«Спустя 10 лет работы ты уже настолько глубоко погружен в легенду, что начинаешь вспоминать ту жизнь, которой у тебя никогда и не было»

Собрали интересные моменты из лектория с бывшими советскими разведчиками Андреем Безруковым и Еленой Вавиловой.

10 июня 2010 года в США были задержаны 10 разведчиков из России. Предателем, раскрывшим спецслужбам США личности агентов, оказался высокопоставленный сотрудник службы внешней разведки, успевший покинуть Россию до разоблачения. В дальнейшем всех задержанных обменяли. Одними из тех 10 шпионов оказались супруги Елена Вавилова и Андрей Безруков. Нам удалось пригласить их на лекторий ЭФКО. В итоге получилось одно из самых популярных видео на нашем Youtube-канале, которое набрало почти 1,5 млн просмотров. Собрали самые интересные моменты из беседы специально для блога на VC.

Справочно:

Полковник СВР Андрей Безруков (Donald Howard Heathfield) получил степень магистра административного управления в Гарвардском институте. В круг его общения входил президент Мексики Фелипе Кальдерон. Занимал должность генерального директора консалтинговой компании из Кембриджа Future Map, специализирующейся на правительственных и корпоративных системах стратегического прогнозирования.

Полковник СВР Елена Вавилова (Tracey Lee Ann Foley) – работала в риелторском агентстве Redfin, в Сомервилле, штат Массачусетс. На оперативную работу за границу супруги отправились в начале 80-x, а вернулись в 2010 году.

– Конечно, страна изменилась – это был уже не Советский Союз. Россия стала ближе к западной модели жизни, но национальный менталитет все равно сохранился. Ярче всего он проявляется в бизнесе. Американская бизнес-система легла на устаревшую систему менталитета. Американец с детства воспитывается в духе предпринимательства. Их учат иметь собственное мнение, отстаивать свою точку зрения, презентовать себя. Наш менталитет больше подходит тому, кто выполняет задачи руководства, сотруднику. Мы постоянно ждем, что нас направят и что-то покажут.

Со временем эта тенденция меняется, но пока что глобально американцы предприимчивее нас. Уже со школы они привыкают отвечать за себя. Они не винят в своих проблемах общество, организацию или местное управление. Что-то не получилось – я мало работал, недостаточно приложил усилий. Они ищут проблему в себе.

– Наверное, главное – это душевность. Мы любим сострадать, жалеть, готовы всем помочь. Американец – это прагматик. Он будет делать то, что ему выгодно. В Америке мы тоже всегда были готовы всем помочь и потом почувствовали, что люди смотрят на это с подозрением.

Еще наш менталитет отличается суперадаптивностью. Мы такие «выживальщики». Готовы выкручиваться, долго терпеть. У нас огромная внутренняя свобода, нас практически невозможно контролировать изнутри – мы думаем, что хотим. Власть постоянно пыталась удержать нас в рамках за счет очень сильного внешнего контроля, но внутри мы оставались свободными.

У них – наоборот. Внешне – полная свобода: делай что хочешь, всем наплевать. Но внутренне каждый себя контролирует: о чем я имею право думать, а о чем – нет? Пресловутая толерантность примерно о том же: «Ой, а как я подумал об этом человеке? Нет, это нехорошо. Мне надо перестать так думать». Получается свобода при полной внутренней «зашоренности». У нас таких табу нет.

– Мы встретили его в отеле в Буффало, в США. Смотрели CNN, как спускается наш флаг. Ощущения были скорбные, слезы на глазах. На следующей неделе мы получили шифровку, в которой было написано: «С организацией ничего не произошло, у вас стоят задачи, продолжайте работать».

Было глубокое разочарование нашей властью, но не страной. С самого начала, еще при Советском Союзе, наш первый руководитель сказал, что есть некоторые правила игры. Первое – ты не работаешь ни на кого лично, ты работаешь на страну. Второе – ты можешь врать кому угодно, но не себе и не стране. Эти базовые вещи заложили понимание, что вокруг тебя всегда есть какие-то люди, но ты сам за себя отвечаешь. После тех событий наша работа не изменилась, со службой ничего не произошло, разведка продолжала работать.

– Для нас это была сила. В первую очередь это поддержка в психологическом плане. Работать одному, совершенно не имея связи с родиной, эмоционально очень сложно. Действовать вдвоем всегда лучше. И, несмотря на то, что мы за 23 года ни разу не позволяли себе говорить на русском, мы всё равно чувствовали свои корни, и морально было легче.

– Воспитывая детей в совершенно другом культурном пространстве, с другим языком и менталитетом, нам важно было сохранить, во-первых, нашу духовную связь с ними. Передать им базовые ценности. Подготовить к жизни в неопределенности, а у нелегала ее всегда хватает.

