Огромные возможности и отсутствие регулирования: в чём опасность сегодняшнего положения Facebook

Ключевые идеи не изданной на русском книги «Zucked» Роджера Макнейми — о том, как отсутствие ответственности может привести Кремниевую долину к катастрофе.

От команды MakeRight.ru.

Роджер Макнейми — личность не менее, если не более выдающаяся, чем Марк Цукерберг, хотя и не такая известная. Он успешно сочетает роли музыканта, венчурного капиталиста, инвестора и бизнесмена. Он соучредитель акционерной компании, научно-технического фонда, инвестирует во множество проектов и гастролирует с концертами. При этом он пользуется большим авторитетом в Кремниевой долине.

В свое время он познакомился с молодым Цукербергом, когда Facebook только начала набирать популярность и компании покрупнее уговаривали его продать свое детище. В связи с этим Цукерберг переживал «экзистенциальный кризис», и Макнейми, дав ему совет ни в коем случае не продавать молодую социальную сеть, стал его консультантом и ранним инвестором.

У него до сих пор есть акции Facebook, и, как он подчеркивает, не было никаких причин примкнуть к числу ярых противников компании. До поры до времени Макнейми, по его словам, имел недостаточно полную информацию, чтобы получить исчерпывающее представление о деятельности Facebook, но примерно в 2016 году заподозрил неладное.

Технологии позволяют крупным интернет-платформам, подобным Facebook и Google, манипулировать пользователями в собственных целях. Их создатели при этом проявляют полную безответственность и равнодушие, гонясь за прибылью. Доверие пользователей к интернет-гигантам, которое когда-то было безграничным, было подорвано использованием личных данных без согласия. Их бизнес-модели не предусматривали защиту пользователей от вреда.

Чтобы этого избежать, считает Макнейми, пользователям нужно проявлять больше скептицизма, заставить Facebook и Google принять на себя ответственность за воздействие на людей и давить на политиков, чтобы они на законодательном уровне обязали крупные платформы соблюдать общественные интересы.

Молодые преуспевающие предприниматели Кремниевой долины чувствуют себя избранными, не думая о том, что у тех, кто пользуется их услугами, тоже есть права, в частности право выбора. Они слишком самоуверенны, глухи к критике и дружеским советам, ставя на первое место лишь собственные интересы. Их интеллект, трудолюбие и продуктивность не идут на пользу никому, кроме их самих.

Facebook имеет огромную власть над умами пользователей. Не то, чтобы компания намеренно ею злоупотребляла. Но иногда даже лучшие идеи воплощаются не так, как задумано — благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад.

Деятельность в интернете регулируется слабо, в нем свободно используются манипулятивные технологии, а Кремниевая долина не очень-то заботится о пользователях, поскольку на первом месте у большинства ее обитателей — богатство и власть.

Это может катастрофически сказаться на принципах демократии, личной жизни и экономике, если не принять решительные меры прямо сейчас. Иначе работа Facebook будет все более разрушительной. После нескольких крупных провалов ни Цукерберг, ни операционный директор компании Шерил Сэндберг не сделали никаких выводов, и алгоритмы Facebook остались прежними.

Макнейми в 2016 году официально обратился к Цукербергу и Сэндберг, указывая на то, что злоумышленники могут использовать алгоритмы Facebook для причинения вреда и манипулирования выборами (тогда был самый разгар предвыборной кампании). Он составил письмо, где привел несколько примеров такого использования. Сотрудники Facebook в этом не участвовали, но сама культура компании, ее алгоритмы, система ценностей и рекламная модель располагали к злоупотреблениям.

Макнейми уверен, что при создании Facebook у Цукерберга не было дурных намерений, он искренне считал, что его сеть объединит весь мир. Он не особенно заботился о конфиденциальности данных своих пользователей, уверенный, что большинству из них сеть нужна исключительно для общения, и никому в голову не приходит причинить с ее помощью вред.

