Гедонизм – удел слабых?

Люди стремятся к счастью, к получению удовольствия и ни к чему более, каждое действие поощряется мозгом с помощью сложной системы гормонов и нейромедиаторов. За каждое действие, за любой выбор мозг награждает себя порцией определённого химического вещества, которые наш организм вырабатывает сам.

Так что пытаться выстроить жизнь так, чтобы иметь от этого максимальный профит, получать кайф – это вполне ожидаемая и логичная стратегия от человека, это здоровое поведение. Мы наслаждаемся пищей, её вкусами от сладкого до острого, наслаждаемся комфортом и теплом, наслаждаемся приятным общением, а также своими победами и самовыражением. Вся эта сложная система гормонов построена именно таким образом, чтобы подталкивать нас ко всем полезным действиям, дающим возможность организму и психике развиваться всесторонне, в умеренном темпе и избегать травм, неудач (естественный страх перед ответственными задачами), неприятных ситуаций (любопытное для психологии явление чувства неловкости).

Если расширять наш дискурс, то можно сказать, что все чувства так или иначе производятся этой системой – от боли до счастья, именно на этих антиподах мы остановимся поподробнее. Итак, становится ясно, что в жизни необходимо стремится максимизировать количество времени, проведённое в состоянии счастья, так мы проведём жизнь наиболее благоприятным образом; это цель и это мечта, общая для каждого человека на Земле. Какие есть методы и способы для достижения этого состояния?

Человек совершает выбор, склоняясь к тому варианту, который ему принесёт больше удовольствия. Всё выглядит и звучит просто, в народе такая позиция называется «гедонизм», не стоит в данном контексте акцентироваться на том, что это слово означает в академической философии, когда такое направление мысли появилось и кем были его основные представители, будем использовать термин так, как его использует большинство, а именно установка – делать выбор всегда в пользу того, что принесёт больше удовольствия.

Теперь поставим мысленный эксперимент. У нас будет подопытный, которому будем давать какое-нибудь лакомство, например пирожное. Выбор здесь до невозможности простой, есть или не есть, наш подопытный исходит из гедонистической позиции, поэтому в первый раз он выберет то, что принесёт удовольствие и съест предложенное лакомство, его организм при этом насытится глюкозой, которая и придаёт сладкий вкус пище.

Повторим выбор, и вновь вариант «съесть пирожное» приносит больше удовольствия, чем «не есть», подопытный снова выбирает съесть его. Глюкозы становится больше, а предложение выбрать продолжается и продолжается. Становится понятно, что на каком-то этапе, сахар в крови вырастет настолько, что подопытный при очередном выборе взвесит варианты согласно гедонистической позиции и скажет: «Если я выберу съесть, то мне станет только хуже, поэтому мне стоит не есть в этот раз». Иными словами, он достиг предела насыщения, при котором ему станет неприятен источник, который приносил ему удовольствие ранее.

Пресыщение – серьёзная, но преодолимая проблема. Тактика корректируется следующим образом: «Выбирать источник счастья до тех пор, пока он не перестанет вызывать удовольствие». После пресыщения полагаться на источники счастья бессмысленно, далее и вовсе неприятно.

Но на практике найти грань пресыщения бывает трудно, потому что не везде это так однозначно, как с едой. Особенно, когда речь идёт занятиях, где не так чётко определены временные и объёмные рамки, где сама грань размыта, поток удовлетворения непостоянен и своеобразен, как ручей.

Поэтому люди, плохо себя контролирующие, часто переходят за предел и только потом умеют отказаться от источника удовольствия. Но проблема лежит гораздо глубже, она связана не столько с размытостью границ, сколько с неверным понимаем счастья, отождествлением счастья с источником удовольствия. Размышления о более глубоком представлении счастья представлены в статье «О разуме 8: Два Пути. Часть 1». При использовании подхода, показанного в этой работе, проблема «передоза» исчезает, что прямо указывает нам на незначительность размытых рамок.

Погружаясь ещё глубже, мы понимаем, что проблема более принципиальна, а феномен пресыщения – скорее симптом этой болезни. Давайте продолжим наш элементарный эксперимент, мы учли ошибки и теперь предлагаем подопытному пирожные порционно, так, чтобы не вызвать злосчастного пресыщения. Теперь по теории гедонизма дело должно пойти на лад – подопытный потребляет пироженки, вгоняет сахар в кровь, получает выброс дофамина, таким образом эксперимент должен длиться до бесконечности.

Но с чем же мы сталкиваемся на самом деле? Рано или поздно наступает момент, в который подопытному просто надоедают пирожные, поскольку их поедание больше не приносит удовольствия. Простой до безумия механизм, на котором покоится идея гедонизма, даёт сбой и источники счастья иссякают. С точки зрения биохимии, человек сжигает дофаминовые рецепторы постоянным и неестественным поступлением самого нейромедиатора и система вполне ожидаемо отказывается работать. Более того, в этом «внезапно» завершившемся эксперименте обнаруживаем, что человек становится менее возбуждаем и к иным источникам удовольствия.

