Vlad S

Рынок ИИ смещается от «игр с моделями» к тяжелой инфраструктуре: деньги идут в дата‑центры, энергию и железо, а на стыке с физикой и правом вырастают новые точки роста.

В последнее время в СМИ и соцсетях всё чаще звучит одна и та же история: человек сидел в ChatGPT, тот что‑то подсказал, и после этого случилось убийство или самоубийство. Судебные иски против OpenAI множатся, семьи обвиняют чат‑бота в том, что он «поддержал» плохие мысли, «дал инструкции» и вообще стал последним собеседником перед трагедией. На фон…

ИИ окончательно прописался в инфраструктуре, медицине и даже в ядерной физике: от новых китайских агентов и исследований MIT до онкодиагностики и политизированной гонки за 6G.

Пока главы крупнейших AI-лабораторий обсуждают, существует ли «общий интеллект» и не является ли сама идея полным недоразумением, остальным участникам рынка приходится жить в менее возвышенной реальности: запускать продукты, подписывать акты и выжимать максимум из нейросетей в рабочих задачах. В публичный спор уже вписались Ян Лекун, Демис Хассабис…

Пока одни спорят, этично ли использовать ChatGPT для написания резюме, другие уже запустили собственную нейросеть в даркнете — без цензуры, модерации и угрызений совести, которая умеет всё, что запрещено легальным платформам: от генерации вредоносного кода до создания запрещенного контента. И да, бизнес-модель у них работает лучше, чем у половины с…

ИИ окончательно закрепляется как политический приоритет, инфраструктура экономики (инвестиции и массовое внедрение) и исследовательский инструмент (от сверхпроводимости до промышленной оптимизации). При этом растёт и социальная цена — от пузыря на рынках до реальных увольнений.

В понедельник Alibaba открыла предзаказы на две новые модели AI-очков Quark, включая бюджетную версию всего за 1 999 юаней (около $284 или примерно 28 000 рублей), что стало самым агрессивным шагом китайского техногиганта на быстрорастущем рынке умных очков. Модель G1 Fashion Eyebrow Frame значительно дешевле конкурентов вроде Ray-Ban от Meta, кото…

Крупные модели становятся сервисной инфраструктурой, а в фокус выходят две темы: гентность и оценка поведения моделей, плюс экономика ИИ — маржинальность, регулирование и риск пузыря.

За сутки ИИ снова оказался в центре политики, рынка труда и геополитики: Трамп открывает «окно» для китайского военного ИИ, страны Ближнего Востока перестраивают рынок под нейросети, а эксперты всё громче говорят о рисках и «AI‑каше» из контента.

Похоже, в какой‑то момент в OpenAI посмотрели на переписки пользователей и поняли страшную вещь: люди зовут ИИ не для того, чтобы восхищаться параметрами модели, а чтобы она перестала звучать как смесь корпоративного юриста и мотивационного коуча. И вместо очередного «мы переписали архитектуру и улучшили качество рассуждений» нам выкатили то, чего…

За последние сутки в мире ИИ — новый рывок в интерпретируемости моделей, горячие споры об экологическом следе нейросетей и очередной виток гонки за «агентным ИИ». Фокус смещается: от «просто LLM» к инфраструктуре, governance и очень прагматичным вопросам — кто платит за железо и чем это всё обернётся бизнесу и планете.

LG внезапно сделала странную, пугающую вещь. Настолько радикальную, что к такому не все готовы.