Впоследствии на таком пренебрежении конфиденциальностью, когда чужими данными распоряжались так, будто имели на это право, и выросли могущество и прибыли Facebook. В письме Макнейми подчеркнул, что в бизнес-модели и архитектуре Facebook есть серьезные недостатки, которые нужно исправить как можно скорее. Он был уверен, что и Цукерберг, и Сэндберг просто не продумали последствия своих стратегий.

Однако, когда он понял, что они не собираются ничего предпринимать, а только стремятся его успокоить, он решил собрать побольше данных и вынести проблему в публичное пространство. Итогом стали несколько статей и книга.

Вот несколько важных идей из нее.

До появления Facebook в 2004 году Кремниевая долина не знала примеров успешных стартапов, во главе которых стояли люди, едва успевшие закончить колледж. До 2000 года на развитие каждой новой технологии тратились годы, если не десятилетия. Машинам не хватало вычислительной мощности, памяти или других возможностей, чтобы удовлетворить потребности клиентов. Приходилось приспосабливаться.

Но технологии развивались, по закону Мура количество транзисторов на каждой схеме удваивалось каждый год и при этом они дешевели. К моменту появления Facebook технологии кардинально изменились, пережив настоящую революцию.

Развивались и сетевые технологии: из локальных они вырастали во все более крупные, соответственно более ценные. Цена компьютеров падала, ценность подключения к сети возрастала. Появилась глобальная сеть интернет, к которой сегодня подключены все компьютеры. С его развитием и появился Facebook и другие интернет-платформы.

В 1993 году Марк Андриссен создал браузер Mosaic. В 1994 году возникли Yahoo и Amazon, в 1995 году появился eBay, и сеть непрерывно развивалась. В это же время она развилась до такой степени, что стало возможно подключить к ней мобильные устройства.

Пользователи уже не представляли жизни без интернета. Казалось, мир под его влиянием станет более свободным, справедливым и демократичным. Сетевая архитектура в ту пору сама была демократична: у всех сайтов и страниц были одинаковые привилегии и возможности.

Но были и упущения, к которым относилась и анонимность в сети. Никому из разработчиков не приходило в голову, что с этим рано или поздно могут возникнуть проблемы. Никто из инженеров сетевой архитектуры не думал, что в интернете нужен контроль, считая, что пользователи сами проявят взаимное уважение. Форумы в то время были немногочисленными, и если на них появлялись оскорбительные комментарии, то изредка, и относились к ним как к неизбежному злу.

В начале 2000-х архитектура Всемирной паутины под названием Web 2.0 стала ориентироваться на социальные сети, на вкусы и потребности людей. Появились Zynga, LinkedIn, Napster, Plaxo.

Все приветствовали развитие интернет-технологий, и их создатели, и пользователи. Казалось, эти технологии делают мир лучше. Однако с расширением возможностей увеличивался и ущерб. Сеть с малой пропускной способностью минимизировала этот ущерб.

Facebook запустилась в самое благоприятное время, в начале 2004 года. Развитие Web 2.0 было на ранней стадии, технологическая промышленность на подъеме. Инженеры могли быстро создать прекрасный продукт на основе дополнительных программных компонентов, им не нужно было строить архитектуру продукта с нуля, как когда-то. Открытый исходный код экономил время и деньги.

Стартапы комбинировали бесплатные приложения с собственным открытым исходным кодом, создавая собственный продукт. И даже если бы он провалился, стоимость потерь была бы минимальной. Но если он оказался востребованным, можно было привлечь венчурный капитал на выгодных условиях, улучшить продукт, привлечь большее количество пользователей. Или продать его более крупной компании за большие деньги, как это сделали в свое время Instagram и WhatsApp.

Такая модель была выгодна и венчурным инвесторам: проигравшие на рынке быстро отсеивались, если же продукт находил потребителя, был смысл вложить в него деньги. По этой модели действовал и Facebook.

Цукербергу не нужна была команда инженеров с большим опытом или продуманный бизнес-план. Он собрал команду сверстников, тех, кому было чуть больше 20 лет. Им не нужно было платить огромные зарплаты на первых порах, все делалось на энтузиазме. К тому же они верили в Цукерберга и его продукт, заражая этой верой рядовых инженеров.