Дети – это большая сложность для любого разведчика, потому что ты не можешь полностью раскрыться перед собственным ребенком. Мы дали им общечеловеческие, основополагающие постулаты: что нужно быть ответственным, добрым, иметь сострадание, помогать людям. Это было для нас важно.

Когда вся правда раскрылась, нашим детям было 16 и 20 лет. Конечно, это был шок для них, но мы все равно остались семьей. Изменилось только то, что мы не настоящие канадцы, наш родной язык был не английский и французский, как они считали, а русский. Ну и конечно, то, что в них течет русская кровь. Это осознание прошло без особых эксцессов, мы все равно остались для них родителями. Поэтому я считаю, что очень важно дать ребенку основу, которая поможет сохранить духовную связь на протяжении всей жизни.

– Женщины, конечно, более эмоциональны. Но у них есть преимущество: они быстро восстанавливаются. Недаром и живут, по статистике, дольше. Второе – интуиция. Чувствовать, предвидеть, где-то остановиться – мужчины действуют более рискованно.

В плане межличностных отношений нам помогало, что мы не обращали внимания на бытовые аспекты. У нас была одна работа, одна идея, и мы не погружались в «бытовуху», а всё делали вместе. Нужно смотреть на жизнь широко, не реагировать на мелкие трудности. В условиях неопределенности очень важна цель, важно занимать себя работой и быть адаптивным. Если есть что-то неопределенное, сами найдите определенность: что может вас хоть на какое-то время обеспечить работой или занять.

– Они не знали, чем мы занимаемся. Для них была своя легенда. Со временем привыкли и не задавали лишних вопросов. Вначале мы узаконили свое отсутствие тем, что были приглашены на работу в закрытый НИИ, потом нас пригласили работать переводчиками в ЮНЕСКО, но тоже в закрытый отдел. Они даже не знали штат, не знали, где мы находимся. Наша связь была очень точечной. С появлением интернета, конечно, было сложнее, но к тому времени они уже привыкли к определенным ограничениям.

Иногда мы заготавливали письма, открытки к праздникам на несколько лет вперед. Некоторые новости, скажем, о рождении внуков, передавали через шифровку и просили коллег напечатать всё на пишущей машинке и отправить родителям. Конечно, мы заплатили за всё это высокую цену. Были свои потери в семье, люди уходили, а мы не могли даже позвонить и выразить сочувствие. Но мы знали, на что идем, и это тоже было частью работы.

– Мы были студентами на одном историческом факультете, и предложения нам сделали почти одновременно. У некоторых бывает так, что сначала подбирают мужчину, он уезжает на оперативную работу за рубеж, а спустя год-полтора ему подбирают спутницу, напарницу. Конечно, для нелегальной работы стараются создавать пары, потому что в одиночку работать тяжело.

У нас было разделение труда. У Елены лучше шла связь, она быстрее освоила азбуку Морзе, быстрее могла принять радиограмму. Я занимался более концептуальными вопросами, стратегией. В этом вопросе очень полезно иметь партнера, обладающего другим складом ума, другим темпераментом. Если поставить двух одинаковых «железных Феликсов», могут быть проблемы. Думаю, на это обращают внимание при подборе пар. Нам повезло, у нас заранее всё сложилось.

– Важно целеполагание. Любой человек, оказавшийся в незнакомой ситуации, должен понять, что ему нужно в короткой перспективе. Не нужно ставить какую-то глобальную цель, нужно разбить всё на этапы. Целеполагание определяет действие.

Для нас было важно закрепиться в стране, получить документы – это была наша первая задача. Потом получить хоть какое-то образование, начать хоть что-то зарабатывать, чтобы всем вокруг было понятно, на что мы живем. И эта цель определяла наши усилия.

Очень полезно в разумных пределах использовать свое окружение. Мы все живем в экосистеме, и этой системой можно управлять. Более того, систематически выстраивать. Наше окружение не данность – это мощнейший ресурс, с которым нужно уметь работать. Для разведчика это жизненно важно. Всю экосистему он выстраивает с нуля, под конкретную задачу. А задача самого разведчика – стать брокером этой системы. И крайне важна мотивация – есть у вас внутри «моторчик» или нет.

– К любой встрече, любому общению нужно готовиться. Знать особенности менталитета, правила этикета. Это особенно необходимо для другой культурной среды. Перед разговором наметьте правильные вопросы, поймите, как будете переводить разговор в нужное русло, разберитесь, что вам нужно. Если вы не особо знакомы с человеком, подготовьте вопросы, с помощью которых вы лучше узнаете его. Правильные вопросы помогут вам проникнуть в его мир, заинтересовать и впоследствии встретиться еще раз.

