Города будущего против чековых книжек: опыт цифровизации разных стран

Расходы на цифровую трансформацию в мире к 2025 году могут вырасти почти в два раза от показателей 2021 года — до $2,8 трлн. Пандемия существенно ускорила этот тренд и усилила интерес всех стран к нему. Потому что цифровизация становится единственным гарантом гибкости и адаптивности на меняющихся рынках. Но хотя цель у всех одна, подходы к ее достижению — разные. Мы в ГК "Цифра" разобрались, как выглядит цифровизация в четырех регионах, с какой скоростью развивается и выигрывают ли от этого пользователи.

Пять лет IMD World Digital Competitiveness Center составляет рейтинг цифровой конкурентоспособности стран, с помощью которого оценивает готовность мировых держав внедрять цифровые технологии. В рейтинге 2021 года лидирующее место занимают США, как и три года до этого, и побеждают по трем основным критериям: знания (таланты и их подготовка), технологии (регуляторика, бюджет) и готовность к будущему (ИТ-интеграция, адаптивность).

Это неудивительно, поскольку можно говорить, что цифровизацию начали именно Штаты — с онлайн-магазинов в 90-х и системы резервирования авиабилетов Sabre. Последняя стала базой для сегодняшних систем по всему миру, включая Аэрофлот. США начали развивать коммерческие услуги для потребителей и продолжают это делать. Как отмечают эксперты IMD, модель цифровизации Америки финансируется из частных источников, основана как на иностранных, так и на доморощенных талантах. Это сильно контрастирует, например, с азиатской политикой, где все завязано на государстве.

К светлому будущему Америку ведут частные компании, в первую очередь большая четверка — GAFA: Google, Apple, Facebook, Amazon. И цифровая экономика превращается в источник монетизации: здесь делают хорошо потребителю, но не населению. Это накладывает отпечаток на то, какие направления развиваются в США в первую очередь: например, «умных городов», популярных в Европе или Азии, здесь практически нет.

Тем не менее, постепенно и в Штатах начал развиваться сегмент электронных госуслуг. Хотя в этом вопросе Европа обгоняет. Американцы имеют доступ к онлайн-голосованию, подаче налоговых деклараций через интернет. А в Канаде у предпринимателей есть неограниченный доступ к онлайн-сервисам для удаленного запуска и управления бизнесом.

Проблема Америки не в спектре доступных услуг, а в их технической ненадежности и сложности — например, в 2013 году с перегрузом столкнулась система HealthCare.gov. И ситуацию исправили даже не за неделю. Причем такие проблемы в системе возникали не впервые. И системы единого окна для взаимодействия с государством в США тоже нет: была попытка ее создать, но позже опрос показал, что каждый третий американец или не знает о проекте, или не пользуется.

Финансовый сектор тоже цифровизацией пока едва затронут: открыть счет, заблокировать карту или выполнить какую-то другую простую операцию можно только непосредственно в отделении банка. Сделать это через условное приложение на смартфоне пока проблематично. Более того, в Америке все еще предпочитают использовать чеки для оплаты, а не карты. Просто потому что населению это привычно. Как и ходить в отделение банка для открытия счета.

И с бесконтактной оплатой все непросто. Несмотря на то, что, например, Apple еще в 2014 году представила Apple Pay, в США это не самый распространенный метод. В 2019 году СМИ писали о том, что крупные ретейлеры отказываются от него. А в исследовании eMarketer того же 2019 года Apple Pay едва ли был доступен в 70% американских магазинов. Мобильные платежи и вовсе использовали только 30% населения.

Если отталкиваться от рейтинга IMD World Digital Competitiveness Center, то самая высокая цифровая конкурентоспособность среди стран Европы у Швеции и Дании: они входят в ТОП-5, причем не первый год. Только местами меняются. Немного отстают Швейцария, Нидерланды и Норвегия. А в двадцатку лучших IMD включил также Финляндию, Австрию, Германию и Ирландию. По прогнозам IoT-Analytics, среднегодовой темп цифровизации в Европе в ближайшие годы будет на уровне 21% — это ниже, чем в США и Азии. Замедляющимися европейские страны называют и в HBR, хотя Латвия и Польша попали в число перспективных. Но медленно — не значит «плохо».

Как оценивают эксперты IMD, Швеция и Швейцария лидируют в первую очередь благодаря развитию талантов и экономики знаний. У населения высокие цифровые и технологические навыки — как внутренние, так и внешние: страны активно привлекают высококвалифицированных специалистов. А согласно концепции Industrie du Futur, созданной в 2015 году, Париж должен стать вторым цифровым хабом после Лондона в Европе и «нацией единорогов», как сообщил Эммануэль Макрон. Как минимум в развитии технологических стартапов Париж в 2019 году обогнал Берлин благодаря налоговым реформам и упрощенному получению виз.