Цукерберг не выглядит исключением на фоне другой талантливой молодежи из Кремниевой долины, считает автор. Впитавшие либертарианские идеи, ставящие на первое место индивидуализм и законы рынка, честолюбивые молодые люди, при всех своих идеалистических представлениях о собственном продукте, в первую очередь заботятся о собственном процветании, не особенно задумываясь, как оно отражается на пользователях.

Еще на втором курсе в Гарварде Цукерберг написал программу Facemash, с помощью которой сравнивались фотографии двух людей, и можно было выбрать, какой из них привлекательнее (на фотографиях были студенты из 9 общежитий Гарварда). В первые четыре часа Facemash набрал 24 тысячи просмотров и быстро распространился в Гарварде, однако через неделю его закрыли из-за нарушения авторских прав.

Но Цукерберг заинтересовал трех студентов (Кэмерона и Тайлера Винклвосса и Дивью Нарендру), которые попросили его о консультации по поводу студенческой социальной сети HarvardConnection, над которой уже долгое время работали. Цукерберг сначала помогал им, затем предложил администрации собственный вариант, который, по его словам, можно внедрить намного быстрее, и за месяц придумал TheFacebook, запущенный в 2004 году.

Троица обвинила его в краже их идей и даже подала в суд (в 2008 году им отдали акции Facebook на $1,2 млн в качестве возмещения ущерба). Вскоре почти все студенты Гарварда зарегистрировались на TheFacebook, к Цукербергу присоединилось трое друзей, и социальная сеть заработала в Колумбийском, Стэнфордском и Йельском университетах.

Затем появились первые инвесторы, и сеть непрерывно расширялась. В TheFacebook на каждой пользовательской странице была фотография ее хозяина и его личные данные. Не было ни ленты новостей, ни многих других функций. Потом TheFacebook превратился просто в Facebook, зарегистрировав домен с этим названием, и начал добавлять новые функции.

Кроме него были и другие социальные сети, но они не пользовались популярностью, а с приходом Facebook и вовсе вскоре канули в Лету. По сравнению с ними Facebook работал проще: он свел каждого пользователя до одного адреса, что упростило работу алгоритма. Начавшись как студенческая социальная сеть, Facebook постепенно привлек взрослых работающих людей, которым нравилась быстрота и простота регистрации, и число пользователей непрерывно росло. В сентябре 2012 года оно составило миллиард человек.

Постепенно появлялись новые функции. Одной из них стала лента новостей, без которой сегодня сложно представить Facebook, и возможность загружать фотографии. Любой человек старше 13 лет с действующим адресом электронной почты мог завести себе аккаунт в социальной сети. В 2007 году появилась мобильная версия Facebook, чтобы сделать смартфоны популярнее. Число аккаунтов росло вместе с популярностью сети. Но не все новшества были одинаково приятными.

В частности, Facebook запустил Beacon-систему, которая собирала данные об активности пользователей в интернете на различных сайтах, чтобы определить их вкусы и предпочтения для улучшения целевой рекламы. Если пользователь взаимодействует с партнерским сайтом Beacon, эти данные отправляются в его ленту новостей и видны всем его друзьям.

Так Facebook старался сделать рекламу более ценной, предполагая, что пользователи будут рады делиться с друзьями своими покупками и предпочтениями. Однако при этом согласия пользователей никто не спрашивал. Это была явная угроза конфиденциальности, которая вызвала волну возмущения.

Особенности характера Цукерберга, проявившиеся еще во время истории в Гарварде, никуда не делись. Многие пользователи подали коллективные иски, и вскоре Beacon — систему отменили.

В конце 2008 года в Facebook появилась система Facebook Connect, позволяющая заходить на другие сайты с использованием учетной записи Facebook. С точки зрения многих пользователей это было удобно. Они не задумывались, что таким образом Facebook отслеживает их активность в интернете, улучшая таргетинг рекламы. Те, кто замечал неладное, считал, что удобство использования важнее, чем конфиденциальность.