Вопросы – это основа. Когда человек задает вопрос, он раскрывает другого человека. Ценность разговора вообще – это качественные вопросы. И конечно, первая рекомендация – готовьте вопросы заранее: исходя из своих задач, изучите, с каким человеком вам предстоит беседа. Если вы об этом не подумаете заранее, вы превратите любой разговор в русскую рулетку. В английском языке есть такая поговорка: Who fails to plan plans to fail. Кто ничего не планирует, тот планирует провал. Есть интересная техника, чтобы научиться задавать вопросы – встаньте утром и целый день говорите только вопросами. Практически любое утверждение можно подать в такой форме. Попробуйте. Где-то к концу дня вы выкрутитесь и поймете, как это делается.

Также важно иметь эмоциональное сопряжение с человеком: если вы общаетесь с тем, кто любит разговаривать, дайте ему высказаться, слушайте. Мы забываем про это, пытаемся показать себя с лучшей стороны, продать себя – но стоит только начать слушать, и человек к вам проникается, у него остается приятное воспоминание о вас.

Еще важно уметь делать комплименты – у нас это не особо развито. Есть нации, у которых это идет легко. Комплименты не должны быть шаблонные: у американцев есть шутка: «Если не знаешь, что сказать, скажи, что у тебя симпатичный галстук».

Можем поделиться еще одним секретом – секундная задержка. Вот вы услышали что-то, вас окликнули – не реагируйте сразу. Прошла секунда. У вас есть возможность подумать: как я к этому отнесусь? Спонтанные реакции иногда не самые лучшие. Еще полезно слышать эхо своего голоса. Ты должен понимать, как твои слова воспринимаются вокруг. Считывать реакцию.

– Секреты, как правило, находятся наверху общества: у политиков, тех, кто их обслуживает, военных, ученых. Самый ценный секрет тот, который еще не изложен на бумаге. Ценится информация упреждающего характера, а она живет в головах нескольких людей, которые пока только думают об этом, обсуждают и готовят решение.

– Чтобы этот секрет получить, очень важно понять эмоциональное состояние людей. Например, вокруг администрации США. Они позитивно видят результаты своего труда или негативно? С точки зрения принятия решений для нашего президента – это ценнейшая информация. Она нигде не прописана, она считывается по глазам, по ремаркам, по настроению. Чтобы дойти до этих людей, разведчик должен быть их уровня. Не только интеллектуально – он должен быть им интересен: эмоционально, знаниями, контактами. Если этого нет, то больше одной встречи с ними не будет, а тебе нужно выстраивать отношения – только тогда люди начинают делиться.

– Можно сказать, разведчик работает на трех работах. У него должен быть свой бизнес или работа, чтобы все понимали, откуда деньги, почему он так живет, почему куда-то поехал. Попутно он занимается разведкой, сбором и передачей данных. И чем основная работа ближе к делу, тем проще. Если вы, скажем, работаете в баре, весь ваш день ограничен этим баром. Хорошо, если туда ходит премьер-министр и каждый вечер делится с вами секретами. А если нет? И самая долгая и основная работа – это постоянный подъем в гору, с нуля. Вы приезжаете никем, а мы так приезжали три раза: в Канаду, Францию и США – без всего, как мигранты. И наша задача – подняться наверх общества. Вы должны систематически, день ото дня подниматься в социальном статусе. Как это сделать? Получать образование. Каждый раз вы выходите на новую группу людей, на новый уровень понимания. Разведчику постоянно приходится думать: как я себя совершенствую? Если вы об этом не думаете, вы не дойдете до верхушки общества.

– А мы его и не сохранили. Когда вернулись, у нас был дикий акцент. Язык затаился где-то в одном из отделов мозга. И самое страшное: когда его не используешь, теряется словарный запас. Первые годы после возвращения было такое ощущение, что ты все понимаешь, а сказать не можешь.

Даже нашу книгу мы писали изначально на английском, а уже после переводили. В общем, это очень странное ощущение: хочешь что-то сказать, а слово не появляется, а если и появляется, то английское или французское. Нужно время, чтобы перейти с одного языка на другой. Причем время чисто физическое – на адаптацию.

Еще каждый язык задействует разные отделы речевого аппарата. Русский и французский – губные. Английский – альвеолярный. Он возникает где-то в горле, поэтому у них всегда особая улыбка на лице.

Чтобы я перешел обратно на английский без акцента, мне нужно поговорить и послушать несколько дней, чтобы эти мышцы «подтянулись»: и у меня сразу возникнет эта улыбка, потому что без нее невозможно говорить без акцента.