При этом в фокусе европейских стран — надежность и эффективность цифровизации, а не получение максимальной прибыли от нее. Хотя свои продукты на замену американским здесь производят: например, Bolt вместо Uber. Но в первую очередь Европа стремится сохранить поток данных демократичным и прозрачным, создать стабильную инфраструктуру — этому способствует Gaia-X. В рамках этого проекта представители бизнеса, науки и политики на международном уровне выдвигают предложения, чтобы из множества отдельных платформ, связанных единым стандартом, сформировать открытую и безопасную экосистему с доступными данными и услугами.

Компании и граждане смогут обмениваться информацией, сохраняя над ней полный контроль. Затрагиваются все сферы жизни — от «умных городов» и «умных регионов» до финансов и сельского хозяйства. Среди ярких примеров цифровизации базовых задач населения можно привести Эстонию: в режиме одного окна граждане могут принять участие в голосовании, воспользоваться онлайн-банкингом, медицинскими услугами и даже оформить резидентство. Лично посетить госорганы придется только для заключения брака или развода.

И это не единственное, что в Европе делают с оглядкой на комфорт населения в новом диджитал-мире. Например, Италия в 2020 году запустила «Repubblica Digitale» — программу по преодолению цифрового разрыва, содействию интеграции и укреплению развития цифровых навыков среди граждан. Потому что последнего даже на базовом уровне лишены 58% населения Италии или 26 млн людей 16-74 лет, по данным Евростат от 2019 года. А 11 млн жителей не имеют доступа к интернету. Похожие программы реализуют Австрия, Бельгия, Болгария, Чехия, Дания и другие — всего 23 страны ЕС из 28.

В то же время, в Европе очень неохотно развивается финансовый сектор. Несмотря на пандемию и вынужденно выросший спрос на оплату картой, в 2020 году европейцы были не готовы отказаться от наличных денег. Если в Венгрии свыше 40% населения соглашались дальше пользоваться лишь картой, то, например, в Великобритании без наличных проживут только 20%. Тем не менее, Европа заявила о намерении создать собственную платежную инициативу, EPI, чтобы консолидировать все системы.

Но в целом технологическое развитие Европы зависит от страны. Даже направление этого движения: в Лондоне в первую очередь появляются стартапы из fintech-отрасли (город стал глобальным fintech-хабом), а также телеком и космических технологий. Остальная Европа активнее продвигает индустриальный сектор, идеи возобновляемых источников энергии и гейм-сектор.

В IMD World Digital Competitiveness Ranking Россия с 2020 года к 2021 поднялась с 43 строчки на 42. Ее обходят Тайланд, Латвия, Казахстан и даже Чили. Однако нельзя говорить, что с цифровизацией в России все плохо — в некоторых сегментах экономики даже в разы лучше, чем в других странах.

Например, в финансовом. Благодаря тому, что отечественная банковская система в разы моложе американской или европейской, ее инфраструктура достаточно гибкая, а появляющиеся в последние годы решения соответствуют тренду на цифровизацию всего. Поэтому почти каждый сегодняшний российский банк — это FinTech-продукт: как, например, Тинькофф, позволяющий в два клика через приложение и счет открыть, и инвестировать начать. В Европе подобный функционал у банков только постепенно появляется, причем у стартапов — вроде Revolut или N26, но не у старых институтов.

Второй момент активной цифровизации в России — проникновение бесконтактных платежей. Их доля по итогам 2020 года превысила 70% в рознице, что говорит о высоком доверии населения. Каждый четвертый платеж происходит через смартфон. Такие данные приводит ЦБ РФ в отчете от 2021 года. Кроме того, свыше 80% POS-терминалов поддерживают бесконтактную оплату.

Также в России активно внедряется запущенная в 2019 году СБП: система быстрых платежей, позволяющая проводить моментальные переводы по номеру телефона. В четвертом квартале 2020 года через нее прошло 67,4 млн операций — в том же периоде 2019 года было всего 3,82 млн. Впрочем, аналогичная идея с того же 2019 года постепенно реализуется в некоторых странах Европы (Хорватия, Венгрия, Румыния) и в Саудовской Аравии. А в вопросах объема платежей по банковским картам лидирует, все же, Сингапур.

Возможность получать большую часть государственных услуг — от записи к врачу до оформления паспорта или оплаты штрафов — по принципу единого окна в России тоже реализована через портал «Госуслуги». В 2021 году количество ежедневно посещающих его людей увеличилось почти в 20 раз. Пиковое число ежедневных визитов — 20 млн человек. А всего в конце 2021 года на «Госуслугах» было зарегистрировано 90 млн граждан. Также функционируют региональные сайты: например, mos.ru.