В 2008 году у Facebook было 100 миллионов пользователей, но после появления кнопки Like их количество увеличилось до 200 миллионов всего за несколько месяцев. У пользователей появился стимул проводить больше времени на сайте, у многих это стало зависимостью, которую Facebook развил у них специально, чтобы удержать внимание пользователей и манипулировать ими.

Кнопка Like побуждала их заходить на Facebook по несколько раз в день, и это давало сети еще больше данных. Кроме того, эта кнопка передавала данные об эмоциональных триггерах, причем происходило это в реальном времени — что недоступно вещательным СМИ.

Создавался очень точный потребительский портрет пользователя при помощи метаданных, которые можно было дорого продать рекламодателям, которые благодаря Facebook могли работать с каждым пользователем индивидуально, для чего были созданы соответствующие алгоритмы. Благодаря кнопкам Like и Share и приложению Connect были собраны огромные массивы данных о потребительском поведении, и где, помимо рекламных целей, они используются, доподлинно неизвестно.

Компания непрерывно растет, пробуя («взламывая») то одно, то другое, не особенно задумываясь, насколько это этично и к чему приведет, считает Макнейми. На первом месте у нее преимущества роста и доходов, все сосредоточены на своих показателях, а проблемы игнорируются.

Интернет-платформы Facebook, Twitter, YouTube, Instagram и прочие используют особые методы, охотясь на эмоции своих пользователей. Они наживаются на особенностях человеческой психики. При этом применяются технологии пропаганды, вовлечения в игру и черного пиара. Это называется «взломом мозга», и с этой темной стороной социальных медиа знакомы лишь немногие специалисты. Между тем мир должен знать о ней.

И в Facebook, и в Google есть специальные группы хакеров роста, чья задача — увеличивать число пользователей, время их пребывания на сайте и заниматься рекламой.

Рядовой пользователь, заходя на свою страницу и просматривая ленту, уверен, что хочет пообщаться с друзьями, полюбоваться красивыми фотографиями или видео с котиками.

Но ленту новостей формирует искусственный интеллект, который собрал огромную информацию о пользователях. Алгоритм настроен так, чтобы выяснить, какой именно контент будет держать пользователей в состоянии полной вовлеченности. На основании наших прошлых лайков и репостов алгоритм определяет наши вкусы и подкрепляет их соответствующим контентом.

Искусственный интеллект Facebook теперь имеет поведенческие механизмы прогнозирования, предвосхищающие наши мысли и эмоции. Эти механизмы основаны на данных о пользователях, накопленных за долгие годы. Для рекламодателя это очень ценный таргетинг, и он извлекает из него максимальную пользу.

Борьба за внимание идет с первых дней функционирования интернета, со времен рекламных баннеров. Однако пользователи чаще всего не обращают на них внимания. Человек может видеть онлайн-рекламу, но не обращать на нее внимания. И потому для социальных платформ важно, чтобы пользователь проводил у них как можно больше времени — так больше шансов завладеть его вниманием.

Поэтому Facebook добавляет новые форматы контента, чтобы стимулировать большее участие. Сначала упор делался на текст, затем на фотографии. Потом появились мобильная версия и видео. Затем у Facebook появился свой мессенджер и платное приложение для знакомств.

Популярность традиционных СМИ в последнее время сильно упала по сравнению с интернетом, пользователи переместились туда, а рекламодатели — следом за ними. Пока пользователь остается на сайте, рекламодатель готов платить деньги интернет-платформам.

На многих смартфонах Facebook запускается автоматически, стимулируя заглянуть в него на минутку, посмотреть, как дела у друзей и что нового в ленте. Периодически появляются приятные поздравления, годовщина дружбы с кем-нибудь или неожиданный подарок по неожиданному поводу. Все это стимулирует поведенческую зависимость.

Технология использует знание общего для всех людей набора реакций, неизменных со времен эволюции, живущих в древней части нашего мозга, — бегства, борьбы, замирания и тому подобных. Есть визуальные стимулы, запускающие эти реакции, например, красный цвет. Наше тело реагирует на эти стимулы — выделяет гормоны стресса или удовольствия, в зависимости от стимула.

