«Моё дело – минимум взаимодействия с государством, уплатил налоги – и спи спокойно»

В 1993 мне предложили пойти на работу в кадровое агентство «Анкор»: надо отдать должное основателям компании, она была очень логично выстроена. Мало что зависело от ежедневных решений основателей — были правила. Когда я уходил и начинал делать своё дело, я просто скопировал эти правила.

У меня был очень красивый первый заказ. Мне лично Михаил Фридман (cовладелец «Альфа-Групп» – vc.ru) дал заказ на поиск председателя правления «Альфа-банка» и заплатил предоплату.

А я тут как раз уволился из «Анкора», взял с него предоплату и на предоплату Фридмана сделал свою компанию. Самое ужасное, что его заказ я не выполнил. А предоплату взял. Я потом ещё много для него работал.

Я был единственным компьютерщиком в своей компании, сам писал систему документооборота. Когда ты ищешь «дорогих» людей, берешь предоплату, это тебя обязывает показать клиенту, что ты идентифицировал всех подходящих людей на рынке: написал список кандидатов (называется лонг-лист), потом к ним приблизился, а потом после приближения этот лонг-лист превращается в шорт-лист.

И чтобы не писать всю эту тягомотину, я сделал систему: ты звонишь кандидатам, куда-то там записываешь, а потом, чтобы показать клиенту отчёт, нажимаешь кнопочку – и вылезает отчёт. Его же можно было посмотреть через интернет.

Всё начиналось с этого. А потом уже мне пришла в голову идея о том, как вообще мог бы выглядеть такой ресурс про работу. Это было где-то в 1999 году, рекрутинговое агентство тогда зарабатывало не миллионы, но тысяч $200-300 в год у меня был оборот. Я помню, HeadHunter съел $200 тысяч долларов.

Я хотел заработать десятки миллионов долларов.

Оборачиваешься назад и думаешь, что много сделал, что у тебя есть опыт. А весь этот опыт, всё, чему мы научились, всё, что изобрели, сейчас преподают. Сейчас гораздо проще пойти и научиться, как трафик купить, например. Очень многие вещи, которые мы решили мозгом в общем виде, они сейчас преподаются.

Была ужасная история про социальную сеть «Мой круг». Мне очень это понравилось, я метнулся к основателям, очень хотел их купить, а ещё нас в это время хотел купить «Яндекс». И я зачем-то проболтался сооснователю «Яндекса» Аркадию Воложу. И кончилось тем, что этот «Мой круг» купил Волож.

Я сказал Воложу, да, «Мой круг» надо покупать. И он купил. И сейчас они его закрывают. Он у них пожил, помер и закрылся. Это история вроде LinkedIn была. Ей надо было заниматься. Это была наша история.

Нас хотели купить «Яндекс» и Юрий Мильнер. «Яндекс» хотел 100% и никак иначе, мы целый год разговаривали, рисовали вот такой толщины контракт: как мы продадим, но не уйдем, а останемся работать еще пару лет. В общем, какой-то был ужас.

А потом пришел Мильнер и сказал: мне никакие 100% не нужны, мне нужно любую долю, если 10% продадите, меня устроит, даю вот такую капитализацию. И контрактик на трёх страничках принёс.

Тогда нашу компанию оценили в $14-15 млн, а потом, через месяцев пять, уже в $110 млн.

Я Близнецы по знаку зодиака, мне надо, чтобы картинка менялась, а там всё как-то застряло. В один прекрасный момент Мильнер предложил: давайте мы выкупим, хотим консолидировать Mail.Ru. Я согласился. Решил, что пора историю для меня завершить. HeadHunter не завершился, он есть, он выходит на IPO наконец-то, там работает куча людей, которых я знаю.

Я же невероятно здорово всё продал прямо перед кризисом 2008 года. Так получилось не потому, что я умный, а потому что я везучий. На HeadHunter я заработал около $60 млн.

Мне хотелось чего-то такого найти и сделать, какую-нибудь большую историю. Помню, что запустил семь проектов, три до сих пор живы, а четыре померли. Из живых, из первых, была удивительно дурацкая история, но пока получается.

Я встретил человека в бассейне в маечке Nigma.ru, вьетнамца, начал его расспрашивать. Мы его называем Гоша, его зовут Нгуен Дык Нгок. Он подплыл и спросил: сколько вы километров плаваете? Я сказал, что хочу с ним пообщаться. Взял Гошу за пуговицу и сказал: ну расскажи мне про вьетнамский интернет, давай я туда инвестирую. Он даже принес мне как-то отчёт. Он написал старательно отчёт и пришел с Витей (Виктор Лавренко, основатель Nigma.ru — vc.ru). А Витя сказал, что он хочет делать вьетнамский поисковик. А я сдуру сказал «да».

