ответ остальные только одобрительно похлопали Романа по плечу и ускорили шаг.

Вскоре они подошли к заброшенному, полуразрушенному маленькому храму. Когда-то в его стенах собиралась добрая половина горожан, теперь… здесь вьют гнезда лишь птицы.

В годы коммунистических гонений храм был переквалифицирован под зернохранилище. Другие были либо разрушены, либо отданы под дома культуры.

Устраивать в бывших церквях танцполы или тюрьмы – было излюбленным занятием большевиков, почему-то не выносивших даже тихого колокольного звона…. Но минуло то время. Наступала пора подниматься стране с колен. Медленно, постепенно, но верно.

Друзья вошли в стены храма. Отец Роман, который и возглавил этот приход, (другим досталась служба в близлежайших селениях и они стали как бы гостями у Романа) размашистым шагом прошел к алтарю. Он уже успел прибраться здесь, развесить старинные иконы, с трудом выкупленные у перекупщиков, создать атмосферу таинственности и чуда.

- Роман… - с сомнением произнес Михаил, - а придет хоть кто-нибудь на службу-то? - Не знаю. – С грустью ответил он. – Я обошел чуть ли не каждый дом, но пока не нашел отклика. Надеюсь, что со временем мне удастся хоть что-то сделать для того, чтобы и они поняли то, что довелось понять нам с вами. А сейчас будем вести службу для Бога. Кто решит зайти, тому будем рады. Двери этого храма всегда будут открыты для каждого. Я не буду отчаиваться. -

Это верно. – Поддержали его друзья. Прошел час, как в храме впервые за долгое время перерыва велась служба. Но… ни один человек так и не пришел сюда. Многие были бы и рады, да у одного брат приехал, у другого работа, у третьего проблемы, у всех дела. Но Роман, словно и не замечал безмолвия, царящего в церкви, он громко читал молитвы, будто бы перед многими людьми.

Внезапно дверь церкви с оглушительным грохотом открылась, и внутрь вошел пьяненький, весь такой пожемканный мужичок. Свалявшаяся бородка говорила о том, что хорошей бани и расчески он не знал уже приличное время, драная фуфайка и залатанные небрежно ватные штаны вызывали грустное впечатление.

- Ребятки. – Протянул он. – А копеечку не дадите? А то трубы горят….

Мужичок покачнулся и присел устало на скамеечку. Роман не стал прогонять этого человека, напротив, он решил, во что бы то ни стало вытянуть его, хотя бы его из той пропасть пьянства и безысходности, в которую он попал. Не зря же Бог привел его сюда, сейчас, во время службы.

Роман продолжал службу. И мужичок, заслушавшись, вроде, как и забыл о цели своего визита. Он потихоньку трезвел, взгляд оживал огоньком интереса. В душе всколыхнулось что-то доброе, теплое, давно забытое. Вспомнилось, как мать держала в тайне дома иконы, и на Пасху пекла вкусные, ароматные куличи. Вспомнилось детство, первая любовь, вся жизнь…. Не заметив, старичок горько заплакал над своей неудавшейся судьбой, над тем, что остался на старости лет один, всеми брошенный и никому не нужный, что даже дети, в воспитание которых когда-то он вкладывал всю свою душу и силы, теперь покинули его, живя лишь мыслями о карьере и материальных благах. Служба закончилась.

Друзья направились к выходу, но старичок, очнувшись от своих размышлений, резко подскочил и бросился за ними: - А… можно… можно я с вами буду… как это… помогать? В ответ он получил счастливейшую улыбку пятерки и приглашение на чай с вареньем, в знак знакомства и дружбы.

продолжение в следующей публикации