Когда-то эти реакции помогали выживать нашим предкам, но в мирной жизни их избыток вреден, особенно для детей и подростков. Ухудшается сон, появляются чувство тревоги, неспособность сосредоточиться, раздражительность и бессонница. Появился даже новый симптом, характерный для современности, — номофобия, то есть страх лишиться своего телефона, куда большинство людей постоянно заглядывает в поисках новых впечатлений.

Дети (да и взрослые тоже) становятся зависимыми от игр, текстовых сообщений, записей в Facebook и Instagram. Человеческие отношения определяются технологией, алгоритмом, и потому меняются не в лучшую сторону.

Искусственный интеллект формирует контент, направленный на стимуляцию древнего отдела мозга (мозга рептилии), вызывающую эмоции возмущения, страха, вожделения. Короткие видео, гифки, заголовки притягивают внимание, подпитывают клиповое мышление, которое вытесняет аналитические способности.

Когда Facebook своим контентом вызывает у пользователя возмущение, гнев или тревогу, он тем самым увеличивает вовлеченность. Напуганные пользователи чаще проверяют сайт и больше делятся контентом, чтобы донести свое возмущение до других. Они лучше реагируют на эмоционально заряженный контент. Ленту новостей можно настроить так, чтобы вызывать у каждого пользователя определенные эмоциональные реакции.

Кроме того, люди в Facebook склонны объединяться в группы, что поддерживается его политикой, — группы удобны для таргетинга. Но внутри групп люди оказывают влияние друг на друга, все чаще выбирая друзей, разделяющих их взгляды, и отбраковывая тех, кто с ними не согласен.

Когда мы читаем контент от друзей или единомышленников, членов одной с нами группы, критическое мышление ослабевает, и мы склонны верить не задумываясь. Если внутри групп, неравнодушных к политике, пользователи достаточно активны, их взгляды становятся все более экстремальными, они распаляют друг друга и делаются восприимчивыми ко всевозможным манипуляциям. Поэтому в социальных сетях часто созревают все новые и новые теории заговора и всевозможная подстрекательская дезинформация.

Цукерберг и его команда прекрасно знают об этом, считает автор. При очередном скандале они вносят незначительные исправления, извиняются и продолжают свою политику. Рост для них превыше всего, критику они не воспринимают — успех вскружил им голову, искажая восприятие реальности.

Это привело к тому, что влияние Facebook стало беспрецедентно большим. 2,2 миллиарда пользователей на его основной платформе — это почти треть мирового населения. А есть еще и дополнительные платформы WhatsApp (1,5 млрд), Messenger (1,3 млрд) и Instagram (1 млрд). Использование технологий взлома мозга может сделать это влияние весьма опасным.

Казалось бы, Цукерберг и его команда должны осознавать, какую несут ответственность за компанию с подобным могуществом. Ведь этим могуществом он обязан своим пользователям, и должен заботиться не только о прибыли, но и об общественном благе. Если этого не произойдет, то, возможно, потребуется вмешательство правительства в ограничение его деятельности или уменьшение его рыночной власти.

И Цукерберг, и Сэндберг хорошо осознают, что они монополисты. Поэтому их не очень заботят недостатки их проекта, которые могут повредить бренду. Даже во время политического скандала, разгоревшегося по поводу вмешательства в американские выборы внешних сил, они не пересмотрели свою тактику и методы, ограничившись извинениями и косметическими мерами.

Еще со студенческой поры Цукерберг был равнодушен к пользователям своих программ и не стремился следовать правилам. Он взламывал серверы Гарварда, в частности, те, где хранились фотографии студентов, чтобы запустить ранний прототип Facebook и обманул братьев Винклвосс.

Когда запустился TheFacebook, он в беседе с другом предлагал ему любую информацию о его пользователях, называя их «dumb f*cks». Именно беспечность пользователей в отношении конфиденциальности сделала Facebook одной из крупнейших компаний в мире.

Многие недостатки сети Facebook действительно устранял и делал лучше, или, по крайней мере, обещал это. Но он не хотел признавать, что по мере роста своего влияния он должен быть особенно ответственным и осторожным в отношении пользователей, чтобы не навредить им. Пока, по мнению автора, этого не наблюдается.