Теперь это крупнейшая интернет-компания Вьетнама с выручкой больше $1 млн в месяц. Называется она Coc-coc.

У нашего поисковика около 25 млн пользователей в день. Но у нас ещё есть браузер – четверть всех кликов во вьетнамском интернете делается нашим браузером. А половина – Google Chrome.

Если смотреть по поисковым запросам, то, по-моему, у нас 6% поисковых запросов. А 92% у Google. То есть никого мы там не подвинули. Хотя мы и самая крупная вьетнамская интернет-компания, мы значительно меньше и Google, и Facebook во Вьетнаме.

Google везде победил. Есть Россия, Китай, Южная Корея, и это всё. И Вьетнам.

Мы ещё единственный поисковик, который какую-то долю у Google отъел. Все существующие поисковики, работающие сейчас, старше Google. И «Яндекс», и корейский Naver. В Корее, кстати, два поисковика, там вообще Google не видно.

Я замечаю, что многие вещи потихонечку становятся лучше. У меня есть дом в Долгопрудном. Раньше я прилетал из Вьетнама и два часа ехал домой. Я сейчас 15 минут еду домой. Может, там новых дорог проложили.

Наверное, я буду проводить время в России. Если ничего ужасного не случится, то я бы не хотел остаться без России в своей жизни.

Это было очень обидно. Был проект am.ru, в 2013-м или в 2012-м я всем этим начал заниматься. В общем, был проект про автомобили. Я занес туда довольно много денег и привлёк соинвестором Чипа Перри, который делал самый успешный бизнес-проект в Штатах.

Тут мы попали нехорошо на это самое противостояние Западу. У нас, как только мы подняли деньги, случился Крым. А у нас в Крыму была тогда еще значительная часть операций. Мы сразу оказываемся под санкциями. В один прекрасный момент вдруг понимаем, что не можем привлечь ещё денег. А привлечь надо, потому что что компания убыточная.

В общем, поучилось все довольно грустно. Я потом избавился от этого проекта, мы его слили «Рамблеру». Он как-то живет счастливо. Мы там сожгли десятки миллионов.

Короче, мне больше не нравятся интернет-проекты, в которые нужно вложить много денег. Хороший интернет проект тот, который сам летит. А когда нужно вкладываться, — нужно считать внимательнее.

Я сходил на курсы, даже на Coursera есть курс Пристонского университета. Обычный учебный курс, ты слушаешь лекцию, а потом надо задание на Java напрограммировать.

Я действительно немного инвестировал в биткоины, вовремя продал и очень радовался. Пошёл, поучился, а заодно и денег немного заработал — удачненько.

Я вам так скажу — не инвестируйте в биткоин. Появилось уже больше тысячи криптовалют и пока не понятно, какая она — криптовалюта будущего. И есть ещё правовое поле. Вся эта история – давайте купим криптовалюту с инвестиционной целью — она никакая. Криптовалюта может подорожать, потому что ею стали пользоваться не с инвестиционной целью, а с обычной целью. Поэтому эта какая-то чисто спекулятивная история – бессмысленная.

Биткоин не очень анонимный. Его можно вычислить. Он якобы анонимный, но не очень. Есть более анонимные, три штуки – Monero, Zcash, блокчейн зашифрован, нельзя из анализа блокчейна все достать. С другой стороны, эти особо анонимные валюты особо не любят власти. Тоже разумно: большая часть реального применения этих криптоденег все-таки криминальная.

Я бы не стал вкладывать в криптовалюту Telegram. Мне хочется, чтобы у Дурова все получилось, но не знаю. Сколько они подняли, почти миллиард долларов, чтобы сделать что? Еще одну криптовалюту? Внутри Telegram?

Дуров мне симпатичен. Я тоже хиппи и всю жизнь был против государства. Я не желаю ему зла, но моё дело – минимум взаимодействия с государством. Уплатил налоги – и спи спокойно. Да еще лучше, чтоб они не знали, сколько я должен налогов. Не люблю государство, не люблю с ним взаимодействовать. Вот в этом мы с ним похожи. Он тоже за простого частного человека, против того, чтобы какие-то люди знали про нас то, что мы не хотим, чтобы они про нас знали.