Какое это значение имеет в данном контексте? Потребление источников имеет принципиальную ограниченность – источники конечны, они иссякают, и рано или поздно перестаёшь получать былое удовольствие от любого из них. Это адаптация, привыкание, но гораздо более тут уместно говорить о повышении толерантности. Повышение толерантности – это типичный процесс, о котором говорят врачи-наркологи, организм наркомана со временем «приспосабливается» к дозе наркотического вещества и далее для получения кайфа ему необходима повышенная доза. Толерантность может расти неограниченно вплоть до смерти от передозировки.

Так вот повышение толерантности организма относится и ко всем иным вещам и действиям, приносящим удовольствие. Мы психологически привыкаем ко всем из них и неизбежно повышаем дозу либо страдаем от их нехватки, это аналог абстинентного синдрома (по-простому «ломка»).

У всех игла разная: компьютерные игры, общественное внимание, пресловутые сладости, алкоголь, фильмы/сериалы/видео и прочее. Но ко всему этому со временем повышается толерантность, ощущения гаснут, вещи становятся менее привлекательными, какими бы прекрасными они не казались в начале. И это коренной недостаток всей гедонистической системы, он неисправим, так как лежит в самой основе вещей, в основе нашей психики, адаптация ко всему естественна.

Следовательно, плавным и равномерным потреблением благ нельзя добиться счастья в долгосрочной перспективе, как и наркоманы ощущают наслаждение только под действием веществ, а впоследствии обыкновенно переживают тяжёлые эпизоды депрессий и психозов, сами зависимые и особенно продавцы запрещёнки особенно не любят об этом говорить, но с этим сталкивается абсолютно каждый наркоман.

Как можно выйти из порочного круга, где мы переходим с одной иглы на другую, потребляя один источник за другим? Для этого подумаем, как наркоман может слезть с зависимости. Для этого сначала он должен пройти через «ломку», абстинентный синдром.

Что особенно интересно в этом состоянии, так это контраст между ощущениями и действительностью. Для зависимого это сущий кошмар, он испытывает боли во всех мышцах и суставах, усталость, тяжесть, апатию, болезненность движений, невозможность избавиться от постоянного неудобства, тревоги и стресса. Иными словами, человек ощущает, как он постепенно умирает.

И в противоположность этим ощущениям, в организме тем временем концентрация ядовитого вещества доходит до минимума, наркотик вымывается из тканей тела, высасывается из крови с помощью естественных очистительных процессов, развитых в течение эволюции. То есть в реальности человек выздоравливает, его тело потихоньку выводит яд из себя.

От чего возникают муки и страдания – из-за того, что человек адаптировался к веществу, привык к регулярному поступлению химического соединения, вызывающего выброс нейромедиаторов, соответственно организм за ненадобностью разучился вырабатывать собственные нейромедиаторы и гормоны. И в отсутствии яда в организме человек начинает страдать от недостатка естественно вырабатываемых веществ, регулирующих деятельность психики.

Все источники удовольствия вокруг работают по схожему механизму, они стимулируют в нас приток радости, которой у нас нет при исходных условиях. И когда источник нас покидает, мы это его отсутствие замечаем довольно остро, поскольку совершенный эмоциональный штиль вместо привычных волн удовольствия нами воспринимается как боль и страдание. Более того, даже когда этот источник всё ещё воздействует на нас, мы постепенно отучаемся получать удовольствие от иных вещей, поскольку, вновь, мозг перестает вырабатывать собственные нейромедиаторы, полагаясь на автоматический выброс в связи с использованием источника.

Этот выброс будет мозгом ассоциирован непосредственно с действием источника, тем временем как всё остальное не будет вызывать прежнего выброса. В этом он похож на тело космонавтов: в условиях невесомости, где нет нагрузок на мышцы, начинает атрофироваться опорно-двигательный аппарат космонавта, затем им требуется период восстановления в условиях земной гравитации.

Вы можете принять это сейчас, либо ждать до того момента, пока это само не придёт в голову, но чем вы свободнее от источников удовольствия всех типов, тем вы счастливее.

Такая ветвь гедонизма, как эпикурейство также приходит к такому выводу: счастье в свободе от оков, как бы заставляющих вас испытывать удовольствие импульсами, вытягивая саму вашу способность быть счастливыми, ибо за всё необходимо платить.

«Чистое» наслаждение жизнью, освобождённой от привязанностей, лишь оно неисчерпаемо и блаженно, свободный не беспокоится о недостатке того или иного источника, ведь его ощущение мира и жизни даёт ему стимул продолжать бытие и без игл лощёных страстей.

Так что, без сомнений, гедонизм в привычном узком смысле, как выбор в пользу оков дешёвого (а на самом деле преступно дорогого) счастья, соответствует людям недальновидным и гораздо более этого, людям слабохарактерным, не способным силой воли выбраться из дофаминовой ямы, в которую сами себя и загнали. Теперь свобода для них лежит через абстинентный синдром, мучительную ломку, лишь преодолев которую, лишь потеряв все зависимости до конца, они обретают свободу.