Будучи пойманными за руку на чем-то неблаговидном, руководство Facebook извиняется и обещает исправиться, но нет никакого способа проверить, действительно ли оно внесло в свою работу какие-то изменения. Его алгоритмы и бизнес-модель непрозрачны и не поддаются проверке. И только скандал с вмешательством в выборы заставил их слегка поволноваться, но по большому счету политика не изменилась.

Так, например, некоторые интернет-платформы создали контент специально для детей, не особенно заботясь, действительно ли он соответствует детскому возрасту. Между тем они, по мнению Макнейми, вызывали проблемы развития и плохо действовали на психику.

В 2017 году некоммерческая организация Common Sense Media занялась защитой детей от несоответствующего возрасту контента в Интернете, вступая в ожесточенные дискуссии с Facebook, Google, YouTube, Instagram и Snapchat. Однако в технологическом сообществе сотрудники этой организации всерьез не воспринимаются, к ним относятся как к возможному источнику неприятностей и не особенно прислушиваются.

В Кремниевой долине, по мнению Макнейми, слишком много внимания уделяется технологии и слишком мало — человеческой составляющей. Технология должна служить людям, она не должна быть опасной, манипулирующей или вводящей в заблуждение. Главная цель любой технологии — расширение возможностей человека, а не подчинение людей себе.

Сейчас, как никогда, мир нуждается в гуманистической технологии, которая должна сделать мир лучше. Она не должна вызывать зависимость пользователей, иметь универсальную систему идентификации пользователей, а не встроенную в ту или иную платформу. Она должна служить, а не эксплуатировать потребности пользователей. Но хозяев платформ волнуют только большие данные.

Джордж Сорос в своей речи в Давосе в 2018 году отмечал, что интернет-монополии, подобные Google и Facebook, представляют угрозу для демократии. По мере того как такая платформа растет, сетевые технологии позволяют получать от роста все больше и больше доходов. А чтобы этот процесс не прекращался, нужно привлекать как можно больше внимания пользователей, чтобы они оставались в социальных сетях или в интернете как можно дольше.

Не желая признавать ответственность за контент на своем сайте, интернет-платформы способствуют распространению дезинформации, так что пользователи уже не могут отличить ложь от правды. Для каждого в частности Facebook и Google могут быть хороши, но для общества в целом они представляют угрозу, по крайней мере, в своем нынешнем виде.

Темная сторона социальных сетей может стать системной, когда алгоритм воздействует на худшие стороны человеческого поведения. Исследование ученых Массачусетского технологического института, объектом которого стали сообщения в Twitter, показало, что дезинформация и фальшивые новости распространяются в 6 раз быстрее, чем правдивые факты. И это происходит не только в Twitter.

В марте 2017 года правительство Шри-Ланки временно заблокировало Facebook, Instagram и WhatsApp из-за насилия над мусульманами. Вспышка насилия была вызвана публикациями, полными ненависти, разжигающими погромные настроения.

Правительство предъявило претензии Facebook за то, что компания ничего не предприняла, чтобы предотвратить подобные высказывания, полные злобы и ненависти. Facebook ответила, что уже давно официально запрещает подстрекательство к насилию. И действительно, в условиях обслуживания есть такой пункт, но на его несоблюдение почти не обращают внимания, особенно если речь идет о маленькой стране вроде Шри-Ланки.

Точнее, Шри-Ланка важна, но только до тех пор, пока стоимость обслуживания Facebook в этой стране остается низкой. Как только требуются дополнительные затраты, например, наем местных сотрудников со знанием языка и тамошних реалий, чтобы отслеживать посты ненависти, Facebook не считает нужным это делать.

Однако в самой Шри-Ланке Facebook имеет огромное влияние на общественную и частную жизнь, и правительство часто использует его для распространения информации.