– Меняется способ мышления. Манера держать себя. Например, американский сразу делает тебя улыбчивым и оптимистичным. Этот позитив выходит из очень глубокого англосаксонского понимания – есть внутренняя сторона, куда никого пускать нельзя, а есть внешняя. На вопрос How are you? британцы и американцы всегда ответят Fine! Это дежурная фраза. И когда наши люди на вопрос «Как дела?» начинают рассказывать о своей жизни или как у них дела в действительности, англосаксы этого искренне не понимают. Есть только один ответ – Fine! Это английская культура, а американская – упрощенная английская. Она работает штампами – на каждую ситуацию есть свой ответ. Поэтому, когда вы учите американский по книгам, это просто сборник штампов. Заучил их – и можешь успешно жить в обществе. А вот, например, во французской культуре наоборот: каждое предложение должно быть долгим, начинаться издалека. Если во время диалога с французом вы не процитировали Гомера пару раз, то о чем с вами разговаривать?

– Когда мы шли на эту работу, естественно, в нашем профиле было что-то, что подразумевает служение. Если вы не готовы служить чему-то высшему, лучше не суйтесь туда. Нужно себя отдать. Вы как монах-миссионер: Богу душу отдали – и у вас уже не скребут кошки, зачем вы живете, почему вы это делаете.

Человеческий организм страдает от долгого стресса. Как пример – нелюбимая работа: каждое утром куда-то едешь, понимая, что это не твое, ты от этого ничего не получаешь, ты устал, тебя всё раздражает. Поначалу никакого кризиса не происходит, но в динамике это ломает организм.

В нашем случае, поскольку работу мы свою любили, стрессы были незатяжными: например, пересечь несколько границ с паспортом, который ничем не подкреплен. Да, ты рискуешь, но это кратковременный стресс, он не убивает твой организм. Главное – иметь любимую семью и работу, тогда все переживется нормально.

– У разведчика нет проблемы Work-Life-Balance, у него Work – это и есть Life. К психологу мы обращаться не могли, да и не думали об этом. В качестве психологов использовали друг друга. Эмоциональное напряжение, конечно, было, но это не значит, что ты живешь в страхе все эти годы. Первое время ты еще неопытен, не имеешь реального представления о жизни за рубежом. Хоть у нас и были «обкаточные» поездки, но мы выросли в СССР, не знали, что такое западная жизнь. Но нам подсказывали, как лучше себя вести. Каждый из нас находил внутренние силы, мотивацию, методы сдерживания эмоций. Но спустя пару лет жизни все устаканивается и ты уже не думаешь утром, кто ты: Лена или Трейси, Андрей или Говард? Это становится привычкой, естественным состоянием. А спустя 10 лет работы ты уже настолько глубоко погружен в легенду, что начинаешь вспоминать ту жизнь, которой у тебя никогда и не было. Вот, например, полиграф – он улавливает, когда человек говорит одно, а думает о другом. Убежденного в своей правоте человека невозможно поймать на лжи, он искренне верит в свои слова.

– Конечно, изначально есть небольшая заначка. Без нее невозможно. Надо устроиться на работу, начать как-то расти. И даже если вам повезло и вы нашли работу, этих денег вам едва хватает. Разведчик не может жить богато, это сразу привлекает внимание. Он должен четко соответствовать социальному статусу. Под конец у нас все было хорошо, и зарабатывали мы нормально. Но могу открыть вам секрет, что по российскому законодательству заработок разведчика – это государственные деньги.

– Ходит легенда, что в 30-х годах где-то на мексиканской границе один из нелегалов въезжал в США по меню арабского ресторана. Просто красиво написанной бумажки оказалось достаточно, чтобы показать пограничнику и пересечь границу. Сейчас, естественно, сложно такое представить. Но разведка постоянно развивается: защита делает шаг, нападение делает шаг – этот цикл никогда не остановится.

– Нелегал держится подальше от всех спецслужб. Если мы видим, что человек, скорее всего, аффилирован, главная задача – избежать близкого контакта и под благовидным предлогом удалиться. Близкий контакт автоматически подразумевает проверку – это базовое правило знакомств у разведчиков. Если вы оказываетесь на конференции, где вокруг 200 человек, вы активно начинаете обрабатывать людей, а люди делятся на три категории: опасен, интересен, сложен. Первый ваш взгляд на человека – опасен или нет? А кто опасен для разведчика? Работники спецслужб или закрытых предприятий, которые уведомят руководство о всех контактах, полицейские, порой они очень хорошие психологи, ну и русскоговорящие – все-таки свояк свояка чувствует и могут быть неожиданности.

– Когда мы уже вернулись, встретились с нашими первыми наставниками, которые уже давно ушли на пенсию, и так и спросили: «Слушайте, как вы нас нашли? Что в нас было?» И они нам очень понятно ответили: «Вы были наиболее адаптивные, наиболее гибкие». На разведчика каждый день валится куча проблем. Если вы не гибкий, вы сломаетесь под этим грузом. Если человек умеет где-то отойти, где-то перетерпеть, он способен работать.