Но при в России есть тормозящие активную цифровизацию факторы. В частности,проблемы с развитием сетей 5G, необходимых для повышения объема пропускаемой информации. И если в Китае этот стандарт уже активно используют, в России никак не могут решить, кто построит вышки и где. Пока есть только тестовые зоны: например, в Сколково. При этом почти каждый десятый россиянин против 5G, возникают даже массовые протесты.

Похожее непринятие новаций есть и в отношении биометрии: в феврале 2021 года в Единой биометрической системе, существующей с 2018 года, было зарегистрировано всего 164 тыс. граждан. А это тормозит, например, развитие автоматического банковского скоринга для моментального принятия решения по кредитным продуктам. Или быстрому получению электронной подписи гражданами.

Развитость арабского мира неравномерная, и цифровизация, соответственно, тоже. Все регионы по уровню благосостояния можно разбить на три группы. Первая — Персидский залив: здесь сосредоточены самые богатые страны, к которым относятся ОАЭ и Катар. В IMD World Digital Competitiveness Ranking Арабские Эмираты заняли почетное 10 место, Катар — 29, Саудовская Аравия — 36. Эти страны стремительно рвутся вверх, показывая активное развитие. По версии Deloitte здесь высокий уровень онлайн-банкинга, а в пандемию почти все транзакции в рознице стали происходить через цифровые каналы.

А на вершине всего в арабских странах стоит Дубай: с собственной криптовалютой emCash, на которой должна строиться экономика, и проектом «умного города». Стратегия «Smart City Dubai 2021» предполагает создание самого безопасного, цифрового и комфортного города на Востоке. Цель — бесшовные комплексные электронные услуги, оптимизация использования городских ресурсов, защита людей и информации. В рамках этой стратегии активно функционирует портал DigitalDubai, призванный оцифровать все услуги — от государственных до медицинских и бизнес-сервисов.

В странах Персидского залива сегодня высокое проникновение широкополосного интернета, причем не только в ОАЭ и Катаре. В Бахрейне уже в 2017 году в интернет могли выходить 98% населения, а компьютер имели почти 95%. Индекс цифровой готовности в этой стране — 5,1. Выше только в ОАЭ и Катаре: 5,3 и 5,2 соответственно. Все прочие страны Ближнего Востока обладают меньшей цифровой готовностью. А самые низкие показатели — у Египта и Ливана: хотя их нельзя назвать отсталыми. Здесь высокий уровень проникновения интернета, но слабая промышленная экономика.

Отдельной категорией стоят страны Северной Африки — Алжир, Тунис, Марокко. Здесь доходы населения невысокие, поэтому цифровизация находится в зачаточном состоянии. Не хватает ресурсов, чтобы ускорить ее развитие. Как и для того, чтобы повысить уровень цифровой грамотности населения.

Но все же самая плачевная ситуация сложилась в Палестине, Ливии, Иране, Ираке. Для последнего даже не рассчитан индекс цифровой готовности. У населения стоит вопрос выживания в бесконечных конфликтах, и диджитализация государственных услуг или онлайн-поиск парковки рядом для них не актуален. Хотя, например, Иран технологически высоко развит — но в первую очередь в военном секторе. А интернет для обычных людей очень ограничен, и контроль над информационным пространством ведется постоянном режиме.

В то же время, в Ираке пробовали создать стратегию электронного правительства — она просуществовала с 2007 по 2010 год, после чего о ней забыли. Аналогичная судьба постигла стратегию Ливана. В Бахрейне история была лучше: появился сайт по аналогии с российскими «Госуслугами», который до сих пор функционирует. И даже планируются новые сервисы — например, связанные с ID Card. Но широкой функциональностью такие порталы в арабских странах не отличаются, потому что почти везде действует авторитарная система управления. Как результат, право граждан на информацию ограничено.

Если сделать краткое резюме для четырех регионов, то во всех ситуация с цифровизацией складывается по-разному. Америка как «законодатель» всего электронного стремится лидировать, но пока больше сконцентрирована на технологиях, которые можно выгодно продать, а развитием диджитализации занимаются частные корпорации. Европа стремится сделать комфортной и безопасной жизнь граждан, продвигается в этом вопросе медленно, но стабильно. Но бумажно-бюрократические моменты пока еще не истреблены в полном объеме. В России производят и развивают сильные финтех-решения, стремятся избавить граждан от лишних бумаг при оформлении различных услуг. А в арабском мире очень большой разрыв в цифровизации между, например, продвинутыми ОАЭ и Ливией, далекой даже просто от среднего благосостояния.