К сожалению, не только правительство, но и экстремисты всех сортов. И при любом скандале, связанном с Facebook, в частности с Cambridge Analytica, выяснялось, что Цукерберг и Сэндберг уделяют гораздо больше внимания своей юридической безопасности, чем безопасности пользователей. Facebook не защищает конфиденциальность своих пользователей, потому что общий и свободный доступ к их данным выгоден ему.

Кто угодно может собрать незащищенные данные пользователей социальных сетей и распорядиться ими как угодно. Отследить это невозможно. Возможно, их продали брокерам данных, или ими воспользовались внешние силы. Это еще одна темная сторона социальных сетей. Между тем только самим владельцам данных принадлежит право распоряжаться ими по собственному усмотрению.

При всем многообразии законов, ограничивающих активность крупных корпораций, интернет-платформы явно обойдены вниманием.

Законы появлялись тогда, когда компании совершали что-то общественно опасное, например, без разрешения сбрасывали токсичные отходы куда попало. Долгое время это оставалось безнаказанным, но под давлением общества, осознавшего последствия такого поведения, был принят запрет на загрязнение отходами окружающей среды. Регулируется деятельность врачей и адвокатов, в которой тоже существует множество запретов, в частности, запрет делиться частной информацией, за исключением особых случаев.

Бизнес-сообществу это не нравится, но оно понимает, что законы и запреты необходимы для безопасности общества. Их свобода ограничивается в интересах общего блага, хотя при этом страдает свобода предпринимательства. Многие предприниматели тратят большие деньги на юристов и лобби в правительстве, чтобы защищать свои интересы, но в целом ограничения работают.

Предприятия зависят от соблюдения законов, особенно законов о праве собственности, а значит, зависят от правительства, которое устанавливает эти законы.

Законы принимаются конгрессменами и используются судами при помощи нормативных актов. Антимонопольной практикой и защитой прав потребителей заняты Федеральная торговая комиссия и Министерство юстиции. Во многих штатах приняты свои правила и законы, дополняющие федеральные.

На этом фоне интернет-платформы оказались в привилегированном положении. В США нет федерального права на неприкосновенность частной жизни, за исключением Четвертой поправки, защищающей от незаконного обыска и ареста. Но в том, что касается кибербезопасности, законов практически нет.

Почти не существует правил и положений, сдерживающих деловую активность интернет-платформ. Слишком долго им доверяли — ведь они облегчали жизнь своим пользователям. К тому же появились они в то время, когда в экономике США было модно дерегулирование.

Никому из политиков и в голову не приходило, что технологические корпорации нуждаются в регулировании, что в них есть свои угрозы и темные стороны. Регулирование касалось только тех корпораций, которые постоянно нарушали правила, и это бросалось в глаза. Но к весне 2018 года после скандала с Cambridge Analytica интернет-платформы попали в фокус внимания общественности и политиков. И тогда обнаружилось множество проблем.

Многие любят Facebook и зависят от нее. Социальная сеть предоставляет связь с друзьями на разных концах света, дает свободу высказывания, всегда доступна и помогает организоваться разного рода активистам.

Утечка данных — одна из ее темных сторон, но намного неприятнее другая: пользовательские данные потребляет искусственный интеллект, чтобы впоследствии манипулировать вниманием и поведением без ведома и одобрения пользователей. Facebook позволяет сторонним приложениям собирать списки друзей, не отслеживает в достаточной степени проявления ненависти, готов сотрудничать с кем угодно и непрозрачен.

Все это говорит о том, что показатели роста затмили все другие соображения. Разве это не требует законодательного нормативного вмешательства, как если бы речь шла об обычной корпорации? И достижения, и неудачи Facebook имеют огромное влияние в мире. Из-за отсутствия регулирования это влияние может стать безграничным, и вовсе не факт, что пойдет на пользу общественному благу.

Несмотря на все скандалы, пользователи продолжают пользоваться Facebook — слишком уж социальная сеть полезна и привычна. Они не думают о психологическом вреде, который себе наносят.

Правительственные чиновники тоже питают слабость к Facebook, к тому же Кремниевая долина делает крупные благотворительные пожертвования и вклады в чьи-нибудь избирательные компании. Им нравится, что избиратели свободно высказываются в социальной сети, так легче отследить их настроения, скорректировать свою политику или отношение избирателей.

Никто, включая спецслужбы, не был готов к тому, что неконтролируемой интернет-платформой могут воспользоваться внешние силы, чтобы нанести вред государству.

Объективно принять регулирующие законы в сфере технологий достаточно сложно. Для этого нужно разбираться в технологиях, на что способны далеко не все члены Конгресса. Но это не освобождает его от ответственности. Нужно развить необходимые навыки и создать соответствующие законы, нельзя оставить все на самотек, считает автор.

По мнению Макнейми, Facebook часто оказывает вредоносное влияние в развивающихся странах, как это было в Шри-Ланке и Мьянме. Иногда его платформу используют авторитарные режимы, как уже случилось на Филиппинах и в Камбодже.

Facebook угрожает здоровью населения, формируя зависимость и манипулируя чувствами пользователей. Кроме того, социальная сеть вызывает чувство зависти, когда кто-то хвастается отдыхом у моря или новой машиной; ревности, когда чья-то запись соберет больше лайков. Социальная сеть погружает людей в эти состояния, но она неспособна вытащить их оттуда.

Facebook продолжает пренебрегать конфиденциальностью пользователей во имя собственного экономического роста. Она делится данными с третьими лицами, пользуется привилегиями монополиста, не давая развиться молодым стартапам, которые хотят внедрять инновации в социальной сфере.

Что можно сделать, чтобы минимизировать вредное влияние Facebook? Макнейми считает, что на каждой странице должна быть кнопка, которая позволяет переключаться между разными группами, а не видеть только подобранную алгоритмом ленту новостей с учетом вкусов пользователя.

Кроме того, у пользователей должен быть абсолютный контроль над своими данными и тем, как они используются. Они должны знать полное название каждой организации, имеющей доступ к их данным, и фамилию ее руководителя. Это относится не только к платформам, но и к третьим сторонам. Компании, хранящие данные, должны в первую очередь уделять внимание интересам потребителей.

Другой способ регуляции крупных интернет-платформ — возможность для пользователей переносить свой аккаунт с одной социальной сети на другую. Это даст молодым стартапам равные возможности с крупными монополистами. И политика всех интернет-платформ должна быть прозрачной как для пользователей, так и для рекламодателей и регуляторов.

Для деятельности монополистов, таких как Facebook, Google и Amazon, должны быть установлены ограничения на рынке. Правда, сделать это для Facebook будет довольно сложно, но над этим надо работать, считает автор.

Полезной может быть и политика штрафов. Бельгия уже накладывала ежедневные штрафы за нарушение политики конфиденциальности, А Шри-Ланка блокировала Facebook за разжигание ненависти с ее помощью. Как выяснилось, пока это единственная тактика, заставляющая Цукерберга принять меры.

Когда-то Стив Джобс назвал технологию велосипедом для ума, то есть вещью, ускоряющей разум человека. Как считает Макнейми, Кремниевая долина должна работать над технологией, ориентированной на человека, чтобы снова сделать ее велосипедом для ума, какой она была когда-то. Ее фокус должен быть перемещен со слабостей человеческой психики, которые используют интернет-платформы, на обслуживание самых важных потребностей пользователя.

В своей книге Роджер Макнейми рисует довольно удручающую картину для пользователей социальных сетей. И хотя многие критики отмечают, что его доводы предвзяты и необъективны, его мнение как одного из первых инвесторов Facebook заслуживает внимания.

Однако есть место и для оптимизма. Макнейми утверждает, что пользователи не осознают, насколько интернет-платформы в них нуждаются, насколько заинтересованы в их внимании. И потому они тоже могут влиять на социальные сети. Для этого им необходимо получше ознакомиться с темной стороной Facebook и любой новой технологии вообще, прежде чем уйти в нее с головой.

Им нужно взаимодействовать, чтобы заставить платформы изменить свою политику, чтобы внести свой вклад в их регулирование и в конечном счете подтолкнуть к созданию технологии, ориентированной на человека.

#facebook #регулирование #zucked